Гарун Тазиев - На вулканах
Смельчаки с "Дисковери"
После того как "Эребус" и "Террор" покинули Антарктиду, минуло шестьдесят лет, прежде чем следующие суда проникли в море Росса к вулкану Эребус; это были британские пароходы "Южный Крест" в 1900 и "Дисковери" в 1902 гг. Команда "Южного Креста" провела первую зимовку на антарктическом континенте, выбрав место на мысе Адэр, юго-восточной оконечности Земли Адели, на 71o ю. ш. В 1902 г. "Дисковери" под командованием капитана Роберта Скотта бросил якорь в бухте, образованной узким 30-километровым мысом, вытянувшимся на юго-запад от подножия горы Эребус в залив Мак-Мердо. Хижина, в которой прошла эта самая высокоширотная зимовка (77o48' ю. ш.), была построена возле мыса, укрывавшего судно от северных ветров, место получило название Хат-Пойнт. Оттуда следующей весной Скотт, Шеклтон и Уилсон вышли в поход к полюсу.
30 декабря 1902 г. они достигли 82o12' ю. ш. Пятьдесят девять дней изнурительного труда потребовал этот рейд протяженностью 480 км. Они потеряли всех собак, не вынесших тягот пути, и сами впряглись в постромки. Путь назад, однако, занял у них вполовину меньше времени, поскольку груза стало значительно меньше, а попутный ветер дул в парус, который они приспособили к саням. Шестьдесят с лишним лет спустя был опубликован дневник Уилсона, врача и зоолога экспедиции. Сейчас он лежит передо мной. Насколько явствует из текста, обратный путь тоже был нелегок. Судите сами:
"Понедельник, 12 января 1902 г. В полдень капитан Скотт произвел визирование, установив, что мы находимся на 80o37' ю. ш. Таким образом, с полудня вчерашнего дня мы покрыли 7 миль (11 км)... С юга начала тянуть пурга, и все исчезло, даже солнце. За час продвигались всего на одну милю. В 3.30 пополудни остановились на дневку, решив дождаться просвета. Из восемнадцати взятых в путь собак остались всего две, да и те бегут рядом без постромков, до того они ослабли. Если погода позволит, мы сможем отыскать свой склад провианта. Он должен быть в нескольких часах отсюда, но при полном отсутствии видимости мы рискуем пройти мимо, есть также опасность попасть в зону трещин на леднике, ползущем к морю недалеко от нас. Палатка промокла и на нас каплет - из-за снега, и тумана температура необычно повысилась. Последние дни у Шеклтона одышка.
Вторник, 13 января. Встали в 5 утра. Вокруг по-прежнему сплошная вата, никакой видимости. Завтрак самый скудный, поскольку провизия на исходе, а нам предстоит еще отыскать свой склад. Это может занять несколько дней, если погода будет упорствовать. Выйдя в 8 утра, покрыли за три часа 7 км: помог попутный ветер. Тянуть сани среди сплошной белой мглы стоит большого труда. Останавливаемся на привал. Мы находимся так близко от склада, что можем проскочить, не заметив его. Час спустя туман чуть рассеялся и мы заметили в удалении менее 3 км поставленный нами флажок. За два часа прилежной тяги достигли его.
Среда, 14 января. Отрыли провизию, очистили мешки от налипшего льда, наполнили керосином примусы и запасные бидоны, заново разместили поклажу.
Шеклтон чувствует себя все хуже. Бросили все лишнее, чтобы уменьшить вес: запасную одежду и обувь, лампу, ремни, пару саней, пищу для собак, мешки, рукавицы, носки, брезентовые плащи, ледорубы, веревки и бог знает что еще. Разбор и упаковка оставшегося отняла восемь часов. Нагрузили двое саней, длиной 3 м каждые. Первые должны везти 236, вторые 288 фунтов (107 и 130 кг соответственно). Бросили лыжи и палки, оставили лишь один комплект на случай, если кому-то придется идти за помощью к кораблю или кто-то заболеет, ибо по этому снегу легче идти на лыжах, чем пешком.
Вечером выбросили 25 фунтов корма для собак, и я пристрелил двух оставшихся, потому что им не под силу добраться до корабля.
Осмотр, произведенный мной, не оставляет сомнений: налицо признаки цинги, пока что начальные, но очевидные. Со времени последней снежной бури Шеклтон не в форме. Сегодня ему явно хуже, одышка, безостановочный кашель, прочие симптомы. Дело серьезное: до судна еще 260 км.
Четверг, 15 января Шеклтон провел очень тяжелую ночь. Выступили в 8.30 и шли семь часов сквозь легкий туман. Видимость нулевая. Шеклтон, хотя и освобожденный от тяги, чувствует себя плохо. Втроем провалились в трещину, удержались на постромках и... собственных локтях.
Пятница, 16 января. Небо обложное, встречный холодный ветер. Шли восемь часов с часовым привалом на обед. Все трое то и дело наступали на покрытые настом трещины, к счастью узкие...
Суббота, 17 января. Нулевая видимость целый день. Восьмичасовой переход с часовой остановкой на еду. Все очень утомлены.
