Михаил Елисеев - Войны Суздальской Руси
Не забыл Долгорукий и о своём новгород-северском союзнике. В Колтеск, где в это время находился Святослав, прибыл белозерский полк, насчитывающий 1000 бойцов: «тысячю Бренидьець дружины Белозерьское» (Ипатьевская летопись). Это была очень серьёзная сила, и, опираясь на неё, беглец вполне мог развернуть военные действия против Давыдовичей. Но не сложилось, поскольку в эти же дни тяжело заболел и умер сын Юрия Иван, который находился при Святославе. Тело княжича отвезли в Суздаль, а сам Святослав Ольгович пришел в верховья Оки и расположился в городке Любенске. Здесь его и застали посланцы Юрия, который прислал Святославу, его семье и приближенным богатые дары, а заодно извещал союзника, что отправит в его распоряжение другого сына с дружиной.
В начале весны 1147 года союзники нанесли ряд ударов по врагу. Юрий не простил новгородцам изгнания сына Ростислава и того, что они держат сторону его племянников Мстиславичей. Вечевики оправдывались, снова вспоминая клятву, данную их отцу Мстиславу, но, по мнению Долгорукого, это были отговорки и не более того. Суздальский князь в очередной раз захватил Торжок и разорил новгородские области по реке Мете. Святослав в это время вторгся в земли Смоленского княжества, прошел вверх по реке Протве и захватил принадлежащий Ростиславу Мстиславичу город Голяд. Ольгович находился в захваченном городе и занимался дележом добычи и пленных, когда к нему прибыл гонец от Юрия и передал слова, ставшие легендарными: «Приди ко мне брате въ Московъ» (Ипатьевская летопись). О том, что происходило дальше, известно всем: «Повеле Гюрги устроити обедъ силенъ и створи честь велику имъ» (Ипатьевская летопись).
После достопамятного пиршества Святослав и сын Юрия Глеб во главе дружин отправились на Оку. Там к Ольговичу подошли подкрепления — половецкие родственники привели степную конницу, а также наемные отряды бродников. Н.М. Карамзин так описывает этих наемников: «Сии люди были Христиане, обитали в степях Донских среди варваров, уподоблялись им дикою жизнию и, как вероятно, состояли большею частию из беглецов Русских: они за деньги служили нашим Князьям в их междоусобиях». После этого союзники повели наступление на землю вятичей и заняли её от Мценска до границ Северской земли. Святослав и Глеб были готовы развить успех, но тут в их лагере неожиданно объявились послы Давыдовичей. Слова, с которыми они обратились к Святославу, были весьма примечательны: «Не имей на ны в томъ жалобы, но будемы ecu за единъ мужь и не помяни злобъ нашихъ, а крестъ к намъ целуй, а отцину, свою възми, и что есми взяли твоего, а то ти възворотимъ» (Ипатьевская летопись). Братья прямо говорили своему недавно столь усердно гонимому ими же родственнику: забудем прошлое, будем стоять за одно, свои земли забирай себе, а всё твое разграбленное добро мы вернем. А против кого стоять заодно, было и так понятно — против киевского князя Изяслава.
Предложение было неожиданное, хотя и ожидаемое. Дело в том, что, пока Святослав сражался против вражеской коалиции, а затем воевал в земле вятичей, в Южной Руси происходили довольно примечательные события. Ещё в начале года томившийся в порубе Переяславля Игорь Ольгович сильно разболелся и, решив, что настал его смертный час, обратился к Изяславу Мстиславичу с просьбой постричься в монахи. Киевский князь отказать не мог, и 5 января Игорь принял постриг. Однако монах неожиданно выздоровел, чем весьма озадачил Изяслава. Поразмышляв, князь решил пока перевести Игоря в Киев и оставить в обители Святого Федора под крепким присмотром, а окончательное решение судьбы пленника отложил на потом. Одним конкурентом для Давыдовичей стало меньше, но, с другой стороны, и Изяславу Мстиславичу стало спокойнее, когда Игорь постригся в монахи и отошел от мирских дел. Но любое усиление киевского князя было для Давыдовичей смерти подобно, а потому их примирение со Святославом стало вполне закономерным. Однако они пошли дальше и вступили в переговоры с Юрием, подбивая его начать борьбу за Киев и обещая при этом оказать помощь в войне против Изяслава Мстиславича. Образовалась мощная коалиция, в которую вошли суздальский князь, братья Давыдовичи, Святослав Ольгович и его племянник Святослав, сын Всеволода Ольговича.
