Иван Черников - Русские Украйны. Завоевания Великой Империи
Станичники дружили с Иваном Грозным. Юродствуя в своей стране, царь ценил их услуги: не претендовал на Старое Поле (Дон и Терек). Так как эти земли никогда не принадлежали Москве, Иван IV оставил их во владении казаков.
Отбивая набеги мусульман, казаки заслужили покровительство царя, так как помогали ему справиться с остатками Золотой Орды: в 1552 г. участвовали во взятии Казани, в 1554 г. подготовили бескровное занятие Астрахани, в 1569 г., при нашествии турок, разрушили их тылы и взорвали пороховые погреба в Азове. Наконец, в 1582 г. поднесли Ивану Грозному богатый подарок — Сибирь, завоеванную Ермаком.
За всё это казаки получали «жалованные» транспорты хлеба, сукон, пороха, свинца, вина и пользовались рынками Московии, примыкающими к их Полю. А хозяйство республики, восстанавливающееся после падения Золотой Орды, требовало пополнения промышленными товарами, от боевого снаряжения до кухонной утвари.
Отношения суверенного народа с соседней страной формулировались в величании: «Здравствуй, царь-государь в кременной Москве, а мы, казаки, — на Тихом Дону». Благодаря ласковым словам и подаркам Иван IV слыл покровителем Дона.
Служилые казаки, остававшиеся ещё в Московии, ни в чём не терпели нужды; попавшие в опричнину, заслуженно пользовались царскими милостями, получали отобранные от бояр участки земли и поместья с деревнями, «верстались» в детей боярских, дворян и помещиков. А гонение опостылевших всем чванливых и жадных бояр казаки одобряли.
Его сын Федор первые 2 года своего царствования ничем не нарушал добрых отношений со станичниками. Но все изменилось, когда он передал правление своему шурину Борису Федоровичу Годунову. Служилые казаки стали терпеть нужду и притеснения от бояр и воевод. Сам Годунов, из рода татарского Мурзы Чета, видимо, не мог вынести, что бывшие подданные Золотой Орды, изгнанные когда-то с Поля казаки, теперь бесконтрольно там хозяйничают и с ним не считаются.
На своих землях Годунов запретил станичникам торговлю и свидания с «родимцами». Пограничными постами Москва вклинилась в степь; город Царёв Борисов, построенный в устье Оскола на Донце, торчал там как бельмо на глазу у казаков. Казачьи посольства — зимовые станицы — терпели в Москве обиды и оскорбления.
За всё это станичники возненавидели одного из лучших царей Руси и, хотя предки его успели обрусеть, называли его татарином. И когда на Дон, Днепр и Терек дошли слухи, что в Польше появился законный наследник престола Москвы — сын Грозного Дмитрий Иванович, будто бы спасшийся от наемных убийц, станичники возликовали. Казачьи послы принесли из Варшавы вести, что царевич пользуется почётом при дворе короля, а прибывший туда московский вельможа признал в нем истинного сына царя Ивана Васильевича. Казаки стали по стороне новоявленного царевича Дмитрия. Вместе с поляками они пошли под Москву, где уже умер Борис Годунов, а толпа с боярами прикончила его жену и сына Федора.
Дмитрий без боя занял город, и казаки разошлись по домам. Но Смута продолжалась. Став царём, Дмитрий правил только 11 месяцев. Он обозлил бояр, отстранив их от управления, а народ оттолкнул от себя, не облегчив его тягот. Новый царь вёл себя слишком уж по-европейски, без привычного этикета: не жил по старинному царскому чину, не постился, не молился, не почивал после обеда, ходил запросто по городу, а не ехал торжественно в колымаге, сам лично объезжал лошадей, дружил с понаехавшими в Москву поляками. Не нравился и его брак с польской красавицей Мариной Мнишек, тем более что на свадьбу с ней и её коронование никого из народа не пустили в Кремль. Поляки вели себя как хозяева. Веселые кавалеристы, галантные кавалеры и щеголи, они обижали русскую духовность на каждом шагу.
Это озлобление использовали бояре, и 17 мая 1606 г., через 8 дней после свадьбы, загудели набатные колокола. Сбежавшуюся толпу направили громить поляков, а заговорщики, убив царя и арестовав Марину, на Красной площади прокричали новым царём Василия Ивановича Шуйского.
Но упрощённый способ венчания на царство многих возмутил. Пошли слухи, что боярам не удалось убить царя, он спасся и скоро вернется к власти. А казакам «боярский царь» показался хуже Годунова, пришлось вмешаться в дела Москвы и вступиться за «законного царя» Лжедмитрия.
Смута продолжалась. Шли бои и казни, население содержало бродячие отряды казаков, поляков, татар и русских. Все требовали продуктов, и это походило на сплошной грабёж. Поляки осаждали Смоленск, Путивль, Тулу, Калугу. В Тушино долгое время стояли сторонники Лжедмитрия. С Терека в Тулу станичники привели казака Илейку, выдавая его за сына покойного царя Федора Ивановича, царевича Петра. Но после сдачи Тулы этого «царского племянника» повесили у Данилова монастыря на Серпуховской дороге.
