Абрам Рейтблат - От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы
Поскольку библиотека ориентировалась на читательские потребности, то с изменением вкусов и интересов подписчиков (а нередко и их состава) она меняла профиль своего комплектования. Поэтому до середины 1850-х гг. библиотеки для чтения (особенно провинциальные) приобретали главным образом беллетристику, преимущественно рассчитанную на легкое чтение (характерно, что и знаменитый журнал, называвшийся «Библиотека для чтения», также публиковал в основном легкую, «читабельную» прозу). Так, в середине 1850-х гг. в Казани пользовалась известностью библиотека И.А. Сахарова, «большинство помещиков абонировалось в ней. Книги были большею частью переводные и, разумеется, на первом плане стояли корифеи тогдашней французской литературы: Евгений Сю, Бальзак, Александр Дюма, Жорж Занд и т.д.»154. П.Д. Боборыкин вспоминал, что в начале 1850-х гг. в Нижнем Новгороде он и другие гимназисты старших классов романы отечественных и зарубежных авторов «поглощали в больших количествах, беря их на <…> крошечные карманные деньги из платной библиотеки» С.П. Меледина155. В 1858 г. двоюродный брат Н.А. Добролюбова, планируя открыть библиотеку для чтения в Нижнем Новгороде, собирался приобрести «романов, повестей, одним словом, что может читать люд нижегородский». Добролюбов также считал, что для библиотеки «можно было бы накупить на толкучке разных изделий Зотова, Масальского, Воскресенского, Булгарина и других писунов, которых публика-то, кажется, еще с наслаждением почитывает в Нижнем», однако, по его мнению, это вредно для общества. Гораздо лучше, с его точки зрения, создать «основательную библиотеку русских и иностранных книг, выписывая в нее несколько порядочных журналов, иностранных газет, лучшие сочинения исторические, политико-экономические и т.п.», но он сам же признавал, что подобная библиотека разорится156.
В начале 1860-х гг., когда резко усилилась политизация общественного сознания, популярными и даже модными стали естественно-научные и социально-политические книги. П.А. Кропоткин писал в 1862 г. о библиотеке для чтения в Иркутске, что «большею частию читают одни только журналы, а другие беллетристику и немного исторические книги; впрочем, теперь <…> начинают требовать несколько серьезные книги, преимущественно по части популярно изложенных отраслей естественных наук»157. Соответственно, и в библиотеках для чтения стал существенно повышаться удельный вес подобных изданий.
Следует отметить, что в специфическом русском политическом и культурном контексте библиотеки для чтения, оставаясь платными, тем не менее нередко функционировали не как коммерческие, а как просветительские и даже революционные учреждения. Это было связано со сложностью открытия других типов библиотек, возможностью включать в фонд издания, запрещенные к обращению в публичных библиотеках, а также и с непрестижностью, «неприличностью» торговой деятельности и высоким престижем деятельности просветительской. Значительное число таких библиотек возникло в 1860-е гг., а в дальнейшем постоянно действовало несколько библиотек подобного типа, как правило, в столицах и университетских городах. В 1860-е гг. существовал ряд библиотек, преследовавших цели революционной пропаганды, распространявших прогрессивную и даже нелегальную литературу. К их числу относилась основанная в 1862 г. библиотека члена «Земли и воли» Н.А. Серно-Соловьевича в Петербурге. В 1863 г. она перешла к А.А. Черкесову, также участвовавшему в революционной деятельности, и действовала в 1860—1870-х гг.158. В Вятке с 1859 г. существовала библиотека А.А. Красовского, закрытая по правительственному распоряжению в 1866 г. (с 1869 г. при участии Красовского и частично на основе фонда его книг действовала библиотека его ученика Н. Вершинина, закрытая по высочайшему повелению в 1875 г.)159. В Перми также с 1859 г. действовала библиотека А.И. Иконникова, закрытая в 1862 r.160.Библиотека М.П. Шестунова в Иркутске, открытая в 1858 г., была закрыта в конце следующего года, а владелец ее выслан в Забайкалье за противоправительственную пропаганду. С 1862 г. в течение трех лет там же действовала библиотека В.И. Вагина и М.П. Шестунова161.
Все названные библиотеки занимались распространением легальных изданий революционных демократов и нелегальной литературы. Вокруг них группировались кружки революционно настроенной молодежи, использовавшей библиотеку в качестве клуба, где обсуждались современные политические проблемы. Подобные библиотеки, связанные с революционным движением, как правило, закрывались верховной властью.
