Александр Королев - Загадки первых русских князей
Предводителя бродячей дружины делало князем приглашение городской общины на роль своего правителя или завоевание города самим этим «бродягой». В IX — середине X века княжеское достоинство человека на Руси определялось не только знатностью его происхождения, но и тем, обладал ли он этим статусом фактически. Отражением этого представления, возможно, являются былины об Илье Муромце, в которых он спасает город (Чернигов или какой-нибудь другой) от татар, после чего население приглашает его к себе воеводой. Между прочим, эти былины в одной любопытной детали сходятся с летописью. В Повести временных лет варяжских князей приглашают, чтобы те «владели» и «судили по праву», а по былинам спасенный богатырем город предлагает ему быть воеводой (или князем) и «суды судить да ряды рядить» (или «суды судить все правильно»){85}.
Из цитированного уже отрывка из сочинения Константина Багрянородного становиться ясно, что с ноября по апрель «архонты росов», выйдя «со всеми росами из Киава», кормились поборами со славянских племен. С апреля же, как только «растает лед», они готовились к походам в другие земли, а в июне отправлялись торговать или воевать, чем и занимались до осени{86}. Ни о каких занятиях земледелием царственный автор не упоминает, давая тем самым понять, что русские князья промышляли исключительно сбором дани с покоренных народов, новыми войнами и реализацией захваченного. О важности торговли в жизни древнерусской знати свидетельствует и то, какое значительное место проблеме торговых отношений русов с империей отведено в договорах.
Очень соблазнительно вывести из слов Константина Багрянородного предположение, что все вельможи, перечисленные в договоре 944 года, жили в Киеве. Подобная мысль, кстати, уже высказывалась историками{87}. Действительно, князьям было где разместиться. Согласно наблюдениям археологов, Киев X века представлял собой несколько поселений, слившихся в одно целое лишь к концу столетия{88}. Каждое из поселений имело свои политические традиции и историю, которые, вероятно, отразились в рассказе летописей об основании Кием, Щеком и Хоривом поселений, ставших со временем Киевом. Косвенным подтверждением этого тезиса уже само по себе служит то, что Киев был племенным центром полян-руси и, следовательно, вырастал постепенно, а не был отстроен изначально по единому плану. Большинство подобных городов образуется путем слияния нескольких поселков, представляющих союзные племена. Также возникли Новгород и Псков. Центр древлян — Искоростень — возник путем слияния четырех или даже семи поселений. Из нескольких поселений сложился Чернигов. Следует отметить также и то, что список имен купцов договора 944 года замыкает некто Борич, имя которого сопоставимо с топонимом «Боричев увоз» в Киеве. Если Борич был киевлянином, а в списке имен договора именно представители Киева стоят на первом месте, так как при перечислении городов первое место занимает Киев, то можно прийти к выводу о том, что все послы и купцы, от первого до последнего, пришли из Киева. В таком случае Киев оказывается своеобразным «гнездом», в котором жили князья и купцы, контролировавшие округу.
Принять это построение весьма соблазнительно. Однако допуская, что киевским поселением, вполне вероятно, управляли несколько человек, следует признать, что в список договора попали и те лица, которые относились к верхушке полянской земли, но жили за пределами Киева. Так, О. М. Рапов обратил внимание на имя «Фаст» в тексте договора. Этого Фаста в Византии представлял посол Либиар. «Имя Фаст очень редкое. Нам неизвестно больше ни одного случая его употребления на Руси. Быть может, этому князю принадлежал город Фастов. Современный Фастов расположен в 64-х км от Киева»{89}. В летописях Фастов упоминается впервые в конце XV — начале XVI века. Однако древность этого поселения доказывается существующими в Фастове курганами и городищами, а также находками предметов каменного и бронзового веков. Не следует забывать и о Вышгороде, которым, согласно Повести временных лет, управляла княгиня Ольга.
Несомненно также и то, что в X веке происходил процесс вытеснения князьями-выходцами из земли полян прочих славянских князей. Племенам было выгодно иметь в качестве правителей князей, происходивших из племени-победителя. Здесь вновь имеет смысл вспомнить о том, что в сочинении Константина Багрянородного содержится известие о правлении в конце 40-х — начале 50-х годов X века в Новгороде сына Игоря — Святослава{90}. Но все же процесс освоения русскими князьями славянских земель Восточной Европы только начинался, и в большинстве «племен» продолжали оставаться у власти местные князья. Сами русские князья не стремились покидать Поднепровье, так как управлять племенем, занимавшим относительно русов подчиненное положение, было не выгодно. Даже в XI–XII веках представления о «непрестижности» правления в городе, находящемся за пределами Русской земли в узком смысле, были весьма распространены среди Рюриковичей.
