Михаил Артамонов - Киммерийцы и скифы. От появления на исторической арене до конца IV века до н.э.
Второй могильник того же типа открыт у хутора Кубанского напротив Усть-Лабинска. В целом он несколько моложе Николаевского. Оружие в нем железное, состоящее из кинжалов, один из которых типа акинака, и наконечников копий. Имеется бронзовый топорик-секира с четырехконечной звездочкой над втулкой. Удила бронзовые двукольчатые — 1-го типа по А.А. Иессену, но имеются и со стремявидными концами. С последними найден трехдырчатый бронзовый псалий с головками грифона по концам. В керамике отсутствуют чарки с петлеобразной ручкой. Примечательно наличие, как и в Николаевском могильнике, нескольких погребений воинов с конями, точнее, со шкурой коня с оставленными при ней головой и нижними частями ног с копытами.
Несколько погребений того же типа найдено в могильнике Ясиновая Поляна близ поселка Колосовка в верхнем течении реки Фарс, в 40 километрах юго-восточнее Майкопа. Там были такие же, как в Николаевском могильнике, железные наконечники копий и архаической формы бронзовые двукольчатые удила и псалий с тремя колечками сбоку и изогнутой лопастью на конце. В числе сосудов, кроме черпаков с острым выступом наверху ручки и нарезным орнаментом по отогнутому венчику, оказались большие корчаги с раздутым туловом, маленьким донцем и узким цилиндрическим горлом.
Эти грунтовые бескурганные могильники с инвентарем, почти полностью соответствующим находимому в погребениях предскифского времени в Северном Причерноморье, надо полагать, оставлены древним населением Прикубанья меотами, известными здесь по письменным источникам с VI века до н.э. В целом они датируются, как и аналогичные северочерноморские находки, VIII–VII веками до н.э., но часть погребений в них относится к VI веку. В Усть-Лабинском и Пашковском могильниках на правом берегу Кубани погребения того же рода со скорченными и вытянутыми скелетами, ориентированными на юг, с такими же гальками и другими деталями погребального обряда сопровождаются вещами не только VI–V веков, но и более позднего времени, свидетельствуя об устойчивости традиции в быту местного населения. В этих могильниках не обнаружено погребений, сколько-нибудь выделяющихся значительным богатством своего инвентаря, если только к их числу не относить упомянутое выше пофебение у станицы Махошевской, в которой были будто бы найдены бронзовые удила кобанского типа, бронзовое навершие с фигуркой оленя наверху и даже бронзовый шлем. Маловероятно, чтобы эти вещи составляли единый комплекс, относящийся, судя по удилам, к VIII–VII векам до н.э., хотя упомянуть их необходимо.
Богатые погребения под высокими курганами появляются в первой половине VI века до н.э., только после изгнания скифов и киммерийцев из Азии. Наиболее ранние из них представлены группой курганов у станицы Келермесской, кладоискательски раскопанных техником Д.Г. Щульцем в 1903 году. Они дали замечательные находки. К сожалению, устройство погребений и условия, в которых находились обнаруженные в этих курганах вещи, остались неизвестными. Отобранные у Д.Г. Щульца вещи происходят из разных курганов, но достоверных сведений об их распределении по отдельным погребениям не имеется. Несомненно, что в этих курганах было по меньшей мере одно не тронутое грабителями богатейшее царское погребение и что все курганы относятся в общем к одному периоду и составляют фамильное кладбище. В 1904 году там же по поручению Археологической комиссии произвел исследования профессор Н.И. Веселовский. Он раскопал два оставшихся кургана, оба ограбленных, но все же давших некоторое количество вещей того же рода, что и найденные Д.Г. Щульцем. Самое главное значение его раскопок заключается в том, что они позволили составить некоторое представление об устройстве келермесских могил.
