Лариса Чернова - Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв.
Старшим из трех сыновей известнейшего купца из Халла — Уильяма де ля Поля — был Ричард де ля Поль, олдермен 1330–1340 гг. и деловой партнер своего не менее знаменитого среднего брата — Уильяма де ля Поля-мл., более 30 лет связанного с финансированием и торговым обслуживанием королевского двора{280}. Отец торговца рыбой Джона Лоукина, лондонского олдермена 1347–1368 гг., был купцом из Кингстона-на-Темзе{281}. Олдермен 1355–1360 гг., торговец пряностями Томас Долсли зафиксирован в источниках как «сын Генри Долсли, торговца пряностями из городка Фапэм, графство Суррей», а среди его родственников встречаются крупный собственник, торговец из Уинчестера Роберт Долсли и торговец пряностями, лондонский олдермен 1348–1362 гг. Саймон Долсли{282}.
Обратим внимание на то, что, во-первых, из семьи Долсли вышли два олдермена Лондона, и оба принадлежали к компании торговцев пряностями. Это может служить немаловажной деталью, позволяющей наметить существование семейно-наследственного принципа замещения и важнейшей муниципальной должности, и состава одной из ливрейных компаний XIV в. Во-вторых, семья Долсли осуществляла торговлю в нескольких городах Англии (по меньшей мере, в Лондоне и Уинчестере). Вполне возможно, что Томас и Саймон Долсли, лондонские торговцы пряностями и олдермены, могли иметь общие деловые интересы с Робертом Долсли, неким торговцем из Уинчестера. В-третьих, семья Долсли объединяла не только горожан, в том числе представителей олдерменской элиты Лондона, но и дворян, среди которых — «крупный собственник» по фамилии Долсли. Данный факт, на наш взгляд, может быть истолкован как одно из частных проявлений тесных взаимосвязей, в том числе родственных, существовавших между разными социальными общностями средневековой Англии — общностями богатых и влиятельных горожан, — с одной стороны, и дворян-землевладельцев, — с другой.
Весьма успешную карьеру в столице сделал младший сын Томаса Юнга, купца из Бристоля, бакалейщик Джон Юнг, лондонский олдермен 1460–1481 гг.{283} Отцом бакалейщика Уильяма Эдварда, олдермена 1464–1480 гг., был торговец солью из небольшого городка в Эссексе{284}.
Купец Стапля из Ковентри Томас Тэйт фигурирует в источнике как отец Джона Тэйта, олдермена 1485–1515 гг., и Роберта Тэйта, олдермена 1497–1500 гг., — торговцев предметами роскоши{285}.
Таким образом, среди предков лондонских олдерменов XIV–XVI вв. источники фиксируют как лондонских купцов, так и купцов из самых разных, по величине и степени удаленности от столицы, городов Англии — Бристоля, Кингстона-на-Темзе, Ковентри, Солсбери, Халла, городков в Суррее и Эссексе.
Состояние источников, их значительная фрагментарность, к сожалению, не позволяют реконструировать сколько-нибудь полную картину купеческого происхождения лондонских олдерменов. Но, видимо, немалая их часть являлась потомственными купцами, членами купеческих династий. В связи с этим заслуживает внимания наблюдение Дж. Хоума: самые известные и процветающие столичные купцы «вырастали» из нескольких поколений деловых людей, пользовавшихся хорошей репутацией в городском сообществе. Он полагает, и, очевидно, с этим можно согласиться, что успех крупных лондонских купцов во многом обеспечивался и подкреплялся постоянным притоком наиболее предприимчивых людей из провинциальных английских городов: Бесинга, Глостера, Кентербери, Ковентри, Нортхемптона, Чигвелла и др.{286}
Каким образом провинциальный купец, пришедший в Лондон, мог подняться до уровня, позволявшего ему занять прочное положение в хозяйственной, политической жизни столицы и в городском обществе в целом?
По мнению С. Трапп, вновь прибывшему купцу, чтобы начать карьеру в столице, необходимо было, во-первых, иметь значительный начальный капитал и, во-вторых, уже внести заметный вклад в развитие внешней торговли{287}.[55] Следовательно, провинциальный купец, стремившийся перебраться в Лондон и удержаться в нем, должен был весьма прочно укрепиться в сфере торговли и быть известным в деловом мире человеком. Именно наличие капитала и участие во внешней торговле, что было характерно и для ведущих лондонских купцов, в том числе олдерменов, открывали широкие перспективы перед провинциальным купечеством.
