Коллектив авторов - История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
В плену Михаил Девятаев держался мужественно: ни в разведотделе Абвера в Варшаве, ни в Лодзинском лагере для военнопленных, ни в лагере Новый Кенигсберг немцы не получили от него никаких интересующих их сведений. В лагере Новый Кенигсберг Девятаев с товарищами готовил побег, и когда подкоп был почти готов, их замысел в результате доноса раскрылся. Наказанием за попытку бегства стал лагерь смерти Заксенхаузен, из которого Девятаев в составе группы из 1500 заключенных был отправлен в концлагерь на остров Узедом, где находился секретный ракетный полигон Пенемюнде. Судьба узников была заранее предопределена: по истощении жизненных сил – крематорий.
В январе 1945 г., когда фронт подошел к Висле, Михаил Девятаев вместе с заключенными Иваном Кривоноговым, Владимиром Соколовым, Владимиром Емченко, Федором Адамовым, Иваном Олеником, Михаилом Емецом, Петром Кутергиным, Николаем Урбановичем и Дмитрием Сердюковым начал готовить побег. Побег был назначен на 8 февраля 1945 г. На аэродроме Михаил Девятаев и Иван Кривоногов – пограничник, защищавший со своими товарищами ДОТ на границе с 22 июня по 3 июля 1941 г., отвлекли внимание конвоира, и Кривоногов нанес ему смертельный удар в висок железной клюшкой. Заключенные подбежали к командирскому бомбардировщику Не-111 и залезли в кабину. Самолет начал разбег, но машину не удавалось оторвать от земли, и, пробежав всю полосу, Девятаев крутым разворотом остановил ее у самого обрыва к морю. В это время было обнаружено тело убитого охранника и поднята тревога на аэродроме: немецкие солдаты со всех сторон бежали к захваченному бомбардировщику. Девятаев начал второй разбег. При помощи товарищей удалось, оттянув штурвал на себя, поднять самолет и уйти в сторону моря. Немцы послали в погоню истребители под руководством аса, обер-лейтенанта Люфтваффе Гюнтера Хобома, но обнаружить беглецов не удалось. В районе линии фронта самолет обстреляли советские зенитки. Пришлось идти на вынужденную посадку: «Хейнкель» приземлился на брюхо южнее населенного пункта Голлин в расположении артиллерийской части 61-й армии. Однако радость беглецов была недолгой.
Начались унизительные процедуры допросов в СМЕРШе. Друзей Михаила Девятаева отправили в штрафные батальоны и роты. Из девятерых его товарищей выжило трое: Иван Павлович Кривоногов, Михаил Александрович Емец и Федор Петрович Адамов. Найти друг друга им удалось лишь во второй половине 1950-х гг. после того, как о подвиге стало известно из прессы. Владимир Соколов, Петр Кутергин и Иван Оленик погибли в боях, Владимир Емченко, Трофим Сердюк и Николай Урбанович «пропали без вести», т. е. тоже погибли.
Михаил Девятаев был помещен в советский концентрационный лагерь на территории Польши. Между тем его побег из плена принес огромную практическую пользу. Сразу же по прилете на территорию, контролируемую советскими войсками, Михаил Девятаев сообщил координаты ракетной базы Пенемюнде с точностью до десятков метров, и она была разгромлена советской авиацией. Прекратились, таким образом, обстрелы Лондона немецкими ракетами ФАУ-2. В сентябре 1945 г. из лагеря Девятаева вызвал на остров Узедем полковник Сергеев. Под этим псевдонимом скрывался будущий Генеральный конструктор первых советских ракет С.П.Королев. Девятаев помог Королеву собрать необходимые узлы и детали ракеты, в том числе и двигатель ФАУ-2, ставший впоследствии основой для разработки двигателя первой советской ракеты Р-1.
В ноябре 1945 г. Михаил Девятаев был уволен в запас. Его, как бывшего в плену, не брали на работу, и он с трудом устроился грузчиком в Казанском речном порту. Он писал письма на имя Сталина, Маленкова, Берии, но все без толку. Положение изменилось, только в конце 1950-х гг., когда С.П.Королев помог Девятаеву реабилитироваться.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1957 г. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». О легендарном по смелости побеге узнала вся страна. М.П. Девятаев написал книгу «Побег из ада», изданную большими тиражами не только в СССР, но и за рубежом. Он был награжден орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней и многими медалями, стал почетным гражданином Мордовии, городов Казани, Вольгаста и Циновичи (Германия).