Могилы имели вид обширных четырехугольных ям со следами столбов на дне, оставшихся от находившихся в них деревянных погребальных сооружений. По краям ям лежали скелеты — в одном случае двадцати четырех, а в другом — шестнадцати лошадей, сопровождавших покойника, помещавшегося на дне ямы в расхищенном погребальном сооружении со столбами. В них уцелели части бронзовых котлов, обломки глиняных сосудов, два бронзовых шлема, наконечник жезла, украшенный накладкой листового золота, вырезанной острыми зубцами, бронзовое зеркало с двумя столбиками в центре оборотной стороны, прикрытыми сверху бляшкой с изображением свернувшегося кольцом хищника, три золотые розетки, золотая пластинка с головкой зайца, мелкие золотые, сердоликовые и стеклянные бусы, бронзовые наконечники стрел, кусок известняковой плиты с четырехугольным углублением, вероятно, от жертвенника, и некоторые другие мелкие и малоценные вещи. Возле лошадей были собраны части уздечек в виде железных и бронзовых удил со стремявидными концами, железных трехпетельчатых псалий, тонких золотых пластинок, по-видимому, покрывавших деревянные круглые бляшки, частично орнаментированные концентрическими рядами двойных спиралей, множество белых рубленых бус и характерных костяных или роговых пронизок, украшенных скульптурными головками барана, барано-птицы, птицы, изображениями лошадиного копыта, свернувшегося хищника и просто цилиндрика, таких же, как найденные в захваченной скифами ванской крепости Тейшебаини возле Еревана. Вместе с лошадьми в обоих курганах обнаружены навершия. В одном кургане их было четырнадцать штук, а в другом семь. Они имеют вид полых ажурных шаров или эллипсоидов с двумя-тремя звенящими шариками внутри. Три таких навершия железные, остальные бронзовые. Назначение наверший точно неизвестно; они могли быть и наконечниками штандартов и, что более вероятно, украшениями шестов балдахина, непременной принадлежности восточных владык, который растягивался над их колесницей или повозкой, когда они появлялись перед своими подданными. Навершия известны по находкам и изображениям в Закавказье и странах Ближнего Востока, и везде им присуши признаки культо-магического характера.
Из найденных Д.Г. Щульцем вещей выделяется набор дорогого оружия, состоящий из железного меча с обложенной золотом рукояткой и с одетыми в золото ножнами, парадного топорика с покрытыми золотом фигурным обушком и рукояткой, а также золотой нащитной бляхи в виде рельефной фигуры идущей пантеры. Вместе с этими предметами в кургане № 1 были найдены: золотая диадема в виде широкой ленты, украшенной цветками и розетками, которые чередуются с фигурками разделанных зернью птичек, представленных впрямь и в профиль, две золотые чаши, одна со штампованными изображениями птиц и животных по бокам и розетками на дне, а другая с боками, покрытыми миндалевидными и четырехгранными выпуклостями, золотой наконечник ритона в виде лежащего оленя, большой бронзовый котел с ручками из фигурок стоящих козлов по борту, два бронзовых навер-шия в форме скульптурной головы животного (осла или мула) с длинными вертикально поставленными ушами и длинной шеей-втулкой и две пары бронзовых удил. Одно такое же навершие с петлей под мордой животного происходит из окрестностей Майкопа.
В раскопанных Д.Г. Щульцем курганах найдены еще две золотые диадемы, одна из которых украшена восьмилепестковыми розетками, скульптурной головкой грифона, каплевидными подвесками по нижнему краю и двумя головками барана на длинных цепочках по концам, пара полых полуцилиндров с головками львов по концам и двумя головками баранов и шишечкой между ними по бокам. Поверхность каждого полуцилиндра покрыта рядами прямоугольных и треугольных ячеек для цветных инкрустаций, а головки и шишечки украшены зернью. Назначение этих предметов неизвестно, предполагается, что это подлокотники роскошно разукрашенного трона. Из тех же курганов происходят серебряные ритон и зеркало с изображениями греко-ионийского стиля, бронзовый шлем, золотая покрышка горита в виде прямоугольной пластины, разделенной идущими вдоль и поперек валиками на части, в каждой из которых помещается рельефная фигурка лежащего оленя, а по продольным краям пластины — ряд маленьких фигурок идущей пантеры. Эта покрышка того же рода, что и находящаяся в составе Саккызского клада. Из найденных в этих курганах наверший выделяются грушевидные с прорезными отверстиями по бокам, с головкой грифона наверху.
Следует отметить литые бронзовые котлы с ручками по верхнему краю, иногда в виде стоящих козлов. В быту кочевой аристократии эти предметы получают в дальнейшем широкое распространение. До появления литых котлов существовали котлы, склепанные из горизонтальных полос бронзы, такие же, как распространенные на Кавказе котелки с зооморфными ручками. Изготовление литых котлов требовало не только большого количества дорогого металла, но и высокой степени литейного мастерства, едва ли до возвращения скифов доступного местным литейщикам. Древнейшие экземпляры литых бронзовых котлов, вероятно, в готовом виде поступали в Северное Причерноморье из стран Ближнего Востока. На ассирийских рельефах нередки изображения воинов, уносящих из урартских храмов в виде добычи котлы, сходные со скифскими. Известны находки литых котлов в Иране. Древнейшими в Северном Причерноморье считаются котлы с кольцевыми ручками, наполовину возвышающимися над краем.
