Бенедикт Сарнов - Сталин и писатели Книга четвертая
Этого «тигра», этого «владельца трех газет» Симонов уже изобразил однажды. Более подробно и, пожалуй, даже более достоверно, чем в стихотворении. И тема этого посвященного ему стихотворения была для Симонова не нова. За два года до этого — в 1946-м — он не только уже коснулся этой темы, но развернул ее в острый драматический сюжет. В пьесу.
Пьеса называлась «Русский вопрос».
* * *
С равным и даже, может быть, с большим основанием эта знаменитая его пьеса могла бы называться не «Русский», а — «Американский вопрос». Не только потому, что действие ее происходит в Америке, а прежде всего потому, что именно об Америке, о ее настоящем и будущем только и идет в ней речь.
С предельной, может быть, даже излишней четкостью это выразилось в финальном, завершающем пьесу монологе главного ее героя, который я сейчас тут приведу. Но прежде — для ясности — несколько предшествующих ему реплик из этой, завершающей пьесу, финальной ее сцены:
► Смит стоит, закрыв лицо руками, потом медленно опускает их.
В комнату тихо входит X а р д и в пальто и шляпе. Увидев Смита, снимает шляпу. Молча стоит, потом кашляет.
С м и т (оборачивается, без всякого удивления). Здравствуйте, Харди.
X а р д и. Здравствуйте.
С м и т. Как здоровье вашей жены и детей?
Х а р д и. Спасибо. Хорошо.
С м и т (равнодушно). Очень рад. Вы пришли заработать на мне свои сегодняшние десять долларов?
Х а р д и. Может быть, даже двадцать. Все-таки с вами вышел не совсем заурядный скандал.
С м и т. Не совсем заурядный? Да, пожалуй, вы правы.
Х а р д и. Слушайте, только не злитесь на меня. Не я, так другой, все равно это будет в газетах. И я подумал— почему не я? Мы все-таки с вами старые товарищи. Вы можете это сделать для меня?
С м и т. Конечно.
Х а р д и. Ответьте мне на несколько вопросов.
С м и т. Хорошо. Только вы скверно пишете. У вас дурной стиль. Я хочу, чтобы ваша заметка была хоть раз в жизни написана в хорошем стиле. Вынимайте блокнот, я вам сам ее продиктую.
Х а р д и. Но...
С м и т. Она будет хорошо написана, и, может быть, вам за это заплатят даже больше на пять долларов.
Х а р д и (вынув блокнот и держа в руке вечное перо). Я готов.
С м и т. Пишите. (Диктует, расхаживая по комнате.) «Сегодня я побывал у пресловутого Гарри Смита, бывшего сотрудника Макферсона Он пытался бороться с Макферсоном и был выгнан из газеты. Он хотел издать свою книгу в издательстве Кесслера, но Кесслер отказал ему. Он хотел напечатать свои фельетоны в газете Вильямса, но Вильямс не захотел их печатать. Он лишился покоя, уюта, дома, машины, денег. У него погиб друг, и от него ушла жена. Когда я пришел к нему, я был вынужден писать стоя — он не мог даже предложить мне стул, потому что у него уже вывезли всю мебель. Ходят слухи, что на днях он снова нанимается на работу в газету Макферсона на должность полицейского репортера. Но эти слухи... Эти слухи не соответствуют действительности. Вышеупомянутый Смит не пойдет на попятный, он дьявольски зол, как сказал бы один его покойный друг. Вышеупомянутый Смит не пойдет работать полицейским репортером к мистеру Макферсону, а также не повесится, не перережет себе горла и не выбросится с двенадцатого этажа Вышеупомянутый Смит, наоборот, попробует начать свою жизнь сначала». Что вы остановились, Харди, пишите дальше, я еще не кончил. «Вышеупомянутый Смит попробует все-таки выяснить в конце концов, может ли человек, рожденный честной американкой, честно прожить в той стране, где он родился». Да, да Пишите, Харди, пишите! А впрочем, черт с вами, если этого не напишете вы, это напишу я сам и в конце концов найду в Америке место, где мне это напечатают. Вышеупомянутый Смит долго и наивно думал, что есть одна Америка. Сейчас он знает: Америки две. И если вышеупомянутому Смиту, к его счастью, да, да, к счастью, нет места в Америке Херста, то он, черт возьми, найдет себе место в другой Америке — в Америке Линкольна, в Америке Рузвельта.
(К. Симонов. Стихи. Пьесы. Рассказы. М., 1949. Стр. 252-254).Прочитав эту пьесу или увидев ее на сцене или в кино, читателю или зрителю непросто будет поверить в то, что Гарри Смиту удастся найти эту «другую Америку». Откуда ей взяться там, в нарисованном автором неправедном, мрачном мире чистогана?
Трудно поверить даже в то, что Смиту удастся напечатать не то что книгу, которую он написал и из-за которой обрушилась вся его жизнь, но даже и эту маленькую заметку.