В июне 1610 г. Москву обложили поляки, литовцы и запорожцы гетмана Жолкевского. Лжедмитрий тоже подтянул сюда казаков и татар. Тогда бояре свергли Шуйского, постригли его в монахи и решили принять на московский трон королевича Польши Владислава. Гетман без боя занял Кремль, отогнал от Москвы войско Лжедмитрия и отошел к Смоленску. Но король Сигизмунд III, мечтая объединить Польшу и Русь под своей властью, сына в Москву не отпустил.
Между тем второго самозванца убил на охоте князь-«татарин» Петр Урусов. Казаки, для управления Москвой до избрания желательного для них царя, выбрали свое правительство атамана Ивана Мартыновича Заруцкого и князя Дмитрия Трубецкого. Законным наследником они считали недавно родившегося у царицы Марины сына Ивана. Казаки заблокировали поляков, одновременно не допуская к Москве ополчения Пожарского и Минина, которым пришлось отойти к Ярославлю.
Русским же одинаково надоели и поляки, и казаки. Первые считались у них врагами, а вторые — «ворами». Ползли слухи о чудесах и призывы к покаянию. Одно из таких сказаний повлекло за собой официальный приказ из казачьих таборов — поститься 3 дня. И действительно, по всей стране «пост зачася», да такой усердный, что «многие младенцы помираху».
Московский патриарх не признал казачье правительство. Но Троицкий монастырь не только принимал от него защиту, но и сам помогал казакам словом и делом, рассылая грамоты с призывом помогать станичникам против ляхов и изменников, сидевших в Москве. Патриарх звал: «Сперва на казаков, потом на поляков!» Монахи же звали на поляков вместе с казаками.
После долгих споров станичники «порешили» допустить ополчение русских к Москве. Заруцкий увёл часть казаков под Астрахань, где думал основать независимую общину. С ним ушла царица Марина.
Трубецкой с остальными казаками начал переговоры с Пожарским. В это время на помощь сидевшим в Кремле полякам подошел гетман Хоткевич. Станичники предоставили русским самим отбиваться от его конницы, и в Кремль успел пройти польский обоз с провиантом. Но потом красноречивый монах Авраамий Палицын упросил казаков, они вступили в бой и принудили гетмана уйти обратно.
После этого станичники стали действовать заодно с войском Пожарского. В октябре 1612 г. его ополчение, при решающей поддержке казаков, отобрало, наконец, у поляков Кремль и заняло сожжённую дотла Москву.
Затем временное правительство Пожарского и представителя казаков Трубецкого предложило прислать в Москву выборных для «государева обирания».
В январе 1613 г. на Земский собор собрались бояре, духовенство и представители 50 городов. После долгих споров, наконец, согласились избрать кандидата станичников Михаила Федоровича Романова, сына митрополита Филарета. Его провозгласили царем и присягнули 21 февраля. Не присягали только казаки, как представители суверенной республики, хотя поляки в насмешку называли Михаила Федоровича «казачьим царем».
Смута закончилась, и между республиками казаков и московскими царями на 50 лет возобновилось традиционное взаимное благожелательство, еще более дружественное, чем при Иване Грозном.
По существу, станичники вмешались в дела соседнего государства, ослабленного междоусобицей, но, так как договорные отношения нарушил царь Борис, казаки в отместку участвовали в его низложении, поддержали двух самозванцев и, наконец, оказали давление на Земский собор при выборах царя Михаила Федоровича.
Глава 7
От Москвы до самых до окраин
Из документов XVII в. создается впечатление, что продвижение на Дальний Восток шло вне зависимости от политических потрясений в Москве. Однако для хронологической стройности изложения истории освоения Сибири в этой главе приведены факты продвижения завоевателей уже после Смуты.
Освоение Енисея началось из города Мангазеи. Казаки сплавились по реке Турухан и, высадившись на берег при ее впадении в Енисей, основали в 1607 г. Туруханское зимовье, а в 1617 г. на реке Кеть построили Маковский острог. Через год станичники сына боярского Петра Альбичева и сотника Черкаса Рукина возвели Енисейский острог. К концу 1618 г. все казаки, оседавшие здесь, стали именоваться енисейскими, а с появлением городов — по их названиям. Енисейцы охраняли местных жителей и собирали с них ясак. Для этого строились новые поселения казаков — хутора Черкасы (1619), станица Мало-Белая (1620), село Абалаковское и села Мелецкого острога на Среднем Чулыме (1621). Этим создавалась база для последующей разведки мест по притокам Енисея, а также на реках Лена, Ангара и даже на озере Байкал. Весь этот огромный край тогда подчинялся воеводе Тобольска.
