Александр Больных - Танковые войны XX века
Еще больше ухудшала положение японцев разница в качестве вооружения. Японская армия испытывала острую нехватку тяжелой артиллерии. Противотанковые пушки имелись в ничтожных количествах, вдобавок эти 37-мм «огрызки» были просто бесполезны в борьбе против новых советских танков. Пехота не имела автоматов, да и с пулеметами положение было не лучшим. Несопоставим был и уровень боевой подготовки. За плечами советских солдат было четыре года тяжелых боев с упорным и умелым противником, а Квантунская армия к 1945 году представляла собой жалкое зрелище. В последние два года войны самые боеспособные дивизии были отправлены на Филиппины и в Китай, их заменили неподготовленные резервисты старших возрастов, которые составляли до половины общей численности. Армия испытывала острую нехватку бензина. Самое простое тому доказательство — практически полное отсутствие упоминаний о действиях японской авиации. Да, были какие-то отдельные атаки камикадзе, но две тысячи самолетов словно испарились. Японские танки в боях тоже не были замечены. Словом, нет ничего удивительного в стремительном разгроме японских войск в Маньчжурии.
Японская армия по-прежнему соответствовала уровню начала 1930-х годов. Если против китайцев, которые вообще застряли в начале века, она еще могла сражаться, то против развитых индустриальных держав… Это, кстати, доказала еще Красная Армия на Халхин-Голе. Там ее преимущество было заметным, а сейчас оно стало просто подавляющим.
В апреле 1945 года Советский Союз денонсировал договор о нейтралитете, а 8 августа объявил Японии войну. Вызывает удивление позиция некоторых российских историков, которые пытаются обвинить Сталина в вероломстве или коварстве. Использовали, дескать, разницу во времени, и японский посол даже не успел предупредить свое правительство. Японцы 7 декабря 1941 года пытались сделать то же самое, но из-за технических накладок и глупости посла в Вашингтоне предъявили свою ноту уже после нападения на Перл-Харбор. А здесь война была объявлена самым законным образом. Причем до начала военных действий. С японцами расплатились их же собственной монетой, но честно.
Замысел Маньчжурской стратегической наступательной операции был очень изящным. Если бы все шло так, как задумало командование, главную роль в наступлении предстояло бы сыграть 6-й Гвардейской танковой армии генерала Кравченко. Она была включена в состав Забайкальского фронта, развернутого на том самом Тамцак-Булакском выступе, из-за которого шли бои на Халхин-Голе. Не стоит обвинять автора в непоследовательности, так как в главе, посвященной этим событиям, он писал о совершенной никчемности этого района. В 1939 году он действительно никому не был нужен. Да и сейчас сосредоточить в прокаленной солнцем пустыне целую танковую армию было делом очень нелегким, тем более что помимо личного состава и техники приходилось завозить туда буквально все виды снабжения, включая воду. Но в результате мощная танковая группировка наносила удар с совершенно неожиданного направления, выходя в тыл японским укрепленным районам, построенным вдоль советско-китайской границы. Такой удар подрубал под корень всю систему японской обороны в Маньчжурии. Вот как об этом писал автор плана маршал Василевский:
«Разработанный нами в Генеральном штабе план кампании на Дальнем Востоке был одобрен Ставкой, а затем утвержден ЦК партии и Государственным Комитетом Обороны. В плане предусматривалось нанести основной удар со стороны Забайкалья — территории МНР — в направлении на Чанчунь (Синьцзян) и Шэньян (Мукден). Его цель — вывести главную группировку советских войск в обход с юга Хайларского и Халун-Аршанского укрепленных районов и рассечь 3-й фронт Квантунской армии на две части. Правда, на пути наступления советских войск этой группы до выхода их в центральные районы Северо-Восточного Китая находилась безводная пустынная степь, а также труднодоступный горный хребет Большой Хинган.
Встречный сильный удар предусматривался со стороны Приморья, из района южнее озера Ханка, в направлении на Цзилинь (Гирин) войсками 1-го Дальневосточного фронта. После соединения здесь войска этого и Забайкальского фронтов должны были развивать наступление в направлении на Мукден, Порт-Артур. Им предстояло прорвать полосу японских укрепленных районов; для этого они должны были иметь все необходимые силы и средства. Указанные направления обеспечивали полное окружение главных сил Квантунской армии в кратчайшие сроки.
