Александр Грановский - Крестовые походы: в 2 т. Т. 2.
После смерти жены и сына Иоанна папа Гонорий поддержал претензию на армянский трон Раймунда-Рубена Антиохийского. Весной 1220 г. Боэмунд IV Триполийский отвоевал Антиохию, за исключением цитадели, которую Раймунд-Рубен доверил оборонять госпитальерам. Раймунд-Рубен вместе со своей матерью-армянкой Алисой (племянницей Льва) ушел в Киликию и в Тарсе ждал помощи от союзников-госпитальеров. Регентом при маленькой Изабелле, королеве Армении, стал Адам Баграсский, который вскоре был убит ассасинами, возможно по просьбе госпитальеров. На посту регента его сменил Константин, глава знатной армянской фамилии Хетумидов. Хетумиды всегда были сторонниками Византии и даже принимали православие, но теперь, после разгрома империи, они вернулись в ряды армянской церкви и стали противниками ее латинизации династией Рубенидов. В начале 1221 г. Константин завоевал Тарс, Раймунд-Рубен вместе с матерью попал в плен и умер в тюрьме. Его смерть утвердила Боэмунда в Антиохии, а Изабеллу — на престоле Армении. У Раймунда-Рубена на Кипре осталась от брака с Эльви Кипрской, сестрой короля Гуго I, маленькая дочь Мария, которая могла претендовать на антиохийский и армянский троны.
Между тем Пелагий прилагал все силы к тому, чтобы стать военным руководителем похода и подчинить светских баронов своей воле. Никогда до сих пор в крестовых походах священнослужитель не становился военным руководителем. Даже прославленный легат Адемар Монтейский был только духовным вождем Первого крестового похода и, хотя участвовал в боях, никогда не брал на себя военного руководства. Пелагий в общении со светскими баронами постоянно жаловался на измену делу святой церкви, угрожал небесной карой и призывал к покаянию. Забегая немного дальше, укажем, что, потерпев поражение, легат проявил полное отсутствие мужества и беспомощность.
Чтобы подбодрить крестоносцев и заставить их действовать более энергично, Пелагий велел перевести с арабского на французский язык и читать крестоносцам сочинение о христианских пророках и пророчествах, написанное будто бы в IX в. (в создании которого якобы принимал участие легендарный врач-перс, христианин несторианского обряда), а на самом деле — зимой 1219/20 гг. какими-то арабами-несторианами. Из пророчеств важнейшим было «Prophetie de Hannan, fils d'Isaac» («Пророчество Аннана, сына Исаака»). Это сочинение в копиях распространилось даже в Европе. «Пророчество Аннана» предсказывало историю крестовых походов, разумеется, до падения Дамьетты включительно. В великом худощавом предводителе христиан из «Пророчества» узнавался сам Пелагий, а в великом короле, приход которого предвещался, — Фридрих Германский. В общем, по мнению Пелагия, дело мусульман было проиграно. Помимо истечения «числа зверя», возвещавшего конец ислама, Пелагий верил, что христианству на Ближнем Востоке придет на помощь пресвитер (священник) Иоанн, легендарный царь, которого папа призывал на помощь 40 лет назад. Под ним разумели сначала негуса Эфиопии, затем хана одного из народов Восточной Азии, а теперь его место занял Великий хан монголов Чингис. Во всяком случае, как писал Пелагий папе, какой-то, точно не идентифицированный христианский король Давид угрожал Багдаду, находясь от него на расстоянии 10-дневного перехода.
Глубокая вера Пелагия в скорый конец ислама и в свое великое предназначение отчасти объясняет его упорное нежелание заключать выгодный мир с мусульманами.
2 февраля 1220 г., на Сретение Марии, главная городская мечеть в Дамьетте была освящена в качестве кафедрального собора Пресвятой Богоматери. В марте прибыл архиепископ Миланский с группой итальянских прелатов и двумя посланцами короля Фридриха. Они привезли с собой значительные военные силы. Однако Пелагий безрезультатно настаивал на наступлении. Рыцари заявили, что без Иоанна де Бриенна, единственного всеми почитаемого полководца, они никуда не пойдут. Когда в июле граф Матье Апулийский привел 8 галер с солдатами, посланных Фридрихом, Пелагий снова заговорил о наступлении, и опять никто его не поддержал, даже итальянцы. Далось предпринять только грабительский налет орденских рыцарей на город Бурлос в 30 километрах на запад от Дамьетты. Город был разграблен, но на обратном пути рыцари попали в засаду, и значительное количество госпитальеров во главе с маршалом ордена угодило в плен.
Между тем аль-Камил сумел восстановить флот, укрепить и усилить армию. В конце года папа прислал в Дамьетту радостную весть о том, что Фридрих, который в ноябре 1220 г. был коронован в Риме вместе со своей первой женой Констанцией Арагонской императорской короной, твердо обещал отправиться в Дамьетту следующей весной. Теперь, однако, папа уже не вполне доверял Фридриху и приказал Пелагию не отклонять мирных условий прежде, чем ознакомит с ними Рим. Фридрих призвал своих подданных взять крест и послал в Дамьетту весной 1221 г. 500 рыцарей во главе с герцогом Людвигом Баварским и Ульрихом, епископом Нассау.
