Леонид Наумов - «Кровавый карлик» против Вождя народов. Заговор Ежова
Секретарь ЦК».
Известен также запрос от 25 августа 1938 г. секретаря Иркутского обкома А. А. Филиппова и начальника УНКВД Малышева Сталину и Ежову об увеличении 1-й категории на 5000 (видимо, запрос был утвержден).
От 29 августа 1938 г.
Удовлетворить просьбу Читинского обкома ВКП(б) о продлении работы особой тройки по рассмотрению дел антисоветских элементов — до 1 ноября и увеличении лимита на 3 тыс. человек».
Таким образом, есть документы, свидетельствующие, что Сталин и Политбюро утвердили лимиты по кулацкой операции на расстрел 253 361 человека и осуждение к лишению свободы 230 600 человек. Соответственно, минуя письменную санкцию Сталина, было осуждено по кулацкой операции к расстрелу почти 134, 5 тыс. человек и к лишению свободы 148, 5 тыс. человек. Но самое главное, мы получаем возможность выяснить, какой в итоге лимит по кулацкой операции утвердил для каждого региона Сталин и Политбюро (см. таблицу № 15).
Второй по масштабу массовой операцией стали национальные операции. В докладе Поспелова говорится, что к 10 сентября 1938 г. было арестовано 227 986 человек, из них приговорено к высшей мере наказания 172 830 человек (см. табл.).
Однако это не окончательное число людей, репрессированных в рамках национальных операций. В том же докладе говорится, что «в целях быстрейшего рассмотрения следственных дел» приказом НКВД СССР № 00606 от 17 сентября 1938 года были созданы, наряду с существовавшими тройками, так называемые особые тройки в составе первого секретаря обкома, крайкома или ЦК нацкомпартии, соответствующего прокурора и начальника УНКВД. Тройки принимали решения по краткой справке, и большинство арестованных приговаривали к расстрелу. Приговор тройки приводился в исполнение немедленно. В статьях Н. Петрова, А. Рогинского указывается, что с 15 сентября по 15 ноября особые тройки «рассмотрели дела — по всем «национальным линиям» — почти на 108 тысяч человек». В докладе Поспелова указывается аналогичная цифра — более 100 тыс. Самое главное, что исследователи смогли определить количество репрессированных по польской и немецкой линии в каждом регионе (см. таблицы № 16 и 17).
№ Национальность Из них Всего рассмотрено Осуждено к расстрелу Осуждено к др. наказаниям Передано в суды Возвращено к доследованию 1. Поляков 106 666 84 471 19 018 943 2234 2. Немцев 31 753 24 858 5750 676 569 3. «Харбинцев» 30 938 19 312 10 669 251 706 4. Латышей 17 581 13 944 2741 512 384 5. Греков 11 261 9450 1553 70 180 6. Румын 6292 4021 2077 42 152 7. Финнов 5880 5224 423 140 93 8. Эстонцев 5680 4672 625 69 224 9. Иранцев 2180 908 1154 17 101 10. Афганцев 691 99 400 12 180 11. Других 9064 5781 2494 488 301 Итого: 227 986 172 830 46 912 3120 5124По польской операции осуждено почти 140 000, в том числе приговорено к расстрелу более 111 000, и по немецкой осуждено более 55 000, из них приговорено к расстрелу почти 42 000. Иными словами, польская и немецкая операции в сумме дают 60 % репрессированных в рамках национальных операций. Следует также учесть, что из оставшихся национальных операций греческая, румынская, финская, эстонская, иранская, афганская реализовывались далеко не во всех регионах.
Теперь мы получили возможность сравнить количественные данные книг памяти. Если суммировать лимит по кулацкой операции, утвержденный Сталиным и Политбюро, прибавить к ним количество жертв польской и немецкой операции и жертвы расстрельных списков, то мы получим примерное количество жертв репрессий, которое утвердило Политбюро (либо через расстрельные списки, либо «альбомным порядком», либо через утвержденные лимиты). Если количество жертв в книгах памяти примерно совпадает с этой цифрой, то можно предположить, что они дают относительно полную картину репрессий (см. таблицу).