Еще один распространенный способ закрепиться в Лондоне — стать членом одной из столичных торговых компаний. Для этого было необходимо иметь товаров, в среднем, на 40–50 ф.{288}
Высшей ступенью, на которую мог подняться купец, и о которой он, безусловно, мечтал, — это проникновение в т.н. фамильный бизнес. М.М. Яброва, специально изучавшая эту проблему, пришла к выводу, что уже к XV в. есть все основания говорить о тенденции к упрочению, стабилизации мелких объединений, главным образом, семейных компаний{289}. Яркий тому пример — семейное объединение купцов Сели, возникшее в XV в. в пределах компании купцов-стапелыциков Кале и состоявшее из отца, матери и трех сыновей. Кроме того, к делам компании были причастны несколько их агентов и слуг{290}. Однако подняться до уровня фамильного бизнеса в Лондоне могли далеко не все: начальный капитал, по подсчетам С. Трапп, должен был соответствовать запасу товаров на 1100 ф.{291} Лишь очень немногие прибывавшие в столицу купцы были настолько обеспечены. Та же С. Трапп установила, что большинство из них владело значительно меньшим капиталом — от 20 до 200 ф.; в некоторых случаях к этому добавлялась земельная собственность, расположенная в их родном городе. Обладая такими наличными средствами и доходами от земельных владений, можно было попытаться начать дело совместно с лондонскими купцами: в этом случае «иногородние» вносили пай в 10 ф.{292}, что было вполне им по силам. Такого рода возможность, безусловно, представлялась намного доступнее фамильного бизнеса. Важно было в этой ситуации найти надежных компаньонов, для чего могли понадобиться определенные связи в деловом сообществе Лондона. Объективные условия для этого складывались достаточно благоприятные. Хотя объединение средств, возникновение малых компаний происходило в Англии позже, чем в некоторых других странах, особенно Средиземноморского региона{293}, тенденция к объединению прослеживается уже со второй половины XIII в. В XIV–XVI вв. были распространены как внутригородские, так и межгородские торговые компании{294}. Для провинциальных купцов существовала реальная возможность найти и занять свое место в лондонской экономике. Необходимы были средства, предпринимательские качества и деловые связи.
Дошедшие до нас письменные источники XIV–XVI вв. содержат свидетельства того, что некоторая часть столичных олдерменов вела свое происхождение от различных землевладельческих, в том числе дворянских, фамилий. Вот лишь один яркий пример. Джон Обри, олдермен 1370–1377 гг., происходил из фамилии нормандской знати, пользовавшейся особым расположением еще Вильгельма Завоевателя. Основатель фамилии — Обри де Вэре получил от Вильгельма обширные владения в Лондоне, включая манор Кенсингтон (270 акров земли и церковь). Впоследствии две улицы в столице королевства принадлежали этой семье — Обри Роуд и Обри Уолк{295}. Но больше всего сведений о происхождении олдерменов Лондона из землевладельческих фамилий различных английских графств.
История сохранила интереснейшие материалы, касающиеся фамилий двух лондонских олдерменов второй половины XIV в. — Адама Фрэнси и Джона Пайела.
Адам Фрэнси, торговец предметами роскоши и олдермен 1352–1375 гг., родился около 1315 г., скорее всего, в одной из деревень в Северной Англии. Судя по всему, он был третьим сыном, которому предстояло попытать счастье в городе. Бесспорных данных о точном географическом ареале его происхождения, к сожалению, нет. Фамилия Фрэнси в начале XIV в. отмечена во многих английских графствах. Возможно, что родственники Адама проживали в Линкольншире. Это были сыновья некоего Уильяма Фрэнси из Тэйсуэлла — Джон, Эллис и Ричард. Любопытно, что два последних брата служили герцогу Ланкастерскому в Бретани, а после 1358 г. Эллис перешел на службу к Джону, герцогу Бретонскому. Вполне вероятно, что он же был Эллисом Фрэнси, лондонским торговцем предметами роскоши, связанным с Саймоном и Адамом Фрэнси, возможно, не только деловыми, но и родственными узами. Брат Эллиса Ричард тоже известен как горожанин Лондона и, скорее всего, торговец предметами роскоши. О его далеко не последней роли в городском сообществе столицы свидетельствует хотя бы тот факт, что после кончины в 1374 г. он был похоронен в часовне церкви св. Ботольфа на Олдгейт{296}.
