Лебедева Н.С. - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)
Трагично, что такая борьба, какую вел Геринг вместе с Гитлером, могла быть понята в самой своей основе таким образом, что ее уже с самого начала рассматривают как заговор, направленный на совершение преступлений.
Целью борьбы являлось прежде всего освобождение Германии от цепей Версальского договора. Правда, веймарское правительство неоднократно принимало попытки к избавлению от особенно обременительных условий этого договора, но они успеха не имели.
Не создавалось ли впечатления, что международное право является лишь орудием в руках версальских победителей, постоянно используемым для того, чтобы все время не дать Германии подняться? Не одержала ли снова сила верх над правом, и могли ли немцы достичь чего-либо иначе, чем набравшись мужества, с силой ударить кулаком по столу?
Такие размышления были вполне понятными в свете тогдашнего положения. Считать их доказательством заговора, о котором говорит обвинение, — эго значит совершенно не понимать их. Действительно, развитие событий после 1933 года, казалось, полностью подтверждало правоту Гитлера. Он, играючи, достигал власти во много раз больше, чем веймарское правительство, опиравшееся на принцип добровольности.
Из готовности, с которой иностранные государства не только заключали с Гитлером договоры, например, Морское соглашение 1935 года, Мюнхенское соглашение or 29 сентября 1938 года, но и до последнего времени принимали участие в имперских партийных съездах, немецкий народ мог лишь заключить, что Гитлер избрал правильный путь для достижения взаимопонимания между народами.
Такое впечатление и такой вывод были вполне верными вплоть до осени 1938 года. Если бы Гитлер в дальнейшем лояльно придерживался Мюнхенского соглашения, он лишил бы силы аргументы политики торможения, которая велась против него. Не только был бы сохранен мир, но Гитлер спокойно смог бы собрать плоды своей всеми державами признанной внутренней и внешней политики.
В настоящее время спор идет в основном лишь о том, является ли он один виновником дальнейших событий, приведших к катастрофе, или ответственность должна быть возложена и на кого-то еще. Обвиняют всех немцев, которые когда-либо оказывали Гитлеру какую-нибудь поддержку, и, как говорят обвинители, в первую очередь тех, кто с самого начала не ожидал от него ничего хорошего и даже отрицал законность его правительства, говоря: «Ведь можно было предвидеть, что он именно так кончит». Значит все, кто когда-либо поддерживал его каким-либо образом, должны также считаться виновными...
Какую же часть этой вины можно и нужно возложить на приближенных к нему лиц?
Тому, кто не отвергал с самого начала методов Гитлера как незаконных, было очень трудно определить, где кончались политические стремления Гитлера найти оправдание своим мероприятиям и где его политика становилась преступлением...
Геринг оставался верным однажды избранному им фюреру, даже после того, как он утратил его доверие, и даже тогда, когда он был приговорен Гитлером к смерти...
Посол Гендерсон правильно характеризовал Геринга, написав о нем:
«Он был совершенным слугой своего господина, и я никогда не встречал большей верности и преданности, чем у него по отношению к Гитлеру. Он был, по общему признанию, вторым человеком в государстве и всегда давал мне понять, что является естественным преемником Гитлера как фюрера. Люди, занимающие второе место, часто бывают склонны подчеркивать свою собственную значительность. Во всех откровенных беседах, которые происходили между мною и Герингом, он никогда не говорил о себе или о той большой роли, какую он сыграл в нацистской революции: все сделал Гитлер, все доверие было доверием к Гитлеру, каждое решение принадлежало Гитлеру, сам он был ничто».
Эта оценка сохраняет свою силу и теперь. Но правильность ее стала для него роковой...
Выступление А. ЗЕЙДЛЯ, защитника подсудимого Рудольфа Гесса
[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 5 и 25 июля 1946 г.]
Господин председатель, господа судьи! Когда в 1918 году немецкая армия после более чем четырехлетней героической борьбы сложила оружие, она поступила так, доверяя заверениям президента Вильсона, который неоднократно делал их в 1918 году. В своей речи в конгрессе 8 января 1918 г. президент Соединенных Штатов Америки требовал в 14 пунктах открытых, согласованных мирных договоров.
