Григорий Турский - История франков (Книги 1-5)
47. В это же время некто Инъюриоз, из клермонских сенаторов, человек очень богатый, посватался за столь же богатую девицу и, дав вено154, назначил день свадьбы. А были оба они единственными детьми у своих родителей. В назначенный день после свадьбы их, по обычаю, уложили на одной постели. Но девушка, глубоко опечаленная, повернулась к стене и горько заплакала. Муж говорит ей: "Что ты тревожишься ? Скажи, прошу тебя". Нo она молчала, и он опять: "Молю тебя, во имя Иисуса Христа, сына божьего, скажи мне толком, что ты горюешь ?". Тогда она повернулась к нему и молвила: "Если я проплачу все дни моей жизни, разве хватит всех этих слез, чтобы смытъ столв большую печаль с моего сердца? Ведь я решила сохранить для Христа свое тело непорочным. Но горе мне! Я оставлена им в такой час, и поэтому не могу выполнить то, что задумала; и то, что я сохраняла с начала жизни моей. я погубила в этот последний день, который я не должна была видеть. Ведь теперь покинул меня бессмертный Христос, который обещал мне в приданое рай. Я же отдана в жены смертному человеку, и вместо бессмертных роз мне предназначен венец из засохших роз, который меня не украшает, а безобразит. Я должна была на четвероструйной реке Агнца155надеть одеяние непорочности. И подвенечное платье стало для меня бременем, а не честью. Но к чему слова? О я. несчастная! Я должна была удостоиться участи небесной, а ныне опускаюсь в бездну. О если это и было моим будущим, то почему первый день жизни моей не был и концом ee ! О войти бы мне в двери смертные прежде, чем я вкусила молоко из материнской груди! О если бы милые родители целовали меня не живую, а мертвую! Ведь я гнушаюсь земным великолепием, когда смотрю на руки спасителя, распятые во имя спасения мира. Восхищает меня терновый венец, и не вижу я больше венцов, блещущих каменьями. Я пренебрегаю твоими обширными землями, ибо я стремлюсь к радостям райской жизни. Пугают меня дома твои, когда я смотрю на господа, восседающего превыше звезд". Так говорила она громко плача, и юноша, тронутый жалостью, молвил: "Мы - единственные дети у родителей, самых знатных в Клермоне. Они пожелали соединить нас для продолжения рода, чтобы, когда они покинут этот мир, не был наследником чужой". Девушка ответила ему: "Этот мир ничего не значит, ничего не стоят ни богатства, ни блеск века сего, ни сама наша жизнь. Но должны мы стремиться к той жизни, которая не прекращается со смертью, не обрывается болезнью и не кончается гибелью, к той жизни, где человек живет в вечной красоте и при неугасимом свете и, что лучше всего, ликом господним наслаждается, вечно созерцая его, и, подобно ангелам, радуется нескончаемой радостью". В ответ на это он молвил: "Благодаря твоим сладчайшим речам вечная жизнь сверкнула предо мною словно большая звезда, и посему, если ты хочешь воздержаться от вожделения плоти, я разделяю твое желание". Она отвечала ему: "Тяжело мужчине сдержать такое обещание. Однако если ты сделаешь так, что мы в жизни сей останемся невинными, я разделю с тобою дар, который обещал мне супруг мой Иисус Христос, ибо я дала клятву быть ему рабой и невестой". Тогда, осенив себя крестным знамением, он молвил: "Я сделаю так, как ты сказала". И, обнявшись, они заснули. После этого они прожили вместе, почивая на одном ложе, много лет и сохраняли невинность, достойную похвалы. Это стало известно лишь после их смерти. Когда девица отошла ко Христу, выдержав испытание, муж совершил похоронный обряд и, опуская деву в могилу, сказал: "Благодарю тебя, господи Иисусе Христе, во веки, господи и боже наш, за это сокровище! Каким и получил его от тебя, таким незапятнанным и возвращаю твоей благодати". А она, улыбнувшись на это, сказала: "Зачем ты говоришь, о чем не спрашивают?". Спустя немного времени он и сам последовал за нею. Тогда, хотя могилы их были у разных стен, совершилось невиданное чудо, явившее их непорочность: однажды утром, когда люди подошли к месту их погребения, то оказалось, что обе могилы, прежде разделенные, расположены рядом. Совершилось это для того, чтобы могилы не разъединяли тела тех, чьи души обитали вместе на небесах. До сего дня местные жители называют их "Двумя любящими". Мы же вспоминаем о них в книге о Чудесах156.
48. А на втором году правления Аркадия и Гонория с миром почил во Христе святой Мартин, епископ турский, человек, преисполненный добродетели и святости и много помогавший немощным. Скончался святой Мартин на восемьдесят первом году жизни и на двадцать шестом году своего епископства в Канде, деревне своей епархии. Умер же он в полночь, в воскресенье, в консульство Аттика и Цезария157. Когда отлетала его душа, многие слышали торжественное пение в небесах, о чем мы подробнее рассказали в первой книге сочинения о его деяниях158.