Что же объединяло всю эту разноплеменную, пеструю княжескую массу договора 944 года? На каких принципах строились взаимные отношения князей? Каково было положение великого князя киевского?
Из договора Руси с Византией следует, что киевский князь Игорь не являлся символом государства, каким обычно является монарх, иначе договор был бы заключен только от его имени. Для заключения договора было необходимо, чтобы в его составлении приняли участие все князья Руси, из чего следует, что только это условие служило основанием для требования его выполнения всеми 25 князьями, а следовательно, и их городами. Фактически договор заключен не только между русскими князьями, с одной стороны, и греками — с другой, но и между самими русскими князьями. Именно для этого понадобилось участие в заключении договора послов от каждого из них. Следует обратить внимание на то, что греки заключают договор сразу со всеми русскими вельможами, а не с одним Игорем, как их представителем. Отсюда можно сделать вывод о сильном влиянии этих князей на внешнеполитическую деятельность Руси в целом.
То, что эти князья активно действовали на международной арене, видно из многочисленных сообщений восточных и византийских источников об участии различных по численности отрядов русов в войнах Византийской империи в качестве вспомогательных сил. В 934 году во время переговоров византийского патрикия Косьмы с лангобардами Южной Италии его сопровождали, кроме греков, 700 русов. В 935 году протоспафарий Епифаний отправился из Византии к берегам Южной Франции для заключения договора с Гуго Провансальским. Его сопровождали те же русы, что и Косьму. В 935 же году 415 русов участвовали в походе византийцев в Италию против лангобардов. В 949 году 629 русов участвовали в походе греков на Крит. В 954 году полководец Варда Фока осадил арабскую крепость Ходасу с большим войском, в составе которого были и русы. А в 955 году полководец Никифор Фока осаждал ту же крепость и в его войске также были русы. В 960–961 годах русы участвовали в отвоевании Никифором Фокой острова Крит у арабов, а в 962 году они воевали в Сирии. В 964 году русы участвовали в неудачной экспедиции византийцев на Сицилию.
В арабских источниках содержится не меньше сообщений о походах русов на Восток. В 909 году русы на 16 судах прибыли в Абесгун, взяли город, а затем заняли Макале (Миан-Кале в Астрабадском заливе). В следующем году русские совершили нападение на Сари, Дайлем и Гилян на побережье Каспийского моря. В 913 году русы с разрешения хазарского кагана проникли вновь в Каспийское море и взяли Джиль, Дайлем, Абесгун, Нефтяную Землю (Баку) и другие города Табаристана и Азербайджана. На обратном пути они вступили в жестокую борьбу с мусульманами Хазарии, мстившими за поход русских на мусульманские города Закавказья. Ниже мы еще подробно рассмотрим один из самых знаменитых походов русов на Восток — нападение на город Бердаа в 40-х годах X века{91}. Вероятно, предводителями русов в этих походах были все те же русские князья договора 944 года.
По существу, греки заключали договор не с киевским князем, а со всеми русскими князьями. Для того чтобы вести внешнюю политику, учитывающую мнение всех князей, необходимо знать их интересы и внутри Руси. Отсюда следует вывод о сильном влиянии этих князей внутри страны. Из того, что внешняя и внутренняя политика Киевской Руси зависит от мнения всех князей, а не только от одного Игоря, а управление страной осуществляется при помощи целой системы договоров, явно следует, что князь киевский Игорь — не монарх, а остальные князья, перечисленные в договоре — не его подданные. Для того чтобы составить договор с греками, послать своих представителей на встречу с ними, обсудить внутренние дела, необходимо съехаться на переговоры всем князьям. А так как от участия в них всех князей зависит внутренняя и внешняя политика Руси, то авторитет этого съезда, учитывая независимость князей от Киева, гораздо выше авторитета киевского князя. Можно даже сказать, что Русь находилась в управлении не одного, а множества князей. Об этом свидетельствует и Константин Багрянородный, сообщая о том, что «когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется «кружением». Здесь «архонты» действуют вместе, без выделения какого-либо главного князя из остальных с помощью специального титула.