Председатель: Я должен сказать Вам, доктор Зейдль, что Трибунал не хочет слушать Вас по вопросам, которые не имеют никакого отношения к рассматриваемому делу и выдвинутым в отношении Гесса и других подсудимых обвинениям. Если Вы не можете перестроить свою речь на ходу, Вам будет дана возможность сделать это не спеша, а затем позже выступить...
Зейдль: Господин председатель, господа судьи!
Когда в 1919 году германский народ после проигранной мировой войны приступил к преобразованию своей общественной жизни на демократической основе, он столкнулся с трудностями, которые были обусловлены не только самой войной и связанными с ней потерями, но и репарационной политикой держав, победивших в 1918 году.
Последствия этой политики для Германии должны были стать тем более опустошительными, что Франция в 1923 году приступила к военной оккупации Рурской о блести, центра экономической мощи Германии. В это время, время экономического краха и полной беззащитности Германии, Адольф Гитлер сделал первую попытку 9 ноября 1923 г. захватить в свои руки государственную власть революционным путем. Подсудимый Рудольф Гесс также участвовал в этом шествии к «Дворцу полководцев» в Мюнхене.
Вместе с Адольфом Гитлером он отбыл наказание, наложенное на него неродным судом, в крепости Ландсберг, где Гитлер написал саою книгу «Майн кампф».
Когда в 1925 году партия была восстановлена, Рудольф Гесс был одним из первых, кто снова был вместе с Адольфом Гитлером.
Во время выборов в рейхстаг 14 сентября 1930 г. национал-социалистская партия добилась серьезной победы и получила в новом рейхстаге 107 мест. Этот факт не а последнюю очередь является результатом экономического кризиса того времени, большой безработицы и, следовательно, непосредственно результатом репарационных поставок, противоречащих здравому экономическому смыслу, результатом отказа держав-победительниц, несмотря на настойчивые предупреждения, от изменения существующего порядке. Правде, предусмотренные Версальским договором репарационные поставки и способ выполнения их были изменены планом Деуэсе и пленом Юнге. Однако правильно и то, что эти изменения произошли слишком поздно и потребовали от Германии в дальнейшем поставок такого масштаба и при таких условиях, которые должны были неизбежно привести к экономической катастрофе и фактически привели к ней впоследствии.
В этой связи необходимо указать следующее: обвинение представило обширный доказательный материал в отношении подъема НСДАП до ее приходе к власти. Сравнение количества мандатов а рейхстаге в 1930—1932 годах с числом безработных в тот же самый период показало бы, что движение этих цифр приблизительно было одинаковым. Чем безутешнее становились социальные явления, обусловленные безработицей, — в 1932 году результаты безработицы отразились не менее чем на 25 миллионах человек, включая членов семей, — тем более разительными становились успехи национал-социалистов во время выборов.
Я не думаю, чтобы можно было привести более убедительное доказательство причинной связи между следствиями политики репараций держав-победительниц в 1919 году и подъемом национал-социализма.
Эту причинную связь можно свести к одной короткой формуле: без Версальского договора не было бы репараций, без репараций не было бы экономического краха с теми, в особенности для Германии, катастрофическими последствиями, которые нашли свое выражение в 7 миллионах безработных, а без катастрофы национал-социализм не пришел бы к власти.
Политическая и историческая ответственность руководящих государственных деятелей противной стороны, вытекающая из этой причинной связи, так очевидна, что излишне делать по этому вопросу какие-либо дальнейшие пояснения на этом процессе.
Пусть эта формула покажется слишком заостренной и пусть даже верно, что не только бедственное экономическое положение и громадная цифра безработных заставили миллионы немцев а первый раз 14 сентября 1930 г. выбрать в рейхстаг национал-социалистов и впоследствии привели к дальнейшему укреплению власти партии. Определенно только, что это было одной из основных причин.
Другие причины, сыгравшие роль для многих избирателей при принятии их решения, в конце концов, также должны быть отнесены за счет роковых последствий Версальского договоре и отказа держав-победительниц, и в первую очередь Франции, согласиться на ревизию этого договора. Это прежде всего относится к выдвинутому позднее всеми демократическими правительствами требованию равноправия.
