Мамед Ордубади - Меч и перо
Тогрулу очень не хотелось лишать своего сына Мелик-шаха права на престол, в душе он был не согласен с Захиром Балхи, однако возражать не стал. Обстановка на Востоке вынуждала его идти на уступки. Стратегическое положение Рейского государства было таково, что оно постоянно держало под угрозой пути из Азербайджана в Хамадан.
В тот же вечер Тогрул, находясь под впечатлением беседы с Захиром Балхи, написал Гатибе теплое, дружеское письмо:
"Прекрасная и великая мелеке!
Дни нашей жизни полны событии. Сейчас можно лишь во сне насладиться спокойной, мирной жизнью. Можно подумать, люди родились только для того, чтобы душить друг друга, истреблять себе подобных, грабить и. насиловать. Райят сделался заносчивым и не желает признавать ни Аллаха, ни падишаха.
Я считаю, все эти войны, кровопролития, вынужденное бродяжничество владык мира есть результат гнева небес. Однако всевышний, всемогущий Аллах, послав нам сначала поражение, пожелал затем увидеть нас победителями.
Азербайджанцы покинули столицу. Ведь они хлебопашцы, им надо заниматься полевыми работами. Политика не их. удел. Они ушли, не став добиваться провозглашения велиахда Абубекра падишахом.
Приближаются священные дни новруз-байрама [новруз-байрам - праздник нового года по древнеиранскому календарю, символизирующий приход весны]. Весенняя, полная волшебства, природа Экбатины ждет прекрасную мелеке, чтобы набросить на ее благословенные плечи мантию, сотканную из белых цветов.
Мое несчастное сердце, истерзанное неприятностями последних месяцев, возрадуется лишь тогда, когда великая и прекраснейшая мелеке сядет вместе с нами за праздничную скатерть в день новруз-байрама.
События благоприятствуют осуществлению законных требований мелеке.
Я мечтаю, чтобы праздник новруз-байрам совпал с праздником наших сердец. В этот день Гатиба-хатун будет провозглашена полноправной мелеке и станет моей женой.
Посольству, посланному к уважаемой мелеке, предоставлены неограниченные полномочия. Фирман, утверждающий сына мелеке наследником престола, будет подписан мной и уважаемоймелеке.
Тогрул. Хамадан".
Содержание письма Тогрула стало известно Гатибе еще до того, как она получила его: Захир Балхи через своего гонца сообщил ей о беседе с султаном и принятых ими решениях.
Более того, Гатиба и Захир Балхи уже заранее определили будущие границы салтаната. По тайному соглашению, заключенному Гатибой с хорезмшахом Алаэддином Текишем, Рейское государство полностью отходило к Хорезму; взамен этого, султан Текиш обещал признать сына Гатибы Гютлюг-Инанча наследником султанского престола.
Слухи о том, что Гатиба, еще не приехав в Хамадан, уже начала вести с Захиром Балхи переговоры, имеющие отношение к судьбе салтаната, дошли до Тебриза и не могли не встревожить велиахда Абубекра. В случае провозглашения Гатибы полноправной мелеке империи, а ее сына Гютлюг-Инанча наследником султанского престола, он оказался бы в смешном, двусмысленном положении. Поэтому Абубекр за месяц до новруз-байрама вместе со своей молодой женой Талиой и матерью Гёзель уехал из Тебриза в Северный Азербайджан.
Узнав об этом, султан Торгул немедленно приехал в Тебриз, куда через несколько дней пожаловала и Гатиба. Сюда же съехались их многочисленные друзья и сторонники.
Когда до новруз-байрама осталось две недели, султан Тогрул отправил во все подвластные ему земли и государства фирманы с требованием прислать ко дню новруз-байрама в Тебриз посольства для участия в свадебной церемонии и поздравления падишаху и его мелеке. Кроме того, эти представители народов салтаната должны были одобрить фирман, провозглашающий Гютлюг-Инанча велиахдом.
В Тебризе заканчивались приготовления к великому торжеству. Из всех земель и государств уже прибыли представители. Не приехало лишь посольство от Северного Азербайджана.
Это обстоятельство встревожило Гатибу больше, чем самого султана Тогрула. Она потребовала, чтобы в Северный Азербайджан был срочно послан гонец с фирманом, повелевающий немедленно направить в Тебриз представителей Северного Азербайджана.
В Гяндже созвали мюшавирэ, на котором Фахреддин выступил против того, чтобы представители Северного Азербайджана поехали в Тебриз. Однако большинство участников мюшавирэ не поддержало его, считая, что отказ участвовать в празднике новруз-байрам мог обидеть тебризцев, а при известных обстоятельствах даже привести к разрыву дружбы между Северным и Южным Азербайджаном.
