Руслан Скрынников - Ввсилий Шуйский
К 1596 г. братья Шуйские вновь числились старшими боярами думы, формально уступая одному Мстиславскому.
Большой ратью, посланной против татар, командовали Мстиславский в большом полку, Василий Шуйский — в полку правой руки, Дмитрий Шуйский — в передовом полку.
Царь Федор умер в ночь с 6 на 7 января 1598 г. Древнюю корону — шапку Мономаха — надел на себя Борис Годунов, одержавший победу в борьбе за власть. Он не был узурпатором, так как его избрал на трон Земский собор.
Царь Федор Иванович не оставил после себя завещания. Неясно, помешал ли ему правитель или по своему умственному убожеству он и сам не настаивал на необходимости «совершить» духовную. В ходе избирательной борьбы возникли различные версии насчет его последней воли. Носились слухи, будто Федор назвал в качестве преемника Федора Романова, одного из своих братьев. Патриарх просил умирающего государя отдать «жезл царствия» Борису, но тот, «мало помолчав, рече: «Брат Федор»».
По сведениям, полученным литовской разведкой 5 февраля 1598 г., государь перед смертью сказал шурину: «Ты не можешь быть царем из-за своего низкого происхождения, разве только если тебя выберут по общему соглашению».
После того он «указал на Федора Романовича, предполагая, что скорее изберут его». Как видно, царь Федор допускал возможность соборного избрания Годунова. Привыкнув во всем повиноваться правителю, умирающий заклинал Федора Никитича, чтобы тот держал Бориса подле себя и «без его совета ничего не делал, убеждая его, что Годунов умнее».
Официальная летопись, составленная при дворе Филарета, в миру Федора Романова, непременно упомянула бы об этом эпизоде, если бы таковой имел место. Однако летописец изложил эпизод иначе. Патриарх Иов спросил у Царя Федора: «Кому сие царство и нас, сирых, приказываешь и свою царицу?» Монарх ответил ему: «…в сем моем Царстве и в вас волен создавшей нас Бог».
Иной была версия, возникшая в кругу Годуновых. Федор якобы «учинил» после себя на троне жену Ирину, а Борису «приказал» царство и свою душу в придачу. В окончательном виде эта версия гласила, что царь оставил «на государствах» супругу, а патриарха Иова и Бориса Годунова назначил своими душеприказчиками.
Наиболее достоверные источники повествуют, что патриарх тщетно напоминал Федору о необходимости назвать имя преемника. Царь, по обыкновению, отмалчивался или ссылался на волю Божью. Будущее жены его тревожило больше, чем будущее трона. По словам очевидцев, Федор наказал Ирине «принять иноческий образ» и закончить жизнь в монастыре. Как видно, «благоуродивый» Федор действовал в полном соответствии с церковными предписаниями и старинными обычаями.
Каждый из родственников царя имел свою причину негодовать на его поведение. В итоге Федор умер в полном небрежении. Вскрытие гробницы показало, что покойника обрядили в скромный мирской кафтан, перепоясанный ремнем, и даже сосуд для миро ему положили не по-царски простой. «Освятованный» царь, проведший жизнь в постах и молитве, не сподобился обряда пострижения. А между тем в роду Калиты предсмертное пострижение стало своего рода традицией со времен Василия III и Ивана IV. Но с Федором начали обращаться как с брошенной куклой еще до того, как он испустил дух.
Со смертью Федора политическое влияние «государева шурина» должно было сойти на нет. Но этого не произошло. Борис попытался править именем сестры-царицы.
Все меры, проведенные в жизнь царицей Ириной в первые дни вдовства, были подготовлены, конечно же, правителем. Следуя традиции, Ирина 8 января обнародовала указ о всеобщей и полной амнистии.
Несколько дней спустя преданный Борису патриарх Иов разослал по всем епархиям приказ отслужить службу и целовать крест Годуновым. В Пскове местные жители должны были под присягой обещать не поддаваться полякам и шведам, хранить верность православной вере, патриарху, царице Ирине, ее брату Борису Федоровичу, его сынунаследнику и другим детям, которые когда-нибудь у него родятся. Под видом присяги сестре Борис потребовал присяги себе и своим детям, то есть попытался «воцариться» сам.
Как правитель государства и конюший — местоблюститель трона, — Годунов надеялся, что ему удастся получить корону без промедления. Но он переоценил свои силы.
Присяга не удалась. Бояре не желали признать права Бориса на трон.