Воскресенье, 18 января Еще один день в непроглядном тумане... В рыхлом снегу невозможно различить даже собственные следы, беспрерывно спотыкаемся. После того как со склада взяли тюленье мясо, симптомы цинги идут на убыль.
Вторник, 20 января. Небо прояснилось, и в полдень в ослепительном свете перед нами предстала земля. Какая это радость - вновь ощутить солнечное тепло! В полдень капитан определил высоту: мы находимся на 79o45' ю. ш. После пятичасового марша поставили палатку. Я решил запечатлеть ландшафт вокруг нас*. Долго высидеть при температуре -14oС оказалось невозможно.
* Уилсон был не только врачом и зоологом, но и прекрасным художником.
Среда, 21 января. Свежий попутный ветер, между грозовыми тучами проглядывает солнце. Шеклтон хотел тянуть постромки с нами вместе, но мы посадили его на задние сани, чтобы тормозить палкой слишком резвый ход ветер вовсю раздувал парус. В течение дня покрыли 12 миль.
Четверг, 22 января. Дождавшись, когда немного утихнет пурга, выступили в путь. Сильный зюйд-вест сам нес парусные сани, так что нам оставалось лишь направлять их. Шеклтон следовал за нами на лыжах. В полдень - 79o 34' ю. ш. Мы на полпути между складами А и Б. За неделю рассчитываем достичь склада А. Отчаянно голодаем.
Пятница, 23 января. Хороший ветер. Пасмурно. Двигаемся очень прытко, Шеклтон с компасом идет на лыжах впереди, указывая направление. Сани едут без нашей помощи даже со свернутым парусом, мы лишь подправляем курс. Семь часов пути...
Суббота, 24 января. Пасмурно. Свежий зюйд. Шеклтон впереди с компасом, больше не по чему ориентироваться. Очень глубокий снег... У меня болит правый глаз.
Воскресенье, 25 января. Дивное солнечное утро, виден весь берег*. Два часа шли по тяжелому снегу, проваливаясь при каждом шаге. Встречный северный ветер. В полдень капитан определил высоту солнца: 79o 13' ю. ш. Значит, мы в 35 милях от склада А и примерно в 150 км от судна... Шли шесть часов, прежде чем встать на привал. Впервые заметили нашего старого друга, гору Эребус, чья дымящая верхушка показалась над мысом Блафф. Через 10-15 дней должны достичь базового лагеря. Наедаемся вволю и больше не грезим пищей. Спим лучше, чем в течение всего похода. Из-за того что я рисовал при ярком свете, глаза у меня сильно слезятся и болят. Рисование в Антарктике дорогое удовольствие: пальцы быстро деревенеют от холода и долго не отходят даже в палатке (и тогда они дают о себе знать!), тело промерзает насквозь. Рисовать можно, только когда глаза перестают слезиться, да и то если смотреть одним глазом сквозь узкую щель солнцезащитных очков**
* Путешественники находятся на шельфовом леднике Росса.
** Темных стекол в 1902 г. еще не было.
Понедельник, 26 января. Мягкий предательский снег, идти очень трудно. Четыре часа дул попутный зюйд-вест, потом три часа мучительного безветрия... Шеклтон по-прежнему на лыжах. Он страстно рвется работать со всеми, но я запретил ему. Хотя он чувствует себя лучше, опасность еще не миновала... Погода изумительная. Левое колено болит не переставая уже неделю.
Вторник, 27 января. Погода нас радует, весь берег выглядит феерически, в прозрачном воздухе голубеет лед... В полдень 78o57' ю. ш. Жгучее солнце румянит кожу, хотя под тенью шляпы усы обледеневают до такой степени, что болят губы и ноздри. Температура воздуха -18oС. Губы всех растрескались уже много недель назад и находятся в ужасном состоянии.
Среда, 28 января. Шикарный завтрак в предвкушении скорого прибытия к продовольственному складу... Низкая облачность, видимость ограничена снегопадом, дует свежий зюйд-вест... Через пять часов заметили воткнутый в снег черный флажок - долгожданный склад... Теперь нас отделяют от судна 100 км.
Четверг, 29 января. Проснулись от воя вьюги. Шеклтон в плохом состоянии - кашель, одышка, он не может вылезти из палатки. Решаем пересидеть непогоду.
Пятница, 30 января. Подъем в 6 утра. Отрыли из-под снега вещи. При хорошем попутном зюйд-весте покрыли 15 миль за 9 часов. Сейчас наша главная цель - доставить Шеклтона до судна прежде, чем снова налетит пурга. Весь день он был очень слаб, задыхался, но шел на лыжах, не отставая. Острова Блек и Браун видны уже невооруженным глазом.
Суббота, 31 января. Тепло и солнечно, небо голубое, полный штиль. Шеклтон хорошо спал и чувствует себя значительно лучше. Девять часов тяжелого перехода. Особенно досталось моему колену: мы шли почти все время по растрескавшемуся льду и я восемь раз проваливался в трещины... Вечером нарисовал несколько красивейших видов гор. Копоть от керосиновой лампы и примуса превратили наши лица в клоунские физиономии.