При известии о приближении герцога Баварского аль-Камил предложил в начале июня 1221 г. еще более выгодные для франков мирные условия: кроме Иерусалима и Палестины он готов был передать им Трансиорданию, выплатить компенсацию за срытие стен Иерусалима и заключить 30-летнее перемирие. Пелагий, исполненный больших надежд, отверг предложение султана и лишь затем известил об этом папу.
Вскоре после этого прибыл герцог Баварский. Император велел ему дожидаться его прибытия и не предпринимать без него никаких действий. После пяти недель напрасного ожидания легат и герцог решили осуществить наступление, но бароны требовали дождаться возвращения Иоанна де Бриенна. Вняв энергичным увещеваниям папы, Иоанн 6 июля прибыл с войсками в Дамьетту, и 12 июля 1221 г. армия двинулась на юг. По словам современника, армия насчитывала 5 тысяч конных рыцарей и оруженосцев, 4 тысячи стрелков и 40 тысяч пехоты. Армию сопровождали многие тысячи невооруженных паломников. В Дамьетте был оставлен большой гарнизон.
Султан аль-Камил двинулся навстречу. Через неделю христианская и мусульманская армии встретились у города Шаримша. Обнаружив, как велика франкская армия, султан отступил на юг, в аль-Мансуру на южном берегу притока Нила Бахр ас-Сагир, и занял оборонительную позицию. 20 июля крестоносцы взяли город Шаримша. Ожидался разлив Нила, из Сирии приближались мусульманские подкрепления, и Иоанн де Бриенн настойчиво советовал остановиться. Однако пронесся слух, что султан бежал из Каира, и солдаты поддержали требование Пелагия идти вперед. Иоанн был обвинен в трусости. Немного южнее города Шаримша дамьеттский рукав Нила соединялся старым каналом, в это время мелководным, с другим нильским рукавом. Крестоносцы перешли соединительный канал, не оставив никого на его охрану, продвинулись на юг и расположились на северном берегу речки Бахр ас-Сагир, напротив мусульманской армии.
Весной 1221 г. аль-Ашраф успешно закончил 2,5-летнюю войну, присоединив к себе Мосул. Он смог теперь откликнуться на призывы своего брата, отказав в просьбе о помощи грузинскому царю Георгию, на которого напали монголы. Он, как почти все мусульманские правители в Ираке, Месопотамии и Сирии, недооценивал монгольскую угрозу. Аль-Ашраф и аль-Муаззам в начале августа 1221 г. привели свои армии на помощь брату. Их войска обошли армию крестоносцев с востока по берегу озера Манзала и укрепились, отрезав их лагерь от Дамьетты. Тем временем вода в Ниле поднялась, и флот аль-Камила прошел на юг по рукаву, а затем по соединительному каналу, наполнившемуся водой, в дамьеттский рукав Нила и у Шаримши отрезал флоту франков путь к Дамьетте.
В середине августа Пелагий увидел себя полностью окруженным и отрезанным от Дамьетты и по суше, и по воде. Ни на подкрепление, ни на получение продовольствия франки рассчитывать не могли. Герцог Баварский убедил Пелагия, что единственная возможность спасения — это попытка немедленно прорваться. В ночь на 26 августа 1221 г. франки начали отступление. Оно было неорганизованным. Тевтонские рыцари подожгли оставшиеся запасы и тем самым дали знать мусульманам об отступлении. Аль-Камил приказал разрушить защитную плотину на восточном берегу рукава, и вода затопила дорогу, по которой отходили франки. Крестоносцы брели по колено в грязи, подвергаясь нападениям мусульманской конницы и нубийских пеших пращников и метателей дротиков. Погибли тысячи паломников и солдат. Иоанн де Бриенн во главе рыцарей мужественно отбивался от нападавших. Пелагию на корабле удалось прорвать цепь из египетских кораблей на Ниле и добраться до Дамьетты, но большинство франкских кораблей были захвачены египтянами.
Попавшим в окружение предводителям ничего не осталось, как отправить посланцев к султану и предложить ему возвращение Дамьетты за свое освобождение. Многие из военачальников султана были против перемирия и требовали покончить с франками. Но аль-Камил сказал, что окруженные — это не все христианские войска и с Запада могут прийти новые армии. После того как султан дал принципиальное согласие на перемирие, из лагеря франков в Дамьетту отправились магистры тамплиеров и тевтонов, чтобы заручиться согласием Пелагия. В Дамьетту в это время прибыла эскадра, посланная императором, во главе с графом Генрихом Мальтийским и Вальтером, канцлером Сицилии. Вместе с итальянцами и Жаком из Витри, епископом Акры, они были против заключения перемирия, но Пелагий, чувствовавший себя виновником поражения, дал согласие. Перемирие было заключено на восемь лет и предусматривало обмен всех пленных, его должен был подтвердить император Фридрих. До возвращения Дамьетты крестоносцы должны были отдать в заложники Пелагия, Иоанна де Бриенна, герцога Баварского, магистров рыцарских орденов и восемнадцать графов и епископов. Со своей стороны, султан передал в заложники одного сына, одного брата и нескольких эмиров. Оливер Схоласт пишет: «Крестоносцы протянули руку Египтянину и Сирийцу, чтобы, получив хлеб и свободу, уйти из Египта». 8 сентября 1221 г. франки погрузились на корабли, а аль-Камил как победитель вступил в Дамьетту. Обещанный султаном Святой Крест нигде не могли найти (см. гл. 37). На празднике победы в аль-Мансуре исполнялась песня:
