KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Владимир Калиниченко - Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя

Владимир Калиниченко - Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Калиниченко, "Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я доложил мнение Катюнина прокурору области Светличному. Выслушал он внимательно, все понял.

– Выезжай, и делайте все возможное. Дело провалить нельзя.

Как всегда, Юра прав: дело сложное. Мало того что после дождя на улице не осталось никаких следов, но и изъятый нож не имел индивидуальных признаков. Более того, оказалось, что минут за тридцать до убийства наш обвиняемый зашел в кинотеатр на просмотр фильма. Именно так утверждали свидетели, которые видели обвиняемого в зале на этом сеансе. А если это вообще не он убийца?

Сначала я думал, что знакомые, которые видели его в кинотеатре, лгут, создавая обвиняемому алиби. Но чем больше мы устанавливали зрителей, побывавших на том сеансе, тем больше убеждались, что они правы. Правда, рассказали они и о том, что несколько человек выходили из зала во время сеанса. Но кто мог подтвердить, что вышел убийца? Вскоре выяснилось, что накануне на таком же сеансе он смотрел тот же фильм. И следовательно, в желании посмотреть его во второй раз можно предположить расчет на создание алиби.

Подозреваемый вновь признался в содеянном и пояснил, что действительно, взяв билет в кино, рассчитывал таким путем отвести от себя возможные подозрения. Мы хорошо понимали, что это его признание не самое убедительное доказательство, но иного у нас не будет. Правда, знали мы и то, что это убийство далеко не все, в чем он повинен. Если он решится рассказать правду и это, в свою очередь, найдет объективное подтверждение, его признания будут расцениваться иначе.

Так оно и получилось. Только то, что легло на бумагу в его явках с повинной, имело место не у нас, а на территории города Чапаевска Куйбышевской области. Кому расследовать все это? У нас одно преступление, там – десятки. В установленный республиканским законом шестимесячный срок закончить такое дело невозможно. Выслушав по телефону Светличного, заместитель прокурора Украины Степан Федорович Скопенко сказал:

– В Союз за продлением срока содержания под стражей мы не пойдем. Как Калиниченко заварил эту кашу, так пусть и расхлебывает.

– Ну и что будем делать? – спросил меня Светличный.

Набравшись смелости, я предложил:

– Владимир Григорьевич, пошлите меня в Москву. Я добьюсь в Первопрестольной, чтобы чапаевские эпизоды рассматривали на месте и, более того, чтобы мы передали им по подследственности дело о нашем убийстве.

Светличный согласился, а я впервые в жизни оказался в столице. Помню, больше всего растерялся в метро и изрядно поплутал, пока добрался до здания Прокуратуры СССР на Пушкинской улице.

Принял меня прокурор следственного управления, ныне покойный, Володя Александров. Через несколько лет он «погорел». Выпил по поводу какого-то события вечером с друзьями. Утром опохмелился пивом по пути на работу – и надо же так случиться, что около десяти его вызвали на прием жалобщицы, направленной из приемной ЦК КПСС. Запах перегара она уловила сразу и тут же помчалась обратно в ЦК:

– Что за безобразие! По вашему поручению меня принимает пьяный прокурор.

Возмездие последовало незамедлительно. Володю вызвали к заместителю генерального прокурора СССР Найденову. Ничего не подозревая, он явился пред грозные очи руководства.

– Напишете заявление сами или везти на освидетельствование? – спросили его.

– Лучше напишу, – ответил Володя.

В тот же день был уволен немолодой, но очень порядочный человек, бывший следователь по особо важным делам, отдавший всю свою жизнь раскрытию и расследованию сложных преступлений.

Тогда же, во время нашей первой встречи, он выслушал меня очень внимательно.

– Слушай, это очень серьезно: там, видимо, все эти преступления укрыты, а Чапаевск по этому вопросу месяц назад проверяла комиссия Президиума Верховного Совета СССР. За эти злоупотребления многие понесли суровое наказание. Пошли к заместителю начальника следственного управления Лодысеву.

С таким же вниманием выслушали мой доклад и на этом уровне.

– Нужно все подробно изложить Виктору Васильевичу, – сказал Лодысев.

На следующий день состоялась моя первая встреча с заместителем генерального прокурора СССР Найденовым.

Невысокого роста, худощавый, весь седой и очень симпатичный мужчина лет сорока слушал мой доклад, не спуская с меня проницательных с блеском взрывной энергии глаз.

– Вам нужно подъехать в Куйбышев и обо всем доложить прокурору области Баженову. Он человек порядочный и во всем разберется.

– Виктор Васильевич, мне нужно в ближайшие дни быть на семинаре в Киеве, – взмолился я.

