Рената Малинова - Прыжок в прожлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох
Датские археологи нашли наибольшее количество разных типов орудий вспашки. Это объясняется тем, что в болотах, которых немало в этой стране, ископаемые предметы подверглись консервации. Археологи провели многочисленные эксперименты с копиями древних земледельческих орудий. Одну из реплик они сделали по типу дубового орудия вспашки из Хендрикмозе, датированного 300 годом до н. э. Оно состояло из лукообразного дубового ральника, вставленного в отверстие нижней части грядиля. В верхнюю часть ральника в просверленное отверстие была вставлена ручка. К нежний заостренной части ральника прикреплен был деревянный наральник. С помощью клина в пазу грядиля наральник можно было двигать, менять угол его наклона и закреплять. В верхней части грядиля был сделан паз для закрепления ярма.
Для пахоты нужна была пара тренированных волов, которые бы по своим физическим данным приближались к типу древних. Для этого подошли два кастрированных быка джерсейской породы. Шесть недель их готовили к пахоте, заставляя волочить срубленные деревья. Их приучали ходить в паре медленным равномерным шагом. Но волы отказывались идти по прямой вдоль борозды и в конце ее поворачивать обратно. Поэтому экспериментаторы дали пахарю двух помощников, которые во все время пахоты водили волов.
Во время пахоты экспериментаторы изучали эффективность рала на различных типах почвы, угол наклона наральника, след, оставленный им, силу упряжке. Они сразу же увидели, что наральник, не закрепленный клином, уходил назад, пока не упрался в изгиб ральника. Так можно было пахать только рыхлую почву, без дерна. Наилучший вариант пахоты создавался тогда, когда наральник закрепляли с помощью клина и он выступал на 10 см. Кроме того, наральник устанавливался под углом 35–38 градусов по отношению к дну борозды. В этом случае можно было вспахивать и целину, обладающую прочным дерном.
Ярмо надевалось или на рога волов, или на их шею. Правда, угол грядиля большинства датских рал свидетельствует скорее о том, что ярмо надевалось на рога. Так достигалась лучшая тягловая линия. Выгода второго способа заключается в том, что вол может двигать головой из стороны в сторону. При нагрузке в 100 кг волы медленно двигались вперед. Как только наральник проникал глубже в почву и нагрузка увеличивалась до 150 кг, их движение замедлялось. А когда наральник проникал еще глубже или наталкивался на густое переплетение дерна и возникала нагрузка в 200 кг, продвижение упряжки почти прекращалось. Когда это же поле перепахивали, чтобы разрыхлить уже вспаханную почву, нагрузка достигала 100 кг, что никаких трудностей для животных не создавало.
Экспериментаторы также убедились в том, что вспашка тяжелой почвы или залежи этим типом рала была очень трудно или почти невозможной. Наральник скользил по слою дерна, редко углубляясь в почву. Только сузив наральник и уменьшив угол его наклона, экспериментаторы добились лучшего результата. Но и в этом случае наральник вспарывал дерн на длину в метр, а затем все-таки выскакивал на поверхность. На этой стадии эксперимент был прекращен. Остается предположить, что почвы такого типа обрабатывались мотыгой или перепахивались после выжигания дерна ралом с очень узким наральником.
Датские археологи провели также наблюдения над бороздами. Они вспахали их на полях, на которых был устранен верхний современный слой. Затем борозды засыпали. Когда со временем их вскрыли, то обнаружили, что следы в поперечном разрезе не соответствовали форме широкого наральника. Они были значительно шире и снизу округлены. «Угловатые» следы остались только после узкого треугольного наральника. Произошло также «перемешивание» почвы, в результате которого верхний, гумусный, более темный слой иногда оказывался внизу, а нижний, более светлый наверху. Обнаружены были даже следы, где наральник входил в почву или был вынут. Итак, обнаружив древние борозды, мы не сможем установить, относятся ли он к Vили III веку до н. э., но зато эксперимент датских археологов может обнаружить даже такую деталь, как шел ли дождь во время пахоты — в дождь образуются более широкие борозды.
Во время пахоты изнашивался как наральник, так и головка ральника, если почва была каменистая. После проведения полукилометровой борозды дубовый наральник уменьшался на 15–18 мм. Поэтому для вспашки участка такого поля площадью 0,5 га нужно было шесть наральников.
Эксперименты и наблюдения этнографов говорят о том, что один пахарь с упряжкой волов мог за день вспахать 0,2 га. Об этом же свидетельствуют в древние пахотные участки, обнаруженные на юге Англии. Их площадь соответствует площади, установленной экспериментальным путем.