Более широко были распространены в эти годы библиотеки чисто просветительской ориентации. Известный педагог В.П. Острогорский вспоминал, как В.К. Макалинская, «увлеченная мыслью о женской самостоятельности, задумала найти себе какое-нибудь нравственно удовлетворяющее дело. В то время еще очень много читала и училась русская публика, и в Петербурге возникли частные библиотеки, дававшие сносный заработок»162. В 1864 г. Макалинская открыла библиотеку, фонды которой включали значительное число научных и учебных книг, журналов, и содержала ее более 20 лет. Близкой по характеру была петербургская библиотека П.П. Семенникова, открытая в 1865 г. Выпускник университета, преподававший в гимназиях, он на протяжении 18 лет вкладывал в библиотеку часть своего жалованья, пока она наконец не стала покрывать расходы. В результате к 1885 г. в ней было более 40 тыс. книг, в том числе издания, рассчитанные на специалистов, иностранные книги и т.д.163. Назовем также библиотеку И.А. Шидловского в Казани. Не желая служить, он вышел в отставку. Ему «хотелось, чтобы избранный труд был деликатный, способный не повредить доброй репутации, сохраненной в чистоте». В 1864 г. он открыл библиотеку для чтения и содержал ее по 1872 г., причем «не жалел средств для этой библиотеки и убил в нее все свои гроши, которые сберег в течение многих лет труженической жизни»164. Нельзя не упомянуть и библиотеку Л.Г. Рубакиной, в работе которой самое деятельное участие принимал ее сын, известный библиотековед Н.А. Рубакин. Основанная в 1875 г., она постоянно росла и в 1900 г. насчитывала около 40 тыс. названий. Ведущее место в ее фондах занимала научная и научно-популярная литература, которая интенсивно использовалась учеными и лицами, занимающимися самообразованием165. Названные библиотеки просветительского типа существовали автономно, не при книжных магазинах. Характерно, что когда Шидловский открыл книжную торговлю при библиотеке, дело у него «не пошло».
В 1860-е гг., с ростом числа библиотек для чтения и увеличением аудитории, они становятся постоянным компонентом городского образа жизни, входят в быт166. Позднее в формах своей деятельности они следуют возникшим еще в конце XVIII в., а в 1860-е гг. модифицированным и тиражированным образцам. Помимо уже упомянутых, широкой известностью пользовались обладавшие богатым книжным фондом московские библиотеки Н.Н. Улитина (возникла в 1840-х гг., позднее принадлежала его наследникам и просуществовала до конца века), А.Ф. Черенина (с 1859 г. по 1870-е гг.), А.Ф. Ушакова (с 1865 г. по конец 1870-х гг.), М.А. Вивьена (1880-е гг.); библиотеки Л.Д. Кашкина в Твери, П.Н. Аносова в Воронеже (была основана Д.А. Кашкиным не позднее 1840 г.), М.А. Фронштейна в Ростове-на-Дону, Е.П. Распопова в Одессе, В.М. Истомина в Варшаве, П.И. Макушина в Томске «с прекрасным подбором книг по всем отраслям знания»167 и др.
Некоторое представление о темпах роста числа библиотек для чтения могут дать сведения по Москве (данные только по библиотекам с фондом русскоязычных книг): в 1851 г. их было 2, в 1866 г. – 9, в 1880 г. – 32, а в 1900 г. – 40168. По весьма неполным официальным данным (нет сведений по Петербургу, Москве и нескольким губерниям), в 1882 г. в Российской империи было 517 библиотек разных типов, в том числе 286 библиотек и кабинетов для чтения, то есть 55% общего числа. Большая часть библиотек для чтения существовала при книжных магазинах (188 из 226, то есть 66%)169. «Библиотеки при книжных магазинах, кроме прямого дохода (от подписной платы), приносили еще косвенный доход, поскольку привлекали покупателя и расширяли книготорговый оборот»170.
Если учесть, что в Петербурге в 1881 г. было 30 библиотек для чтения171, а в Москве, как указывалось выше, в 1880 г. – 32, то получится, что общее число библиотек для чтения по стране составляло в 1882 г. примерно 350.
Библиотека для чтения была приличным, «порядочным» способом получения денег для лиц привилегированных сословий – дворянства, чиновничества, интеллигенции. Она позволяла совмещать приобретение денег на жизнь с достаточно престижной, «чистой», а нередко и просветительской деятельностью. Именно этим объясняется высокая доля представителей указанных сословий среди владельцев библиотек для чтения. Характерно, что нередко в качестве содержателей библиотек для чтения выступали литераторы – помимо уже упомянутого И.С. Никитина можно назвать также Ф.А. Арсеньева, П.В. Засодимского, А.И. Эртеля, А.А. Соколова, Ф.В. Домбровского, Д.С. Дмитриева и др.172. В 1882 г. 50% владельцев библиотек принадлежали к привилегированным сословиям и профессиям (дворяне, чиновники, военные, учителя, врачи и т.п.), 37% составляли купцы и мещане, 13% – представители других групп и сословий (крестьяне, священнослужители, иностранные подданные и т.п.). Значительную часть владельцев библиотек составляли женщины (29%). Среди владельцев библиотек для чтения, не совмещенных с книжными магазинами, доля представителей привилегированных сословий была еще выше (62%)173.
