Андрей Еременко - Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги
К югу и юго-западу от Риги по нижнему течению рек Даугавы и Лиелупы («Большая река») находится Рижско-Елгавская прибрежная низменность – крупнейшая по площади в пределах Латвии и охватывающая дугой Ригу. Низменность имеет в основном ровную поверхность со слегка возвышающимися над окружающей местностью редкими холмами, много лесов и болот.
На запад от линии Тукумс – Добеле в центре Курляндского полуострова находится Курземская возвышенность, опускаясь к берегам Рижского залива, она отличается пересеченным рельефом. Крупные массивы леса тянулись вдоль всего течения р. Вента.
Значительными водными преградами на нашем пути были р. Лиелупе с притоками Миса, Ауце и р. Вента с притоком Абава. Обе реки протекали по Курляндскому полуострову с юга на север, и при наступлении с востока возникала необходимость форсировать их на всем течении. Река Вента имела обрывистые и высокие берега, ее течение преграждали многочисленные пороги, в низовье ее ширина достигала 1,2 км.
Населенные пункты в основном представляли собой отдельные хутора и усадьбы (мызы) с каменными и кирпичными постройками. Они были густо рассыпаны по всей территории Курляндии. Важное значение имели крупные города и морские порты: Вентспилс – 16 000 жителей, Лиепая – 57 000 жителей. Через эти порты и Ригу шли все перевозки морем из Германии в Прибалтику и обратно.
По полуострову проходят две основные железнодорожные линии, связывающие Вентспилсский и Лиепайский порты с Ригой. Сеть грунтовых и шоссейных дорог была довольно густой, однако все дороги имели очень узкое проезжее полотно. При интенсивном движении автотранспорта это чревато образованием «пробок». Важными узлами шоссейных и железных дорог являлись здесь Рига, Елгава, Тукумс, Скрунда, Салдус, Талсы, Кулдига, Лиепая и Вентспилс.
В целом условия местности благоприятствовали организации обороны и ведению маневренных оборонительных действий и в значительной мере затрудняли наступательные действия войск, особенно в осенний период, когда здесь выпадает много дождей и уровень воды в реках сильно повышается. В это время войска фронта, как и в предыдущие месяцы, базировались на железнодорожной линии Великие Луки – Идрица – Резекне – Тилтагалс – Крустпилс. Фронтовая распорядительная станция находилась в Новосокольниках, имея отделение в Себеже.
Для тщательной подготовки и проведения второго этапа Рижской наступательной операции штабом фронта была разработана директива командующим армиями от 3 октября 1944 г., в которой главное внимание отводилось действиям артиллерии. В директиве, в частности, указывалось: «Для более эффективного использования артиллерии в Рижской наступательной операции принять к руководству и исполнению следующие указания:
1. Создать оперативную плотность на 1 км фронта 200 стволов, из них не менее 100 стволов калибра от 120-мм и выше (в эту плотность не включать 45-мм пушки и 50-мм минометы).
2. Районы огневых позиций не должны быть удалены от переднего края обороны противника более чем на: а) 100–300 м – орудия прямой наводки 45-мм и 76-мм; б) 2,5–3 км – тяжелая гаубичная артиллерия; в) 4–6 км – бригады ПАБР.
3. Основной огонь артиллерии и минометов – огонь на прицельное разрушение огневой системы обороны противника.
Огонь на подавление ведут контрбатарейные, контрминометные группы, части общего назначения и части гвардейских минометов. Траншеи, как основа пехотной обороны противника, должны быть разрушены, для чего указать конкретно на местности каждой артиллерийской и минометной батарее ее цели. Корректировку разрушения участков траншей производить для каждого орудия.
4. Разрушение тактической глубины (4–6 км) должно производиться как во время артиллерийской подготовки, так и в период сопровождения пехоты (танков) не последовательно, а одновременно. Огонь должен быть непрерывным как в период артиллерийской подготовки наступления, так и в ходе атаки и сопровождения».
Эта директива отличалась конкретностью постановки задач всем видам артиллерии, авиации, танкам и пехоте. Так, в пункте 5-м наряду с постановкой задач дальнобойной артиллерии и частям гвардейских минометов указывалось: «С началом атаки пехоты самолет-корректировщик должен, непрерывно находясь в воздухе, обеспечить огонь по вновь обнаруженным огневым средствам противника огнем соответствующих артиллерийских групп».