– Ничего, из Куйбышева полетите в Киев. Скажете, я распорядился. Всего доброго.

Утром я снова у Лодысева.

– У нас изменения. В Куйбышеве тебе придется поработать несколько дней, так распорядился Найденов.

– В какой роли? – расстроился я. – Ведь у меня должность прокурора-криминалиста на Украине и свои планы на ближайшие дни.

– Ничего не знаю. Таково указание. – И уже тише добавил: – Передаю по секрету его слова: «Хочу посмотреть: умеет он так же работать, как красиво докладывать?»

Операция, которую мы начали в Куйбышеве с местными товарищами, прошла успешно. Я улетел в Киев, еще не зная, какую роль в моей дальнейшей жизни сыграет это задание заместителя генерального прокурора. Громкое дело по Чапаевску было успешно закончено расследованием прокуратурой Куйбышевской области. Преступников осудили, в том числе и за убийство на Украине.

Где-то через месяц, опять же в Киеве, решили провести совещание начальников следственных управлений прокуратур областей и прокуроров-криминалистов. Курирующий службу криминалистов в республике Леонид Яковлевич Пинский посоветовал заместителю прокурора Украины Скопенко внести меня в список выступающих.

Как у нас было заведено в те годы, все читали свои доклады по бумажке. Это в конце концов вызвало раздражение прокурора республики Федора Кирилловича Глуха (ныне покойного).

– Слушай, – обратился он к одному из выступавших, – оставь в покое бумагу. Ты можешь просто и толково рассказать, что у тебя делается в области?

Докладчик растерялся, а Глух, выдержав паузу, махнул рукой: мол, продолжай. Я выступал в числе последних и минут сорок, как говорят, отчесал без запинки и… бумажки. Сел на место в зале, ребята одобрительно похлопывают по плечу.

– Ну, старик, будешь работать в Киеве, Глух только тебя и слушал.

Сам отшучиваюсь, но чувствую, что выступление было действительно удачным. Совещание закончилось, выходим из зала. Вдруг за спиной слышу голос Скопенко:

– Калиниченко, поднимись ко мне и подожди в приемной.

Думаю: вот и окажутся ребята правы и сбудется моя мечта – жить в Киеве. (Любил и люблю я этот город, как никакой другой.) Да и работа в республике открывала совершенно новые возможности в совершенствовании профессионального мастерства.

Скопенко приглашает сесть напротив, улыбается.

– Федор Кириллович спрашивает, на какую должность к нам пойдешь?

– Только не клерком.

– Что, согласишься важняком?[20]

– Конечно.

– Ну молодец. Я тебе самую лучшую квартиру в центре подберу. В общем, езжай домой и помалкивай о предложении, пока мы все не согласуем в ЦК.

Я вернулся в Запорожье с надеждой, что все закончится благополучно. Между тем произошли события, оказавшие влияние на мою дальнейшую судьбу.

Гейдар Алиев – Гамбой Мамедов. Схватка

…Внимательные путешественники в России подмечали с первого же взгляда то раболепство перед царем, какое пышно цвело при дворе среди людей знатных, очень высокопоставленных, колоссально богатых, которым, казалось бы, не было никакой нужды в этом раболепстве. Но дело было только в том, что множество людей при Николае именно раболепством и сделали себе карьеру. Если сам Николай любил нравиться тем, с кем говорил, то еще естественнее было тем, с кем он говорил, стараться понравиться чем-нибудь и как-нибудь ему – самодержцу, от которого зависело возвысить или унизить… Каждое слово его похвалы кому бы то ни было мгновенно подхватывалось решительно всеми и сразу, как магический ключ открывало счастливцу двери во все сердца, стоило только раскрыть для кого-нибудь свои объятия царю – и избранник фортуны терял уже счет объятиям, которые кругом для него открывались, и радостным восклицаниям, которыми его встречали всюду.

Наоборот, все сразу становились холодными к тем, кого постигла царская немилость, их не замечали, переставали их узнавать, может быть, боялись показать, что с ними знакомы, чтобы это не стало известно при дворе.

Все доносили и всё доносили: не опасаясь доносов, можно было говорить разве только с самим Николаем.

С. Сергеев-Ценский. Севастопольская страда

После войны в родной Азербайджан вернулся один из героев Сталинградской битвы, организатор и командир роты так называемых кочующих минометов, офицер-орденоносец Гамбой Мамедов. Его тут же взяли на работу в КГБ, и вскоре он возглавил следственный отдел в этом ведомстве. В той же системе работал никому тогда не известный Гейдар Алиев. Так уж случилось, что в конце 50-х Мамедов расследовал две скандальные истории, в которых был замешан Алиев. Одна была связана с изнасилованием, другая с самоубийством.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*