«Москва-Центр»
Репрессии в номенклатуре («большую чистку») можно установить по сталинским расстрельным спискам. Вне всякого сомнения, основная роль принадлежит центральному аппарату НКВД (списки «Москва-Центр»). Проанализированы 96 списков с 62 360 именами репрессированных по 1-й категории и 474 именами по 2-й категории.
Если сравнить сроки, в которые списки представлялись Сталину на утверждение (см. таблицу) с диаграммой арестов (диаграмма № 5), то можно выявить общие черты. Репрессии начинают расти со второй половины 1936 года — с прихода Ежова. Значительного размаха они достигают летом 1937 г., правда, кульминация приходится на декабрь этого года. Видно, что динамика не совпадает. Аресты достигают кульминации в декабре, приговоры имеют несколько пиков — январь, апрель, сентябрь 1938 г. В целом это противоречие объяснимо — между арестом и судом должно было пройти время (обычно несколько месяцев).
Анализ состава лиц, репрессированных по делам центрального аппарата НКВД, проводился по возрасту, образованию, социальному составу, национальности и партийной принадлежности.
Проанализируем сначала статистику по различным социальным группам. Почти половина репрессированных (49 %) — ответственные работники. По мере развития репрессий удельный вес представителей власти нарастает, достигая в отдельные месяцы 60 %. 43 % репрессированных — интеллигенция и 8 % — рабочие и крестьяне.
Видно, что если при Ягоде центральный аппарат наносил удар прежде всего по интеллигенции, то с приходом Ежова акценты меняются. Хотя размах удара по интеллигенции растет, стремительно растут аресты номенклатурных работников.
Из диаграммы № 6 видно, что динамика репрессий номенклатурных работников в целом повторяет общую динамику арестов. Заметный рост арестов начинается весной 1937 года и достигает кульминации в декабре того же года.
Диаграмма № 7 отражает удельный вес арестованных номенклатурных работников в общем количестве репрессированных. Из диаграммы видно, что в 1936 году среди арестованных преобладают представители интеллигенции: в июле — 49 %, в сентябре — 47 %, в ноябре — 69 %. Для сравнения — представители властных структур: в июле 1936 г. — 20 %, в сентябре — 27 %, в ноябре — 25 %.
Далее, в 1937 году удельный вес репрессированных представителей власти нарастает, достигает 50 %. Именно это и позволяет нам говорить о начале «большой чистки». Сразу хочется обратить внимание на то, что есть несколько периодов, когда процент номенклатурных работников среди репрессированных растет. Первый в марте 1937-го: с 22 до 44 %.
Если сравнить график репрессий представителей властных структур и интеллигенции (см. диаграмму № 7), то мы видим, что тенденции противоположны. В 1936 году среди репрессированных преобладают представители интеллигенции: в июле — 49 %, в сентябре — 47 %, в ноябре — 69 %. Для сравнения — представители властных структур: в июле 1936 г. — 20 %, в сентябре — 27 %, в ноябре — 25 %.
С весны, как уже говорилось, количество арестованных номенклатурных работников превосходит аресты интеллигенции. Кульминация арестов в ноябре — декабре 1937 г. определяется прежде всего арестами руководящих работников. Доля репрессированных из рабочих и крестьян мала и постоянно снижается.
Этот же вывод подтверждается и на основе анализа партийности репрессированных: 63 % репрессированных — коммунисты. Если в 1936 году арестованных коммунистов значительно больше, чем ответственных работников, то с осени 1937 года эти графики практически совпадают. То есть почти все арестованные коммунисты — ответственные работники. Обычно на первом плане у исследователей всегда дело Тухачевского. Действительно, на диаграмме (диаграмма № 10) виден всплеск ареста военных в апреле — июне 1937 года. Однако диаграмма показывает, что чистка в армии декабря 1937 г. — марта 1938 г. не уступает весенне-летней 1937 г. (см. ниже).
Крайне показательно и изменение национальности арестованных центральным аппаратом НКВД. Из диаграммы № 8 видно, что одновременно с ростом общего числа арестованных сокращается удельный вес русских, украинцев и белоруссов. В декабре, когда количество арестованных достигло пика, удельный вес «славян» сократился до 40 %. Это не значит, что их стали арестовывать меньше, просто рост арестов лиц других национальностей был опережающий. И наоборот, по мере сокращения числа арестованных удельный вес русских, украинцев и белоруссов растет, стремясь к 70 %.
