Юрий Сяков - Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда
К этому времени ожесточенные бои вокруг Ленинграда приобрели непредсказуемый драматический характер. Противник 11 и 12 сентября, прорвав укрепления Красногвардейского укрепрайона у Красного Села, оттеснил советские войска к Ропше и Пушкину. Немцы атаковали вдоль Таллинского шоссе и подошли к Урицку. Начались бои на линии Гореловских и Пулковских высот.
Командиры основательно потрепанных частей в боях за Мгу и во время отступления к Шлиссельбургу, где находился штаб Ладожской флотилии, были озабочены одним: успеть бы закрепиться на правом берегу Невы, не допустить переправы противника. Это был последний рубеж, дальше — Ленинград. За шестнадцать часов был собран сводный отряд под командованием полковника Лоскутова, вооружен и отправлен занимать позиции по правому берегу Невы. Измотанным непрерывными боями, голодным бойцам в очередной раз был дан приказ: «Ни шагу назад!». Пока красноармейцы в спешном порядке рыли окопы, оборудовали огневые точки, им подвезли боеприпасы и продовольствие. В ротах прошли собрания коммунистов и комсомольцев: дальше отступать некуда, умрем, но Ленинград не сдадим! Они отбили несколько попыток немцев переправиться через Неву.
Несколькими днями раньше события на этом участке фронта развивались стремительно.
«Тот, кому принадлежал Шлиссельбург, — не случайно же это название означает „ключ-город“, — мог захлопнуть восточную дверь Ленинграда, блокировать водный путь между Балтикой и Ладожским озером, а также систему каналов, связавших город с Белым морем и Северным Ледовитым океаном»[122], — писал немецкий историк Пауль Карель. Для захвата главного пункта в битве за Ленинград разрабатывалась специальная операция. Человеком, кому выпала честь провести ее, стал полковник Гарри Гоппе, командир 424-го пехотного полка 126-й пехотной дивизии. В немецкой армии его звали просто Гарри, поскольку полковник неизменно решал любые задачи просто и понятно для окружающих, поэтому солдаты верили ему и знали: если с ними Гарри, то успех операции обеспечен.
Под прикрытием фланговой операции боевые группы полковников графа Шверина и Гарри Гоппе, состоявшие из усиленных 76-го и 424-го пехотных полков, должны были выйти на исходные позиции для штурма Шлиссельбурга к 8 сентября 1941 г., дню, на который намечалось широкомасштабное наступление на Ленинград. Боевая группа Гоппе на правом фланге, а графа Шверина — на левом вступили в бой 6 сентября. На первых порах все шло в соответствии с планом. Танки 12-й танковой дивизии поддерживали наступление. Главный удар наносился на участке группы Гоппе. С воздуха наступление поддерживали пикирующие бомбардировщики из состава 1-го и 8-го авиакорпусов. Солдаты шли в атаку через знаменитую железнодорожную насыпь в районе Мги. «Но тут их поджидали русские на хорошо оборудованных и замаскированных пулеметных и противотанковых позициях. Атака увязла. Пехотные и противотанковые орудия, а также минометы не давали желаемого результата»[123], — рассказывал Пауль Карель. Запыхавшийся связной из 3-го батальона полка Гарри Гоппе, прибежавший с переднего края, сказал: «Батальон несет тяжелые потери. Трое офицеров убито. Нужна помощь». Просил поддержки и 2-й батальон.
Немцы собирались перенести направление главного удара, чтобы прорваться к Шлиссельбургу. Генерал-майор Цорн уже не рассчитывал на успех полка Гоппе. Началась переброска ударных подразделений на участок полка графа Шверина. Но, как говорится, генерал предполагает, а лейтенант располагает. Не успели танки уйти с передовой, как лейтенант Леливельд со своей 11-й ротой нашел брешь в обороне русских. «Он устремился туда, ударил вправо и влево и пробил широкий проход во вражеских порядках», — так описывал эти события один из их участников. Знаменитый треугольник, сформированный из железнодорожных веток из Городка во Мгу и в Шлиссельбург, находился в руках немцев. Поселок № 6 был взят штурмом. В 16.00 батальон овладел поселком Синявино с расположенными там огромными складами боеприпасов и прочей армейской амуниции.
8 сентября в 7.30 батальоны Гарри Гоппе прорвали слабую оборону советских заслонов на восточной окраине Шлиссельбурга. В 7.40 унтер-офицер Венд водрузил немецкий флаг над колокольней церкви. В 10.00 батальоны боевой группы графа Шверина вошли в Шлиссельбург с южной стороны. Захват немцами «ключ-города» означал, что Ленинград заперт с востока. Город, таким образом, превратился в остров, окруженный водой и войсками. Началась блокада.
9 сентября враг крупными силами пехоты и танков при поддержке авиации нанес удар из района западнее Красногвардейска (Гатчины) на Красное Село и Урицк. Отчаянные попытки отбить у противника Шлиссельбург ни к чему не привели. Немцы выдержали удар и сохранили позиции. В это время на внешнем кольце блокады не затихали упорные бои. Разрозненные части 48-й армии были сбиты немцами с Синявинских высот и отстреливались в болотах от наседавшего противника, который не жалел боеприпасов.