Но вся штука тут в том, что этот монолог Смита выдержан в духе социалистического реализма. А метод социалистического реализма, как мы знаем, предполагает, что писатель должен изображать жизнь в ее революционном развитии, то есть — не слишком считаться с реальностью.
Но эта маленькая неправда не идет ни в какое сравнение с той главной, большой неправдой, которая лежит в самой основе пьесы, составляет суть главного ее конфликта
* * *
Завязка этого главного конфликта, как полагается в хорошей пьесе, обозначена сразу, в первой же ее сцене:
► Г у л ь д. Шеф собрался отправить его в Россию.
Д ж е с с и. Да, я знаю. Я вчера печатала шефу проект издательского договора на будущую книгу.
Г а р р и. Кажется, тут не обошлось без твоего участия.
Г у л ь д. Да, это была моя идея. И мой проект.
Д ж е с с и. Ну что ж, это, наверное, займет у Гарри три месяца.
Г у л ь д. Примерно. Если только он поедет.
Д ж е с с и. Он поедет.
Г у л ь д. Это верно. Последний год он начал выходить в тираж. Если он не возобновит сейчас свою репутацию самым шумным образом, я не поручусь для него в дальнейшем и за пятьсот долларов в месяц. Боюсь, что ваш брак не будет тогда счастливым.
Д ж е с с и. Он поедет.
Г у л ь д. Не уверен. У него раньше были свои идеи о русских.
Д ж е с с и. Мне нет никакого дела ни до его идей, ни до русских, ни до того, что он напишет о русских. Я хочу иметь свой дом, своих детей и немного своего счастья. Мне надоело быть кукушкой. Он поедет.
(К. Симонов. Стихи — Пьесы — Рассказы. М., 1949. Стр. 483).Джесси не ошиблась. Гарри Смит, о котором идет речь в этом коротком, но выразительном диалоге, действительно принимает предложение шефа: соглашается поехать в Россию и написать заказанную ему книгу. Он тоже хочет иметь свой дом, своих детей и немного своего счастья. И он любит Джесси. Но прав и Гульд. Написать ту книгу, которую собирается заказать ему шеф, Гарри не может. Не потому, что у него какие-то свои идеи о русских, а просто потому, что он честный человек и не может написать то, во что не верит.
► М а к ф е р с о н. Мне пора уходить. Советую вам, Гарри, внимательно выслушать все, что вам скажет Джек. Он скажет вам наше общее мнение. А сейчас несколько слов. Лететь через неделю. Срок — три месяца. Книга - через месяц после приезда. Часть пойдет статьями в газете. Гарантирую издание. Гарантирую успех. Гарантирую тридцать тысяч долларов. Ответ завтра, здесь, в двенадцать ночи. Ваше — да и мой первый чек на семь тысяч пятьсот. Подумайте. До свиданья. (Выходит.)
С м и т. Семь с половиной тысяч. Недурно для начала. Такие большие деньги наводят меня на мысль, что я должен написать для вас порядочную гадость.
(Там же. Стр. 490).Предполагалось, что книга, которую должен написать Смит, будет называться: «Хотят ли русские войны?»
Вернее, это Смит, в конце концов согласившийся поехать в Россию, а вернувшись, написать эту книгу, предложил такое название. Заказчики предпочитали, чтобы заголовок будущей книги выражал ее идею более определенно, с недвусмысленной и грубой прямотой. Скажем, так «Десять причин, по которым русские хотят войны». Или еще проще: «Почему русские хотят войны». Не в вопросительной, а в утвердительной форме.
Но, в конце концов, с небольшими поправками был принят вариант Смита.
► М а к ф е р с о н. Да, кстати, Гарри, Гульд предлагает назвать вашу книгу «Почему русские хотят войны». Как вам?
С м и т. Не очень... Может быть, отрезать первое слово. Просто — «Русские хотят войны?» И большой вопросительный знак.
М а к ф е р с о н. «Русские хотят войны». И маленький вопросительный знак, втрое меньше букв, почти незаметный. Незаметный, но объективный, так, чтобы, если вглядеться, его все-таки можно было заметить. Ну что ж, это неплохая идея. Идет.
(Там же. Стр. 512).У Смита, предложившего такой вариант, были на этот счет свои соображения. Можно даже сказать, планы. Но это всё — нюансы. Сути дела они не меняют.
Суть же состоит в том, что Макферсон и Гульд уверены, что Смит пишет — и напишет — ту книгу, какая им нужна. То есть, какой бы ни стоял в заголовке вопросительный знак, маленький или большой, ответит он на этот вопрос положительно: да, безусловно, русские хотят войны. А Смит пишет совсем другую книгу, в которой отвечает на этот вопрос отрицательно: «Нет, я только что побывал в России и убедился, что все это вздор. На самом деле воевать русские не хотят».
![Александр Листовский - Конармия [Часть первая]](/uploads/posts/books/239634/239634.jpg)