Когда сей угодник божий, как мы сказали, занемог, в Канде собрались жители Пуатье и жители Тура, чтобы присутствовать при его кончине. После же его смерти между ними разгорелся великий спор. Жители Пуатье говорили: "Этот монах - наш, у нас он стал аббатом, передать его тело надо нам. С вас довольно того, что, когда он был епископом, вы слушали его речи и разделяли с ним трапезу. Вас он укреплял благословением и сверх того вознаграждал своими чудесами, Хватит с вас этого, нам же пусть будет дозволено взять хотя бы его бездыханное тело". На это жители Тура отвечали: "Если вы говорите, что нам довольно его чудес, так знайте, что у вас он больше совершил их, нежели здесь. Ведь, не говоря уж о прочем, у вас он воскресил двух умерших, а у нас - одного159. Он сам часто повторял, что чудотворная его сила была большей до получения сана епископа, нежели после получения этого сана. Необходимо, значит, чтобы он совершил по смерти159aто, чего не сделал для нас при жизни. Ведь бог взял его от вас, а нам дал. И, впрямь, если следовать древнему обычаю, то по воле божьей он должен быть похоронен в том городе, где стал епископом. Если же вы утверждаете, что тело его по праву принадлежит монастырю, то вспомните, что первым-то его монастырем был миланский". Во время этого спора зашло солнце и наступила ночь. Тогда они (жители Тура) задвинули засовы на дверях и, положив посредине тело святого, стали на страже с двух сторон. Жители Пуатье могли бы поутру силою унести тело, но господь не пожелал, чтобы город Тур лишился своего покровителя. И вот в полночь всеми жителями Пуатье овладел сон, так что среди них не было ни одного бодрствующего. И когда жители Тура увидели, что те (жители Пуатье) заснули, они схватили бренное тело святого, и одни из них спустили его через окно, а другие приняли, стоя снаружи. Поместив тело на корабль, они вместе со всем своим народом поплыли по реке Вьенне и, достигнув берегов Луары, направились к городу Туру, громко распевая гимны и псалмы. От их пения жители Пуатье пробудились и, не обретя сокровища, которое сторожили, в смущении вернулись домой.
Если кто спросит, почему после смерти епископа Катиана и до святого Мартина был только один епископ, то есть Литорий, пусть знает, что из-за противления язычников город Тур на долгое время был лишен святительского благословения. Ибо в то время христиане совершали богослужение тайно в укромных местах; тех же христиан, которых язычники находили, они либо истязали бичами, либо увечили мечом.
Итак, от страстей господних до кончины святого Мартина насчитывается 412 лет160
НАЧИНАЕТСЯ ВТОРАЯ КНИГА
ПРЕДИСЛОВИЕ
Следуя ходу времени, мы рассказываем вперемежку как о чудесных деяниях святых, так и о народных бедствиях. Я считаю разумным, чтобы мы, повествуя о праведной жизни святых, сообщили и о гибели нечестивых людей, ибо этого требует не удобство пишущего, а последовательность времени. В самом деле, внимательный и усердный читатель среди историй о царях израильских161найдет рассказ о том, как при Самуиле-праведнике162погиб богохульник Финеес163, а при Давиде, прозванном Могучею дланью164пал язычник Голиаф165. Пусть читатель вспомнит про времена великого пророка Илии, который прекращал дожди, когда он хотел, и посылал их по своему желанию на иссохшую землю, и как этот же Илия по своей молитве сделал богатой бедную вдову; пусть вспомнит истребления народов, какой голод и какая засуха постигли несчастную землю, какие бедствия перенес Иерусалим во времена (царя) Езехия, которому бог прибавил пятнадцать лет жизни; о том, какому истреблению и каким бедам подвергся сам израильский народ во времена пророка Елисея166, который воскрешал умерших и совершал в народе много других чудес. Точно так же, вперемежку, писали в своих хрониках о войнах царей и о чудесах мучеников историки Евсевий, Север, Иероним и Орозий167. Так же поступили и мы, чтобы легче обозреть череду столетий и произвести полный подсчет годов до наших дней. Итак, следуя историям упомянутых авторов, мы с божьей помощью изложим то, что случилось в дальнейшем.
ВТОРАЯ КНИГА
1. И вот после смерти блаженного Мартина, епископа города Тура, мужа великого и бесподобного, о чудесных деяниях которого у нас много сочинений, епископство наследовал Брикций. Когда этот Брикций был в первой поре молодости, он строил многочисленные козни бывшему еще в телесной силе святому Мартину, потому что тот часто порицал его за суетные дела. Однажды, когда один больной искал блаженного Мартина, чтобы тот исцелил его. он встретил на улице Брикция, тогда еще диакона, и сказал ему в простоте душевной: "Вот я поджидаю блаженного мужа, да не знаю. где он и что делает". Брикций ответил ему: "Если ты ищешь того безумца, то посмотри вдаль. Вон он, по своему обычаю, взирает на небо, как сумасшедший". Когда же тот бедняк после встречи с Мартином получил от него то, что хотел, блаженный муж обратился к диакону Брикцию с такими словами: "Брикций, неужели я кажусь тебе безумным?". И когда тот. смущенный этими словами, стал отрицать сказанное, святой муж ответил: "Разве мои уши не были около уст твоих, хотя ты произносил эти слова, находясь от меня далеко? Скажу я тебе правду - а узнал я ее от бога, - что ты после моей смерти достигнешь сана епископа, но знай, что во время своего епископства ты претерпишь много бед". При этих словах Брикций засмеялся и сказал: "Разве я не прав в том, что этот человек безумный?". Но, даже будучи уже в сане пресвитера, Брикций часто оскорблял блаженного мужа.
