Далхан Хожаев - Чеченцы в Русско-Кавказской войне
Экспедиция Грекова, которого А. С. Грибоедов называл «грабителем», уничтожила, несмотря на отчаянное сопротивление чеченцев, два аула — Шали и Малая Атага, жители которых принимали более активное участие в волнениях. В истерзанной карателями плоскостной Чечне в 1823-м—первой половине 1824 года наступает «временное затишье», ознаменованное уничтожением царскими войсками в «профилактических» целях аула Большой Чечен.
В 1824 году в Чечне становится известным, при активной поддержке Бейбулата, джигит и примерный мусульманин Авка Чермоевский (Гаука) из Герменчука.
Избранный имамом против своего желания, Гаука тем не менее активно включается в борьбу. При помощи Бейбулата он обновляет оборонительный ров в Ханкальском ущелье, вырытый еще в 1735 году и получивший в 1824 году название ХIовкин ор (ров Гауки).
Однако вскоре во время карательной экспедиции царских войск Гаука попал в плен, и по дороге в крепость был отравлен. Но весть о появлении имама в Чечне быстро распространилась — она была долгожданной: после движения имама Мансура у чеченцев существовало поверье, что шейх Мансур не умер, а исчез, и имам должен возвратиться для освобождения народа от ига чужеземцев.
Встревоженный Ермолов неоднократно докладывал высшим военным властям и лично Александру I о необходимости укрепления левого фланга. Его беспокоило, что в борьбу против царских властей все энергичнее вмешивалось духовенство, способное сплотить религией разрозненные горские народы.
4 марта 1825 года императором Александром I был прислан в качестве начальника Кавказской линии Д. Т. Лисаневич. Весной по Чечне прошли карательные экспедиции, наказывавшие жителей за укрывательство бежавших от царских властей кабардинцев. Целый ряд аулов был разорен, у населения истреблен корм для скота и посевы. Скот падал, лишенные крова и пищи чеченцы страшно страдали от холода и голода, но все это, достаточное, по мнению руководившего экспедицией генерала Грекова, «чтобы поработить всякий другой народ», «едва поколебало нескольких чеченцев — упорство их неимоверное».
В марте—апреле 1825 года старшины, муллы и кадии активно готовили восстание, но считали его еще недостаточно созревшим, в связи с чем пошли на временный компромисс с российской стороной, давая аманатов российским властям.
29 мая 1825 года в Майртупе в торжественной обстановке открылся всечеченский съезд лидеров народа. Присутствовавшие на нем представители чеченского, ингушского, кумыкского, дагестанских и кабардинского народов и представители духовенства официально провозгласили имамом Махому (Магомеда Кудуклинского). Во все концы Чечни, Ингушетии и других земель поскакали гонцы с этим известием.
Пожар восстания разгорался в Чечне, Ингушетии, начались волнения среди кумыков. На соединение с ополчением Бейбулата пошли воины из горного Дагестана. На борьбу поднялись народы Кабарды и Закубанской Черкесии (Адыгеи). Начались бои и вооруженные столкновения с царскими войсками, направленными для экзекуции повстанцев.
8 июля 1825 года Бейбулат с повстанцами штурмом берет очень важное укрепление царских войск Амир-Аджи-юрт, захватывая пушку и пленных. Падение Амир-Аджи-юрта было серьезным успехом восставших и послужило сигналом ко всеобщему восстанию. Для царского командования это нападение оказалось полной неожиданностью и вызвало растерянность. Греков писал Ермолову: «Чтобы мятежники поколебали укрепление — этого я никогда не мог помыслить. Надобно же было, чтобы неимоверная оплошность дала всем делам новый ход». Ермолов был взбешен.
Взяв Амир-Аджи-юрт, повстанцы во главе с Бейбулатом быстро двинулись с гехинской поляны на север к реке Сунже, чтобы овладеть укреплением Злобный Окоп, и заставили его гарнизон отступить на Терек. Затем Бейбулат стремительно поворачивает к укреплению Преградный Стан. Взять его не удалось, но «выжгли в нем несколько строений, забрали пленных и увезли два единорога».
Отсюда вниз по течению реки Сунжи лежал путь к крепости Грозной. Греков со своим отрядом из крепости Герзель спешит к Грозной. Узнавший об этом Бейбулат резко изменил направление, и его конница появилась в восточной части Чечни, у реки Гудермес, возле аула Умахан-юрт. Там находилась основная часть повстанческой армии, ранее отошедшая на кумыкскую плоскость во главе с имамом Махомой. Бейбулат обложил Герзель-аульское укрепление. Одновременно на сторону повстанцев перешла часть надтеречных чеченцев, собравшихся захватить Старый Юрт и отрезать Грозную от Старой Терской линии. Положение дел царского командования становилось все более угрожающим.