Между тем киевский князь продолжал пребывать в счастливом неведении относительно намерений Давыдовичей. Он начал собирать полки, чтобы идти войной против Юрия и Святослава, но эта война не пользовалась популярностью среди жителей Киева. Они прямо заявили своему князю, что против сына Мономаха воевать не будут: «Не можемъ на Володимире племя рукы вьзияти» (Ипатьевская летопись). Но тем не менее Изяслав войско собрал и выступил в поход, однако, когда он стал лагерем на реке Супое, прибывший из Чернигова боярин Улеб сообщил ему о заговоре Давыдовичей. Киевский князь верить услышанному не хотел и снова отправил Улеба в Чернигов, чтобы тот ещё раз привел Давыдовичей к крестному целованию. Однако те взамен потребовали освободить их двоюродного брата Игоря. Разрыв стал очевиден, и Изяслав Мстиславич вернул черниговским князьям их крестные грамоты, что, по сути, являлось объявлением войны.
Но самые трагические события разыгрались в Киеве 19 сентября. Когда горожане узнали об измене Давыдовичей, толпа бросилась к монастырю Святого Федора и растерзала Игоря Ольговича.
* * *Смерть князя Игоря как громом поразила и его родичей, и его врагов. Была ли его смерть выгодна Изяславу Мстиславичу? Однозначно, что нет. Ему было гораздо выгоднее держать Игоря в качестве заложника и таким образом оказывать влияние на Святослава Ольговича. Что же касается Святослава, то для него смерть брата стала страшным ударом. Полный праведного гнева, он приступил к освобождению своего княжества. Глеб Юрьевич выбил из Курска Мстислава Изяславича, сына киевского князя, и вступил в город. Однако попытка Глеба овладеть Переяславлем успехом не увенчалась, и он был вынужден отступить в Городец Остерский. Но вскоре к крепости прибыл киевский князь с полками, и после непродолжительной осады Глеб был вынужден открыть ворота.
Изяслав Мстиславич перешел в решительное наступление. В борьбе против Ольговичей и Давыдовичей к нему присоединились брат Ростислав и дядя Вячеслав Туровский, приславший полк в распоряжение племянника. Вооруженное противостояние продолжалось всю осень, но к началу зимы сошло на нет. Боевые действия затихли.
Всё это время Юрий вел себя на удивление пассивно, и потому его союз с Давыдовичами не дал тех результатов, на которые мог рассчитывать Долгорукий. С одной стороны, можно сказать, что Юрий ожидал нападения со стороны новгородцев и потому был вынужден оставаться с полками в Ростово-Суздальской земле. То, что Изяслав Мстиславич договорился со своим братом Святополком, княжившим в Новгороде, сомнению не подлежит. Но сам поход на Юрия Святополк организовал настолько бестолково, что он закончился ничем: «На осень ходи Святопълкъ съ всею областию Новъгородъскою на Гюргя, хотя на Суждалъ, и воротишася на Новемь търгу, распутья деля» (Новгородская I летопись старшего извода). Как видим, у суздальского князя были время и возможности оказать помощь своим союзникам. Но он этого не сделал.
Вполне возможно, что Долгорукий хитрил и выжидал, как будет складываться противостояние между Давыдовичами и Ольговичами, с одной стороны, и Изяславом Мстиславичем — с другой. Но если это так, то он жестоко ошибся. Разозленные бездействием союзника, Владимир и Изяслав Давидовичи отправили к Юрию посольство с гневными словами, требуя от князя активности. Но тот по-прежнему медлил. Итог таких действий был вполне закономерен, и черниговские князья приняли решение замириться с Изяславом Мстиславичем. Летом 1148 года был заключен мир между Давыдовичами и Ольговичами, с одной стороны, и киевским князем — с другой. Это стало большой неудачей всей политики Юрия. Но его поджидал ещё один удар.
Сын Ростислав, посланный Долгоруким на юг, неожиданно предал отца и перешел со своей дружиной на сторону Изяслава. Причиной измены, согласно Ипатьевской летописи, стал отказ Юрия наделить своего старшего сына волостью в Суздальской земле. Ростислав тогда обиду проглотил, но, когда отец отправил его на помощь Давыдовичам, он вступил в переговоры с посланцами киевского князя. Изяслав Мстиславич пообещал своему двоюродному брату удел, и тот это предложение принял.
Киевский князь слово сдержал. Выгнав Глеба Юрьевича из Городца Остерского, он отдал его Ростиславу. Также Изяслав передал ему Бужск и Межибожье. Таким образом, к осени 1148 года Юрий Долгорукий оказался в сложнейшей ситуации, поскольку лишился всех союзников и оказался в политической изоляции.
3. На лезвии бритвы (1148–1149 годы)
