Жозеф Мишо - История крестовых походов
Готфрид позаботился о расширении пределов государства. Танкред покорил Тивериаду и несколько других укрепленных местностей в Галилее, за что и получил их в свое владение, а позже эта страна составила княжество. Король Иерусалимский, со своей стороны, налагал подати на эмиров Кесарии, Птолемаиды, Аскалона и подчинял своей власти аравитян по левую сторону Иордана. Город Арсур также признал владычество христиан. По случаю отказа со стороны этого города в уплате наложенной на него подати он подвергся осаде Готфрида. Ему противопоставили такой способ защиты, какого он предвидеть не мог. Жерар Авенский, отданный заложником городу Арсуру, был привязан к вершине мачты, так чтобы в него попадали удары, наносимые осаждающими; несчастный рыцарь умолял Готфрида, чтобы он спас ему жизнь, отказавшись от осады, но государь Иерусалимский убеждал Жерара Авенского смириться перед своей участью ради пользы своих братьев и ради славы Христовой. Христиане с увлечением начали осаду города, но их боевые машины были сожжены мусульманами. Готфрид оказался вынужденным удалиться от Арсура, оплакивая бесплодную гибель своего доблестного товарища. Но Жерар не погиб. Тронутые его героической твердостью, мусульмане отвязали его от мачты и оставили в живых. Рыцарь возвратился в Иерусалим к удивлению и радости латинян, которые уже взывали к нему как к мученику. В воздаяние за свое самоотвержение он получил замок св. Авраама, находящийся в Иудейских горах. Во время осады Арсура Готфрида посетили самарийские эмиры; он смиренно принял их, сидя на соломенном куле; по их желанию он одним взмахом меча отрубил голову верблюду. Было чем произвести впечатление на восточные головы!
Перед праздником Рождества прибыла толпа паломников с целью посетить Святые места. Это были большей частью пизанцы и генуэзцы под предводительством епископа Дуриано и архиепископа Пизы Даимберта. Последний прибыл в Иерусалим в качестве апостольского легата и сумел присвоить себе звание иерусалимского патриарха вместо Арнульда. Он тревожил Готфрида, требуя во имя церкви верховного владычества над Иерусалимом и Яффой. Между тем, прибыли в священный город Боэмунд, князь Антиохийский, Балдуин, граф Эдесский и Раймунд Тулузский с итальянскими паломниками. Боэмунд и Балдуин согласились, так же как и сам Готфрид, получить от папы инвеституру завоеванных их оружием стран.
Иерусалимское королевство, возникшее в силу победы, тревожимое внутри честолюбивыми и страстными домогательствами, подверженное беспрестанным и неизбежным переменам в правах на недвижимое имущество, населенное отступниками от всех религий и искателями приключений всех стран, постоянно посещаемое паломниками, среди которых были великие грешники, не возвысившиеся до любви к добру, - королевство это, вновь созданное, в котором царил беспорядок, свойственный только что покоренным странам, нуждалось в законодательстве, которое установило бы формы правильные и стойкие. К этому и стремился разумный Готфрид. Присутствие латинских властителей в Иерусалиме представилось ему счастливой случайностью, чтобы осуществить свои благие предприятия.
В назначенный день состоялось торжественное собрание во дворце Готфрида, на горе Сионской. Князья, бароны, люди самые просвещенные и преданные религии установили законоположение, которое и было сложено во храме Гроба Господня и получило название Иерусалимских ассиз. Тут были приведены в порядок и определены взаимные обязательства государя, властителей и подчиненных; но внимание законодателей было обращено только на носящих оружие, так как война была главным делом этого государства. Что же касается людей простого звания, земледельцев и военнопленных, то о них только слегка упоминалось; на них смотрели только как на собственность. Стоимость сокола была та же, что и стоимость раба, а боевой конь ценился вдвое дороже простолюдина или пленника. И лишь религия приняла на себя обязательство покровительствовать этому несчастному разряду людей. Учреждены были три судилища, так чтобы все жители государства подлежали суду себе равных. В Иерусалимских ассизах видны следы грубости того древнего времени; тем не менее, в них можно усмотреть постановления, изобличающие высокую мудрость законодателей. Это законодательство, удержавшееся дольше самого Латинского государства, было благодеянием для Святой земли и образцовым учреждением для Запада, находившегося еще в варварском состоянии.
Полезные подвиги в прииорданских странах возвысили славу Готфрида; король Иерусалимский был занят покорением укрепленных местностей в Палестине, остававшихся еще подвластными исламу, когда смерть похитила его у любящего его и уповающего на него христианского населения. Он скончался, поручив товарищам своих побед честь Креста и благосостояние государства. Останки Готфрида были преданы погребению близ Голгофы, в церкви Воскресения. Освободитель Святого Гроба удостоился могилы возле Гробницы своего Господа. Готфрид был великим полководцем, и если бы смерть не свергла его так рано с престола Давидова, то история причислила бы его к величайшим из государей. Он соединял в себе тройное могущество: меча, мудрости и добродетели. Письменные свидетельства наших героических времен не представляют имени более славного, чем имя Готфрида. Мы имели честь прикоснуться к мечу его, до сих пор сохраняемому во храме Святого Гроба, и это воспоминание восхищает нас в то время, как мы воспроизводим благородную жизнь первого латинского короля в Иерусалиме.