В 1957 г. Девятаев стал одним из первых капитанов пассажирских судов на подводных крыльях. Уйдя на пенсию, он активно участвовал в ветеранском движении, создал фонд Девятаева, для оказания помощи нуждающимся ветеранам. Незадолго до смерти в 2002 г. Михаил Петрович встретился с немецким летчиком Гюнтером Хобомом, который должен был его догнать и сбить и которого удалось обмануть беглецам. Два солдата выпили по рюмке водки и обняли друг друга: и через многие годы дерзкий побег вызывал восхищение противника. Съездил Девятаев и в Пенемюнде, поставил 100 свечей у мемориального камня с именами своих товарищей по побегу, большинство из которых погибло в штрафных батальонах и ротах. Скончался Девятаев 24 ноября 2002 г. – М.П. Девятаев. Побег из ада. Саранск: Мордовское кн. изд-во, 1979.
Литература:И.А. Дугас, Ф.Я. Черон. Вычеркнутые из памяти. Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж, 1994.
П.М. Полян. Жертвы двух диктатур. Остарбайтеры и военнопленные в Третьем рейхе и их репатриация. М., 1996.
4.2.17. Русская Церковь и начало войны. Зарубежье, Внутренняя Россия. Псковская миссия
После вступления СССР в сентябре 1939 г. во Вторую мировую войну и оккупации Красной армией восточной части Польши, Прибалтики, Бессарабии и Буковины религиозная ситуация в стране существенно изменилась. Ибо на присоединенных к СССР территориях сохранялась полноценная инфраструктура церковной жизни, принадлежавшая юрисдикции нескольких Поместных Православных Церквей (3342 действующих храма, 64 действующих монастыря, 8 богословских учебных заведений). Начавшаяся уже в первые месяцы советской оккупации репрессивная политика коммунистических властей по отношению к местному православному духовенству к моменту нападения нацистской Германии на СССР в 1941 г. еще не успела принять масштабов, аналогичных тем, которые имели место на остальной территории страны.
В церковной жизни Русского Зарубежья к началу Второй мировой войны также произошли ощутимые изменения. После смерти 10 августа 1936 г. митрополита Антония (Храповицкого) председателем Синода Русской Православной Церкви Заграницей стал митрополит Анастасий (Грибановский). Пользуясь благожелательным отношением нацистских властей Германии именно к этой церковной юрисдикции русской эмиграции, Зарубежный Синод получил возможность в 1938 г. перевести в свое ведение все русские православные приходы, которые находились на территории Германии и которые до этого принадлежали юрисдикции Западно-Европейского Экзархата митрополита Евлогия (Георгиевского). Возглавивший, по рекомендации германских властей, Берлинскую епархию этнический немец, епископ Серафим (Ляде) не только сумел не допустить гонений со стороны антихристиански и антирусски настроенного нацистского режима на русских православных христиан в Германии, но и способствовал своей дальнейшей деятельностью сохранению православной церковной жизни различных юрисдикций на оккупированных Германией территориях.
Нападение нацистской Германии на СССР обусловило у значительной части духовенства Русского Зарубежья надежду не только на возрождение церковной жизни на территории, освобожденной от большевиков, но и на возможность непосредственного участия зарубежного духовенства в этом «втором Крещении Руси».
Свидетельство очевидца
«Кровь, начавшая проливаться на русских полях с 22 июня 1941 г., есть кровь, льющаяся вместо крови многих и многих тысяч русских людей, которые будут скоро выпущены из всех тюрем, застенков и концлагерей Советской России, – писал в конце июня 1941 г. архимандрит Иоанн (Шаховской) в статье «Близок час». – …Лучшие русские люди будут скоро отданы России, лучшие пастыри будут отданы Церкви… Новая страница в русской истории открылась 22 июня 1941 г. в день празднования русской Церковью памяти «Всех Святых – в земле Русской просиявших». Не ясное ли это, даже для слепых, знамение того, что событиями руководит Высшая Воля? В этот чисто русский (и только русский) праздник, соединенный с днем воскресения, началось исчезновение демонских криков «интернационала» с земли Русской… Скоро, скоро русское пламя взовьется над огромными складами безбожной литературы… Откроются оскверненные храмы и освятятся молитвой. Священники, родители и педагоги будут вновь открыто учить детей истине Евангелия… Это будет та «Пасха среди лета», о которой 100 лет тому назад, в прозрении радостного духа, пророчествовал великий святой Русской земли, преподобный Серафим Саровский. Лето пришло, близка русская Пасха». – Церковно-исторический вестник. 1998. № 1. С. 81–82.