В своем фирмане Тогрул настаивал, чтобы послами на празднество в Тебриз прибыли поэт Низами и герой Арана Фахреддин. На мюшавирэ было решено, что они и поедут в Южный Азербайджан, однако их должно сопровождать небольшое войско, так как стало известно, что из Рея и Хамадана в Тебриз прибыли отряды иракских и персидских всадников.
Жители Тебриза устроили торжественную встречу посланцам Северного Азербайджана.. Многотысячная толпа за несколько часов до их прибытия пришла к берегу Аджичая. Здесь были и городская знать, и интеллигенция, и простые люди. Всем хотелось увидеть знаменитого поэта и прославленного героя Азербайджана.
Ликование тебризцев выводило из себя Гатибу. Она вспоминала свой недавний приезд в Тебриз, когда ее тахтреван следовал к дворцу велиахда Абубекра под свист и улюлюканье уличных мальчишек. Тем не менее она распорядилась сделать все, чтобы представители Северного Азербайджана во время своего пребывания в Тебризе ни в чем не нуждались.
Впереди и позади тахтревана, в котором, находились Низами и Фахреддин, ехали отряды азербайджанских всадников.
Низами попросил прежде всего доставить его на кладбище поэтов в квартале Сурхаб.
В окружении многотысячной толпы пеших тебризцев тахтреван Низами и Фахреддина подъехал к знаменитому кладбищу.
Низами, выйдя из тахтревана, разыскал гробницу Хагани. Он долго стоял у надгробного камня, скорбно потупив голову, затем легонько ударил по нему ладонью и тихо позвал:
- Эфзалэддин, ты слышишь меня? - Из глаз его скатились две слезинки и, скользнув по щекам, упали на землю.
Он прочел касиду, написанную на смерть Хагани.
Посетив гробницы некоторых других поэтов, ученых и философов Востока, которых он знал при жизни или ценил по книгам, Низами покинул кладбище.
Вечером Гатиба вызвала к себе Хюсамеддина под предлогом узнать, как проходит подготовка к торжеству.
Ему пришлось более получаса сидеть в коридоре, дожидаясь, когда из ее комнаты, уйдут мастерицы, шившие для мелеке новое платье к новруз-байраму.
Когда он вошел к ней, она стояла перед большим зеркалом, разглядывая свое новое одеяние. Голова ее была украшена короной мелеке, усыпанной крупными алмазами, ослепительно сверкавшими в свете множества горящих свечей.
- Подойди ко мне ближе, мой дорогой! - пропела Гатиба сладким голосом, обернувшись к Хюсамеддину. - Мы оба с тобой так устали! Злая судьба наказала нас, но мы были стойки
и упорны, и нам, наконец, удалось устранить все преграды на нашем пути. Близка наша победа! Скоро мы отпразднуем с тобой первый день нашего счастья. Я верна моей клятве, которая будет исполнена в самое ближайшее время. Подойди ко мне и поклянись вот этими губами, что и ты будешь до конца верен своей клятве! .
Обвив руками шею Хюсамеддина, она припала губами к его губам.
Хюсамеддин, распаленный лаской мелеке, хотел увлечь ее за собой на тахту, но она, ловко вырвалась из его объятий.
- Мой храбрый сардар, мой возлюбленный, остальное... завтра вечером!
Хюсамеддин не поверил своим ушам. "Что я,слышу?! - подумал он. - Мелеке сказала: "Завтра вечером!". "Я не могу ей верить, она снова,что-то замышляет. Но что? Наверно, ей опять нужен палач. Палач - это я!"
- Садись, мой милый, - прервала Гатиба его тревожные мысли. - В твоем сердце не должно быть места сомнениям, колебанию, страху и мукам совести! Забудь о них! Сядь, и давай поговорим о нашем счастье. Пора, пора уже думать о нем! Счастье раскрыло свои объятия и зовет нас к себе. Перед нами последняя и самая большая преграда. Да, самая большая! Но преодолеть ее будет очень просто. Когда она останется позади, мы попадем прямо в объятия нашего счастья. Мы много выстрадали на пути к нему и очень многое сделали для сближения с ним. Осталось приложить последнее усилие. Пойми меня, милый, преодоление последней преграды - дело всего нескольких минут!
Хюсамеддин печально вздохнул.
- Да, мелеке, - сказал он, - преодоление последней преграды - дело всего нескольких минут. Завтра будут отпразднованы два праздника: первый новруз-байрам, второй - ваша
свадьба с султаном Тогрулом. Кази прочтет брачный договор, и мелеке в определенный час отправится в опочивальню падишаха. То, что там произойдет, действительно, как изволила сказать мелеке, - дело всего нескольких минут! Хюсамеддин зло рассмеялся.