Патриарх Даимберт, в качестве папского легата, первый выступил для принятия наследия Готфрида. Бароны отвергли такие притязания. Даимберт написал Боэмунду, князю Антиохийскому, призывая его на помощь иерусалимской церкви; но вскоре узнали, что Боэмунд, потерпевший поражение от турок в северной Сирии, задержан в плену. Престол Иерусалимский следовало занимать воину. Балдуин, граф Эдесский, призван был наследовать своему брату, но он уступил свои права двоюродному брату, Балдуину Бурскому. Балдуин выступил в Иерусалим с 400 человек конницы и с 1000 человек пехоты. На берегах Финикийского моря, в трех милях от Бейрута, при устье реки Лик, брат Готфрида подвергся нападению эдесского и дамасского эмиров, предупрежденных о его прохождении молвой или предательством. Христианским воинам пришлось бороться с неприятелем, значительно превосходившим их численностью, и только мужество и благоразумие могли спасти их от гибели. Балдуин вступил в священный город, приветствуемый радостными восклицаниями толпы. Поддерживаемый одобрением баронов и большей части духовенства, Балдуин не обращал внимания на Даимберта, который, протестуя против избрания нового короля, удалился на гору Сион, снедаемый честолюбием и гневом.
Владычество латинян в Иерусалиме должно было быть постоянной битвой; Балдуин этого не забывал. Едва вступив на престол священного города, он предпринял поход против мусульман в сопровождении небольшого войска. Он явился перед стенами Аскалона, но гарнизон заперся там в укреплениях города. Так как наступившие холода препятствовали начать осаду города, он ограничился тем, что разорял его окрестности. Потом Балдуин направился на Хеврон, следуя по бесцветным берегам Содомского моря, и проник в Аравию до Моисеева источника. С набожным восторгом созерцали христианские воины все эти места, полные воспоминаниями Священного писания. По возвращении в Иерусалим Балдуин нашел патриарха Даимберта в более благосклонном расположении; он принял помазание на царство в Вифлееме, так как не хотел возложить на себя золотой венец в виду Голгофы.
Танкред не забыл несправедливостей Балдуина под стенами Тарса. Он отказывался признать его королем. Желая положить конец роковой ссоре, Балдуин снизошел до просьбы, чтобы победить гордость Танкреда; князья имели свидание в Кайфе, и при этом они помирились и обняли друг друга. Между тем, Танкред был призван управлять Антиохией, которая оставалась без правителя со времени пленения Боэмунда; он предоставил Гуго де Сен-Омеру город Тивериаду и княжество Галилейское.
Балдуин предпринял новые набеги на врагов Креста; он перешел через Иордан, разогнал аравитянские племена и собрал с них богатую добычу. Свой обратный путь в Иерусалим он ознаменовал благородным и трогательным поступком. Перейдя через Иордан, он услышал жалобные стоны: это была мусульманка, страдающая в родах. Он кинул ей свой плащ, чтобы она покрылась, и велел уложить ее на ковер, потом принесены были для нее фрукты и мехи с водой; привели к ней верблюдицу, чтобы кормить ее новорожденного, и поручено было одной рабыне отвести родильницу к ее мужу; последний, бывший почетным лицом между мусульманами, поклялся, что никогда не забудет великодушного поступка Балдуина.
Каждый месяц, каждую неделю прибывали в Иерусалим европейские христиане, привлекаемые известием о завоевании священного города. Немного воинов было при Балдуине, и потому он предложил генуэзским паломникам, прибывшим в Сирию на кораблях, последовать за ним в его нападениях на неверных; он обещал им третью долю добычи и улицу в каждом завоеванном городе, которая будет называться Генуэзской. Генуэзцы приняли это предложение, и тогда началась осада Арсура, который открыл перед ними свои ворота. После того христиане направились в Кесарию; последовал приступ, причем патриарх Даимберт, в белом облачении и с древом Животворящего Креста в руках, поощрял воинов храбро сражаться. Христианский отряд не замедлил ворваться в укрепленный город. Жажда добычи была поводом к варварским действиям. Многие сарацины проглатывали золотые монеты и драгоценные камни, чтобы укрыть их от победителей; воины распарывали животы всем мусульманам, которые им попадались; кровь лилась потоками в мечетях и на улицах. Генуэзцы похвалялись, что на их долю добычи досталась та самая чаша, которая употреблялась на Тайной Вечере. В Кесарию был поставлен латинский архиепископ.