Логика сражения, очевидность нацеленности противника заставили Ставку ВГК принимать решения по формированию новых армий и сосредоточению их в районе реки Волхов. Они требовались для того, чтобы не позволить противнику выйти в район реки Свирь и соединиться с финскими войсками. Оставалась надежда в результате фланговых контрударов окружить и разгромить группировку немецко-фашистских войск, которая атаковала Ленинград с юго-востока.
Начинался новый этап драматической битвы за Ленинград, битвы за спасение города трех революций от вражеской блокады.
Глава вторая
Приказано наступать
В начале сентября 1941 г. боевая обстановка на левом фланге битвы за Ленинград складывалась не лучшим образом. Немцы, захватив Шлиссельбург, вышли на южный берег Ладожского озера в районе Липок, образовав знаменитое «бутылочное горло», которое в советских штабных документах называли шлиссельбургско-синявинским выступом. Фронт на внешнем кольце блокады в первой половине сентября 1941 г. проходил по линии от Ладожского озера восточнее Липок на юг через болото Малуксинский Мох, Кириши и далее по восточному берегу реки Волхов до рубежа восточнее Новгорода и озера Ильмень.
Самый короткий путь для бойцов Красной Армии к Ленинграду был через «бутылочное горло». Его предстояло преодолеть советским войскам, чтобы освободить Ленинград от блокады вражеских войск. 23 августа на фланге наступающих в направлении Ленинграда немецких войск на линии Тихвин, Малая Вишера, Валдай, Осташков директивой Ставки ВГК № 001200 приступила к развертыванию 52-я отдельная армия генерал-лейтенанта Н. К. Клыкова. В ее состав было включено шесть стрелковых дивизий.
2 сентября директивой Ставки ВГК № 001563 на базе 44-го стрелкового корпуса под Москвой началось формирование 54-й отдельной армии. В директиве говорилось: «1. В связи с создавшейся на Ленинградском фронте обстановкой в районе Новая Ладога, Волховстрой, Городище, Тихвин сосредоточить вновь формируемую 54-ю армию.
2. Командование возложить на маршала Советского Союза т. Кулика.
3. В состав войск 54-й армии включить: а) из 52-й армии — 285 сд в районе Волховстроя; один ее полк сосредоточить в районе Иссад, Сельцо, Кобылкино; 310 сд сосредоточить в районе Вельцы, Панево, Славково; 286 сд сосредоточить в районе Вячково, раз. Куколь, Конец; 314 сд — в районе Селище, Веретье, Лынна, Усадище; все дивизии сосредотачиваются распоряжением командующего 52-й армией; б) 27 кд — в районе Городище, Пчева, Рысино; в) 122 тбр — в районе Волховстрой, Вячково; г) 119 тбат в тот же район.
4. Сосредоточение армии закончить 5 сентября.
5. Действиями авиации армии прочно прикрыть подход и сосредоточение войск армии.
6. Задачи армии: 6 сентября перейти в наступление и, нанося удар, развить его одной стрелковой дивизией и 122-й тбр вдоль железной дороги Волховстрой — ст. Мга, остальными силами армии — на фронте Турышкино, раз. Погостье, ст. Сальцы».
Однако обстановка на фронте внесла свои коррективы в планы Верховного Главнокомандования. Быстрое наступление немецких войск не оставляло времени на то, чтобы сосредоточить войска в местах дислокации, подтянуть тылы, подготовиться к наступлению или обороне. К тому же в течение короткого времени Москва меняла подчиненность частей и соединений армейским штабам, перед ними ставилась то одна, то другая задача даже в то время, когда дивизии находились в эшелонах на пути к фронту. Это вносило элемент нервозности, неорганизованности в действия командиров, которые в большинстве своем только недавно заняли высокие командные посты. 54-й отдельной армии предстояло играть одну из главных ролей в судьбе Ленинграда.
Как начинались бои на внешнем кольце блокады в районе «бутылочного горла», рассказал их участник, рядовой стрелок 286-й стрелковой дивизии Константин Дмитриевич Григорьев: «Выгрузили нас с эшелонов на станции Войбокало. В сентябре это было. Политрук сказал: немецкие гады окружили Ленинград, надо освободить колыбель революции от вражеских оков. Пошли в атаку в полный рост со штыками наперевес. По болоту — вода выше колен, деревца стоят чахлые — не спрячешься. Немцы на высотах засели, по нам из минометов шпарят, из пулеметов поливают, а мы идем… И они пошли на нас. Идем навстречу, стреляем друг в друга. Только мы из винтовок, а они из автоматов и ручных пулеметов. Раненые падали, даже кричать не могли. Тут же захлебывались в болотной жиже. Моему товарищу миной голову оторвало. Оборачиваюсь, а он стоит, но без головы. Шинель зацепилась за срубленный осколком ствол березки и держит… Потом написали, что пропал без вести. Такими пропавшими без вести все болота от Войбокало до Сииявинских высот выложены… Но я отомстил за него. У немецкого пулеметчика патроны кончились. Он стоит, орет на своего помощника, который за ним тащил цинковый ящик с пулеметной лентой. Вот я сначала подносчика патронов застрелил, а потом и пулеметчика успокоил. Он на меня с ножом бросился, а я его штыком достал… Из нашей роты в том бою семеро в живых осталось. Если об этом книгу писать, то каждую страницу надо слезами омыть».