В течение 5 дней шла непрерывная осада Герзель-аульского укрепления. Бейбулат сделал попытку овладеть им хитростью. Герзель-аульский комендант доносил Грекову, что неприятель устроил ему «сюрприз». «К укреплению подъехал офицер в эполетах, с большой свитой и требовал, чтобы ему отворили ворота, уверяя, что он пришел на помощь: непрошенного гостя, однако, попросили убираться подобру-поздорову, пригрозив, что будут стрелять». Лишь на шестой день после того, как генералы Греков и Лисаневич со всеми силами двинулись к Герзель-аулу, горцы организованно ушли по разным направлениям.
В Герзель-аульском укреплении царские генералы решили устроить показательную экзекуцию для устрашения горцев. В укрепление были вызваны 318 человек из уважаемых людей аксаевских (кумыкских и чеченских) селений. Генерал Лисаневич, выкликая поочередно собравшихся, на кумыкском языке угрожал им, подвергал оскорблениям. Первые двое стерпели оскорбления. Третьего же — заупрямившегося муллу Учара-хаджи из села Майртуп генерал Греков велел связать и пытался нанести оскорбление действием. В ответ чеченец Учар-хаджи убил кинжалом Грекова и смертельно ранил генерала Лисаневича. После команды Лисаневича: «Коли!» началось массовое истребление солдатами всех безоружных горцев, бывших в укреплении. Были убиты даже трое грузин и несколько гребенских казаков, одетых в черкески. Некоторые из горцев, отняв у солдат оружие, убили два десятка солдат. Лишь немногие из них сумели вырваться из крепости живыми.
Кавказская линия осталась на короткое время без генералов.
А Герзель-аульская трагедия вызвала бурю возмущения среди северокавказских горцев. Военные действия вспыхнули с новой силой.
25 июля 1825 года в Майртупе прошел очередной съезд чеченских старшин. Среди руководителей движения возникли разногласия. Имам Махома и некоторые другие участники съезда требовали ухода всего населения в горы, чтобы организовать там оборону.
Бейбулат же со своими сторонниками требовал активной наступательной войны, превращения каждого плоскостного аула в укрепленный пункт, участия всего населения, в том числе и членов семей, в защите своих домов и имущества. Бейбулат требовал, чтобы семьи вернулись из горных лесных мест, где они скрывались. Он был противником ухода всего населения в горы, так как брошенная территория сразу же была бы занята казачьими станицами и царскими войсками, а сеть царских укреплений закрыла бы горцев в ущельях, обрекая их на голодное существование.
Не получив поддержки, Бейбулат ушел со своими приверженцами на реку Мичик. Отсутствие единства среди восставших привело к спаду движения. Лазутчики назначенного на место убитого генерала Грекова подполковника Сорочана (вместо умершего от ран командира Кавказской линии генерала Лисаневича был назначен генерал-майор П. Д. Горчаков, которого поэт А. С. Грибоедов окрестил «карточным генералом») сообщали, что «толпы на кумыкской плоскости мало-помалу стали расходиться».
Бейбулат и его соратники собрали 2-тысячный отряд и с десятью знаменами вскоре двинулись с Мичика в центральную Чечню, к Шали, Хан-кале, и в Малую Чечню, к селениям Гойты и Гехи. Не имея сил остановить Бейбулата, царское командование оставалось в роли стороннего наблюдателя.
Положение на линии было настолько угрожающим, что сам командир Кавказского корпуса генерал Ермолов 3 августа под охраной батальона ширванцев и трех неполных сотен донских казаков спешно приезжает из Тифлиса (через Владикавказ) в крепость Грозную. Не задержавшись здесь, генерал двинулся к крепости Внезапной, находившейся у селения Эндери.
29 августа Бейбулат с небольшим отрядом прибыл в аул Хан-кала и двинулся к крепости Грозной. Для разведки боем было отобрано 120 удальцов. Затем Бейбулат разделил их на две группы по 60 человек каждая. Ночью одна группа с целью отвлечения сил напала на люнет, расположенный восточнее Мамакаевского аула (современная станица Первомайская), а вторая часть во главе с Бейбулатом ворвалась внутрь крепости и начала уличный бой, в ходе которого чеченцы даже заняли казарму. Затем, разбив въездные ворота, лихие чеченские всадники выехали из крепости. Растерянное царское командование, пытаясь оправдать свою беспомощность, в донесениях преувеличивало отряд Бейбулата до 2 тысяч человек, называя среди его участников чеченцев, карабулаков и ингушей.