В пункте 6-м для обеспечения управления артиллерией в ходе боя указывалось, что огонь артиллерии РГК должен быть спланирован командующими артиллерией стрелковых корпусов по выявленным и предполагаемым опорным пунктам в глубине обороны для того, чтобы в случае необходимости иметь возможность быстро создать огневое массированное воздействие по этим объектам. 7-й пункт директивы предписывал командирам батарей, передвигая свои наблюдательные пункты одновременно с командиром батальона, при обнаружении в лесах блокхаузов, закопанных танков или других огневых точек, по своей инициативе или по вызову пехоты уничтожать все встретившиеся препятствия, расчищая дорогу стрелковым частям. 8-й пункт требовал еще до наступления подготовить массированный огонь трех-шести дивизионов по всем известным или вероятным исходным и огневым позициям танков, чтобы воспретить им и самоходным орудиям противника вести огонь по нашей пехоте после прорыва ею тактической глубины обороны гитлеровцев.
В двух заключительных пунктах директивы указывалось, что при планировании артиллерийского огня большую часть времени забирают артиллерийские штабы армий, стрелковых корпусов и артиллерийских дивизий, а непосредственным исполнителям, т. е. штабам артиллерии стрелковых дивизий, дивизионам и батареям, остается минимум времени для огневого планирования и взаимодействия, в результате эти вопросы зачастую отрабатывались неудовлетворительно. Директива требовала: «Впредь штабам артиллерии армий, корпусов и артиллерийских дивизий производить планирование артиллерийского огня в самые минимальные сроки, оставляя большую часть времени непосредственным исполнителям; улучшить качество и содержание планирующих документов штабов артиллерии армий; огневые точки ставить только с наблюдательных пунктов, конкретно показывая на местности участок, цель и метод решения соответствующей задачи». Точно устанавливалось, какие документы должны отрабатываться штабами армий, чтобы не загромождать нижестоящие штабы излишней документацией.
В период подготовки к выполнению второго этапа операции пришлось провести некоторые организационные мероприятия, в частности, мой заместитель генерал-лейтенант Герасимов, временно командовавший 3-й ударной армией, вернулся к своим постоянным обязанностям, а командующим 3-й ударной армией стал генерал-лейтенант Николай Павлович Симоняк [190] , зарекомендовавший себя в предыдущих боях как энергичный и инициативный военачальник.
Началась переброска частей 22 и 3-й ударной армий на левый берег Даугавы. Проходила она при активном противодействии противника. Об этом убедительно пишет бывший командир 150-й стрелковой дивизии 79-го корпуса 3-й ударной армии, ныне генерал-полковник В.М. Шатилов [191] .
На других участках с началом перевода 22 и 3-й ударной армий на левый берег Даугавы противник также оказывал ожесточенное сопротивление их частям и соединениям, все чаще и чаще переходил в контратаки и наносил контрудары.
В связи с этим в боевом приказе войскам этих армий от 4 октября 1944 г. была поставлена задача перейти к жесткой обороне, глубоко эшелонировав огневые средства.
22-й армии предстояло создать прочный оборонительный рубеж на своем участке, особенно плотно и глубоко построив оборону в районе Балдоне, который в последующем должен был явиться плацдармом для наступления армии на Ригу. Район Балдоне непосредственно примыкал к району Елгавы, находясь на стыке 22 и 3-й ударной армий. Удержание участка, прилежащего к Балдоне, в дальнейшем должно было сыграть важную роль в тесном взаимодействии всех войск правого крыла фронта при развитии наступления на подступах к столице Латвии.
118-я танковая бригада и некоторые другие части армии оставлялись в подвижном противотанковом резерве в районе Вецмуйжа. Основные танкоопасные и наиболее вероятные для наступления противника направления Балдоне, Вецмуйжа и Иецаиа, Бауска предстояло плотно и глубоко прикрыть инженерными заграждениями. Обеспечение стыка с 3-й ударной армией возлагалось на командующего 22-й армией [192] .
3-й ударной армии ставилась задача прочно удерживать свою оборонительную полосу, при этом особенно прочно и на большую глубину требовалось организовать оборону в районе Елгавы и на участке Добеле. Частные резервы (не менее одного стрелкового полка) приказывалось иметь в районах Елгава, Добеле и на стыке с 1-м Прибалтийским фронтом. Создавался также подвижный противотанковый резерв в составе одного-двух истребительно-противотанковых артиллерийских полков, нескольких самоходных орудий и батальона инженерной бригады.