Экспериментальная пахота проведена была также в Чехословакии, в окрестностях замка Качина, возле Кутна-Горы где размещен Сельскохозяйственный музей с экспозицией развития сельского хозяйства с древнейших времен. Экспериментаторы применяли реплики пяти орудий вспашки конца XVIII–XIX веков (валашский крюк, силезский крюк, чешско-моравский плуг, деревянный огородный плуг, металлический плуг) и сравнивали их эффективность с современным плугом. Эти орудия пахоты были уже весьма далеки от древнейшей сохи поэтому данный эксперимент интересен показаниями глубины и ширины борозды, количества не разрушенных комьев в незапаханных растений, производительности и т. д.
Сев
После вспашки земледельцы могли, наконец, приступить к севу. Вам, конечно интересно будет узнать, что же сеяли древние земледельцы. Ближневосточный центр, очаг древней земледельческой культуры, сыгравший важнейшую роль в развитии земледелия Европы, начал выращивать рожь, несколько видов пшеницы, ячменя, проса, гороха, чечевицы, бобов и др. У американского земледелия была иная основа — кукуруза, картофель, фасоль и др. Большая часть культур американского происхождения попала в Европу только в период Великих географических открытий XV–XVI веков. Специфические культуры были известны также в различных районах Азии (например, рис) и Африки.
Русские крестьяне при подсечно-огневом земледелии сеяли зерно прямо в теплую золу или в слой взрыхленной почвы, перемешанный с золой. С помощью ствола ели с коротко обрубленными ветками они бороновали почву, загребали семена, уничтожали сорняки. В большинстве случаев с нового поля они собирали только один урожай, а затем оставляли на 20–40 лет. Урожайность поля резко падала, если его засевали подряд несколько раз.
Датские экспериментаторы для посева использовали два участка; один на месте сожженного леса, а другой — на месте выкорчеванного, но не сожженного. Оба участка взрыхлили деревянными палками, похожими на вилы с двумя зубьями. Зерно (пшеницу и ячмень) сеяли руками, а потом его заделывали в почву. Оба участка пропалывали и рыхлили. На первом участке с сожженным лесом получили большой урожай, на другом — ничего. На второй год урожай с первого участка был значительно меньше.
Предполагается, что древние земледельцы на вспаханном поле не сеяли зерно, разбрасывая его широким взмахом, как это делали древние римляне. В отличие от римлян они не знали бороны, которой могли бы заделывать зерно в почву. Поэтому экспериментаторы в Батсер-Хилле крючковатой палкой снчала делали неглубокие желобки, а в них ямки для отдельных зерен.
Прежде чем всходы наберут достаточно силы, почву необходимо взрыхлять, удалять сорняки, защищать от птиц и вредителей. Эта работа не столь трудна и не требует большого опыта. В древности при столь трудной добыче пищи каждый должен был внести свой вклад в ее добывание. Поэтому можно не сомневаться, что эту работу выполняли и дети.
Прополка и прореживание заметно увеличивали урожай. Это подтвердил эксперимент, проведенный на маленьком участке площадью 0,05 га. Эксперимент проводился в районе, где веками выращивали кукурузу, основу расцвета цивилизации майя. За первые четыре года, когда экспериментаторы нерегулярно пропалывали поле, урожай кукурузы снизился от 32 до 7 кг. Этот же участок в последующие три года систематически пропалывали и достигли урожая 34,15 и 24 кг.
Уборка урожая
Сегодня на нивы выходят комбайны, и через несколько дней сухое и чистое зерно лежит в элеваторах. Но в древности, а собственно, еще и не в столь отдаленном прошлом уборка урожая была огромным напряжением сил для всех жителей села, так как она состояла из целого ряда трудоемких и длительных операций, которые нужно было осуществить при помощи довольно примитивных орудий труда и в сжатые сроки. Стебли зерновых срезали серпами из дерева, рога и кости. В паз такого серпа вкладывали одно каменное лезвие длиной до 10 см (в форме прямоугольника, полукруга, серпа и т. д.), а чаще несколько меньших, которые изготовляли из кремня, обсидиана, роговика и подобных им пород. С 1892 года благодаря экспериментам Дж. Спарелла мы их можем узнать среди сотни других лезвий, встречающихся в древних поселениях. Именно Спарелл идентифицировал эти лезвия. Он изготовил несколько лезвий и пытался ими резать дерево, кость, рог, высокую траву. Поверхность лезвий в конце концов шлифовалась. Большинство поверхностей были матовыми, но иногда встречались лезвия, блестевшие как зеркало. Это были те лезвия, которыми Спарелл косил траву. Позже было установлено, что причина появления зеркального блеска — кремниевая кислота, которую содержат многие злаки. Работа таки серпами была очень эффективной. Поэтому крестьяне пользовались серпами с каменными вкладышами в качестве лезвия еще долго, даже после появления металла. Но в некоторых районах, в том числе на Ближнем Востоке и в Средней Азии, прочные породы встречаются довольно редко. Поэтому земледельцы нашли для них менее совершенную замену. Серпы изготовляли, шлифуя различные осадочные и вулканические породы, или делали керамические. В этих районах металлическим серпам сразу же было оказано предпочтение.