При жизни Федора Ирину Годунову охотно именовали «великой государыней». Но такое звание неравнозначно было царскому титулу. До Лжедмитрия I и после него цариц не только не короновали, но и не допускали к участию в торжественной церемонии. Не будучи коронованной особой, Годунова не могла обладать царской властью, а тем более — передать ее брату.
15 января вдовствующая царица объявила о решении уйти в монастырь. Она отказалась от власти в пользу Боярской думы. «У вас есть князья и бояре, — заявила она народу, — пусть они начальствуют и правят вами». Слова царицы отвечали политическим видам бояр, и она произнесла их, вероятно, по настоянию думы.
Борису не удалось предотвратить пострижение сестры.
Но он не собирался сдавать позиции. В тот памятный день, когда народ вызвал на площадь царицу, Годунов вышел на Красное крыльцо вместе с ней и постарался убедить всех, что в Московском государстве все останется так, как было.
Тем временем его канцелярия составила проект «Соборного определения об избрании царя». Главным пунктом проекта было решение «поставлять царя» «по правилом сшедшимся собором». Документ четко определял, от кого исходило решение. Его приняли по благословению патриарха, «по челобитию государевых бояр, князя Федора Ивановича Мстиславского, и всех государевых бояр». В числе их были бояре князь Василий Шуйский с братьями.
Пресечение династии Калиты не означало фатальной катастрофы. Династия Рюриковичей пустила глубокие корни на русской почве и дала множество побегов. К концу XVI в. потомство варяжского конунга Игоря Старого насчитывало много сотен лиц. Династия Ивана Калиты не принадлежала к старшим ветвям киевской династии. Московские князья гордились таким предком, как Владимир Святославич. Но от него вели род все Рюриковичи.
Ближайшая родня династии, Шуйские имели наибольшие права на трон. Иностранцы выделяли их, называя «принцами крови». Ко времени кончины царя Федора в Боярской думе заседали четверо бояр Шуйских — князья Василий, Александр, Дмитрий и Иван.
Верно ли утверждение, будто Шуйские выступили на стороне Бориса? Как понимать известие литовских лазутчиков о том, что свояк Годунова, князь Дмитрий Шуйский, мирил Годунова с остальными боярами и убеждал, чтобы они без него великого князя не избирали?
Прислушаемся к речам князя Дмитрия. Он отнюдь не предлагал выбрать царем Годунова. Он подал осторожный совет — не решать вопрос об избрании без Годуновых. Дмитрий Шуйский и Борис были женаты на родных сестрах — дочерях Малюты Скуратова.
Надо иметь в виду, что признанным вождем рода Шуйских был не Дмитрий, а Василий. Своим авторитетом и характером он далеко превосходил братьев. О выступлении Василия в пользу Годунова ничего не известно. В глазах Шуйских не только Годунов, но и Федор Романов был слишком «худороден», чтобы претендовать на шапку Мономаха.
Шуйские бросили вызов Борису после смерти Грозного. Тогда они потерпели полный провал. Выступить против правителя во второй раз князь Василий не решился.
Обстоятельства побуждали его действовать с крайней осторожностью. Близкий к Федору Романову автор «Нового летописца» утверждал, что после смерти Федора патриарх и власти, «со всей землею советовав», решили посадить на царство Бориса Годунова, «князи же Шуйские едины ево не хотяху на царство». В действительности Шуйские предпочли остаться в тени. Суздальская знать, ближайшая родня угасшей династии, не смогла выдвинуть своего претендента на трон.
Рюриковичи и Гедиминовичи имели наибольшие права на трон. Но главная борьба развернулась между нетитулованными родами. Борьбу вели между собой ближайшие родственники умершего царя — его шурин Борис и двоюродный брат Федор Романов.
Борьба за власть расколола Боярскую думу. В феврале за рубеж поступила информация о том, что московские бояре «никак не могут помириться, между ними великое разногласие и озлобление». Романовы считали свои позиции столь прочными, что выступили с резкими нападками на правителя. Из-за вражды бояр Годунов перестал ездить в думу и уехал к сестре в Новодевичий монастырь.
17 февраля истекло время траура по умершему государю, и Москва приступила к выборам. Годуновы и их сторонники собрались на патриаршем дворе и вручили Иову заранее составленную «хартию». Ее авторы не упустили ни одной подробности, которая могла бы подкрепить претензии Бориса на трон. Зачитав «хартию», присутствующие объявили об избрании Бориса на трон.