Одновременно планом было предусмотрено, что силами этих же двух основных группировок советских войск будет нанесено по два вспомогательных удара. Развернутая в Приамурье группировка должна была наступать на ряде направлений с севера, чтобы сковать противостоящего ей врага и тем способствовать успеху нанесения ударов на главных направлениях».
А теперь присмотритесь повнимательней, вам этот план ничего не напоминает? Заход правым флангом в тыл вражеским армиям, занимающим укрепленный район. Ведь это же план Шлиффена! Только в отличие от немецкого варианта, план, подготовленный маршалом Василевским, сработал на «отлично». Получился блицкриг в его первозданной чистоте — противник даже не сумел толком подготовиться к обороне. Кстати, очередная ремарка мимоходом. Согласно картам, которые приводит Дэвид Гланц в своей книге, река Халхин-Гол течет по китайской территории…
Однако, при всей своей красоте, этот план вызывает определенные сомнения. Судя по всему, советское командование обмануло само себя. Оно всерьез отнеслось к сказкам, которые рассказывали японцы о непреодолимой полосе укреплений на границе, о грозной и непобедимой Квантунской армии, и решило воевать с японцами по-настоящему. Японцы плохо представляли, с каким противником им предстоит сражаться, но и советская разведка тоже оказалась не на высоте. Собственно, есть подозрение, что наше командование не располагало вообще никакими сведениями о Маньчжурии, японских войсках, дислоцированных там, дорожной сети и так далее. Наверное, не стоило затевать хитрые обходные маневры и наступать через хребты Большого Хингана. Можно было просто ударить вдоль Южно-Маньчжурской железной дороги, как это было в Русско-японскую войну, и все закончилось бы так же быстро. Нечем японцам было останавливать танковую армию. Но что было сделано, то было сделано.
Забайкальский фронт маршала Р.Я. Малиновского начал наступление 9 августа в 00.10, через 10 минут после официального объявления войны. Никакой артиллерийской подготовки не проводилось за полной ее ненадобностью. Максимум, что могли встретить наши войска в это районе, — конные дозоры баргутов. Конно-механизированная группа генерала Плиева, наступавшая на крайнем правом фланге фронта, за день прошла около 90 километров. 17-я армия генерала Данилова также противника не встретила, и ее авангарды прошли около 70 километров. Главная ударная сила фронта — 6-я Гвардейская танковая — наступала двумя корпусными колоннами. Она прошла больше своих соседей и за день преодолела 150 километров, выйдя к подножию Большого Хингана — своего главного противника, гораздо более серьезного, чем все японские дивизии, вместе взятые. Для снабжения армии были задействованы 2 дивизии транспортной авиации. Лишь наступавшая на левом фланге в районе старых боев 39-я армия генерала Людникова встретила некоторое сопротивление японской 107-й дивизии, занимавшей Халун-Аршанский укреп — район. Однако авангарды армии обошли его, проделав за сутки около 60 километров, что сразу сделало бессмысленным сопротивление на границе.
Сражаться пришлось и 36-й армии генерала Лучинского, наступавшей еще левее. Лучинский сразу бросил 206-ю танковую бригаду на город Хайлар, который являлся центром одноименного укрепленного района. Здесь, как, впрочем, и в других местах, японцы были захвачены врасплох. Уже к вечеру 9 августа танкисты захватили ключевые мосты к северу от города. Японские войска сумели немного задержать наши танки, но 119-я пехотная дивизия, составлявшая основу гарнизона укрепрайона, начала отступать на восток. Чтобы не снижать темп наступления, генерал Лучинский направил танковую бригаду и 2-й стрелковый корпус в обход города. Как видите, теперь все наши генералы понимали, что ключ к успеху операции — высокий темп наступления. Хайлар был занят 11 августа 94-й стрелковой дивизией из второго эшелона армии. А 12 августа организованное отступление японских частей превратилось в паническое бегство.
Это наступление сразу скомкало все планы командующего Квантунской армией генерала Ямады. Японские тыловые части начали в панике откатываться к Чанчуню и Цицикару. Уже вечером 9 августа Ямада решил попытаться организовать оборону в районе Мукдена, фактически бросив на произвол судьбы всю Маньчжурию. Практически все войска или были бы отрезаны на севере, или должны были бы бросить свои позиции и спешно отходить на юг.
