Владимир Лобов - Военная хитрость
Чтобы отвлечь внимание турок от направления главного удара, в ночь на 10 июня в районе Галаца и Браилова начал форсирование Дуная нижнедунайский отряд (14-й армейский корпус) генерала А. Е. Циммермана. Одновременно распространялся слух, что переправа главных сил состоится у Фламунды. Командиру 9-го корпуса генералу Н. П. Криденеру приказали начать переправу против деревни Сяки (у Никопола) 15 июня вечером. Штаб главнокомандующего преднамеренно переместился в сторону от действительного места форсирования. Войска подошли к Зимнице лишь в ночь на 14 июня, тщательно соблюдая маскировку. Район сосредоточения охранялся казаками.
Противник был дезориентирован. Посетивший Систово (город, расположенный против Зимницы) главнокомандующий турецкой армией Абдул-Керим-паша, показав на ладонь, заявил окружающей его свите: «Скорее тут у меня вырастут волосы, чем русские здесь переправятся через Дунай!». Корреспондент газеты «Новое время» В. Буренин писал в дневнике: «Переправа у Систова была приведена в исполнение столь внезапно... что ее свидетелями оказались лишь войска, бывшие в деле. Не только турки не ожидали ее здесь, но и никто не ожидал. Даже для высших лиц в армии, говорят, она была сюрпризом... даже корреспонденты на этот раз были обмануты и прозевали главную переправу».
Другим ярким примером военной хитрости в войне с Турцией явился ночной штурм Карса в 1877 году (схема 9). Военные авторитеты считали Карс неприступной крепостью. Так, французский генерал де Курси, находившийся при Кавказской армии, заявил командующему генералу И. Д. Лазареву: «...я видел карские форты, и одно, что я могу посоветовать, это не штурмовать их: на это нет никаких человеческих сил! Ваши войска так хороши, что они пойдут на эти неприступные скалы, но вы положите их всех до единого и не возьмете ни одного форта!».
Вначале предполагалось штурмовать Карс на рассвете. Однако штурм в светлое время был сопряжен с большими потерями. Тогда было решено штурмовать крепость ночью. Соответственно этому и проводилась подготовка войск. В специальных инструкциях излагались особенности боя в ночных условиях. Особое внимание уделялось сохранению военной тайны. Чтобы усыпить бдительность противника и ввести его в заблуждение, были сформированы особые команды, которые по ночам нападали на аванпосты турецких войск и поднимали тревогу в гарнизоне. Турки свыклись с набегами русских и ограничивались лишь стрельбой дежурных команд.
Штурм намечался в ночь на 6 ноября пятью колоннами одновременно. С особой тщательностью обеспечивалась скрытность сосредоточения войск. Было категорически запрещено разжигать костры, подавать какие-либо звуковые или световые сигналы. Солдатам день и час штурма не сообщались. Чтобы ввести противника в заблуждение, распространили слух, что штурм крепости произойдет утром 6 ноября. Поверив этому, турецкие солдаты улеглись спать, чтобы утром быть готовыми к отражению штурма.
Под покровом темноты колонны бесшумно выступили из районов сосредоточения. К рассвету основные форты крепости Карс на правом берегу реки были уже в руках русских. Дальнейшее сопротивление стало бесполезным; комендант крепости Гусейн-паша бежал, бросив свои войска на произвол судьбы. Гарнизон Карса пытался пробиться на Эрзерум, но потерпел неудачу и сложил оружие. 5 пашей, до 800 офицеров и 17 тыс. солдат сдались в плен. Потери турок составили 2500 человек убитыми и 4500 ранеными. Русские потеряли около 500 убитыми и примерно 2300 ранеными.
В русско-японской войне 1904–1905 годов, несмотря на поражение в ней России, русские войска в целом сражались храбро. Бездарность военного руководства признал и сам бывший главнокомандующий генерал А. Н. Куропаткин: «...почти безошибочно можно сказать, что главным свойством нашего высшего командного элемента особенно в первый период кампании было отсутствие инициативы...».
Русские офицеры и солдаты в ходе боев наносили чувствительный урон противнику, проявляя при этом находчивость и смекалку. Обороняя крепость Порт-Артур, в ночных боях при отражении атак русские успешно применяли прожекторы (боевые фонари). Японцы, приближавшиеся к русским позициям на расстояние 300–400 м, внезапно попадали в лучи прожекторов. Ослепленные ярким светом и деморализованные кинжальным огнем, они обращались в бегство.
Здесь же, в Порт-Артуре, в условиях осады русскими умельцами был создан и успешно применялся в боях новый вид артиллерийского вооружения — миномет. Авторами изобретения была группа русских офицеров во главе с капитаном Л. Н. Гобято. В ближнем бою использовались гранаты (бомбочки), изготовлявшиеся из стреляных гильз малокалиберных орудий. Артиллеристы, в свою очередь, впервые вели стрельбу с закрытых огневых позиций.
В заключительных операциях, например в сражении на реке Шахэ, широкое распространение получили ночные атаки с внезапным штыковым ударом или с применением ручных гранат. Такие действия позволяли бесшумно сблизиться с противником, внести в его ряды панику и тем самым добиться успеха с малыми потерями от его огня.
Вечером 29 сентября, готовясь к ночной атаке на Эндониулу, занятую японцами, Моршанский полк и два батальона Зарайского полка скрытно развернулись в боевой порядок. При этом впереди расположились четыре батальона и в резерве — два. Начатая в 22 часа атака оказалась для японцев неожиданной. Ошеломленные штыковым ударом, они не могли удержаться в поселке.
Формы и способы военной хитрости получили свое дальнейшее развитие в период Первой мировой войны. Ведение боевых действий на тысячекилометровых фронтах с применением многочисленной техники и вооружения привело армии воюющих государств к позиционной войне. Войска зарывались в землю, открытых флангов не стало, образовалась сплошная линия обороны. Оборона стала насыщаться различными инженерными сооружениями и заграждениями, многочисленными огневыми точками, ходами сообщения; войска укрывались в глубоких траншеях. Все это заставляло искать новые формы ведения боевых действий. Необходима была разработка таких фронтальных ударов, которые позволяли бы прорывать позиционную оборону. Однако многочисленные попытки германской, французской и английской армий в 1915–1916 годах прорвать позиционную оборону успеха не имели.
Подготовка к прорыву начиналась, как правило, с сосредоточения на узком участке фронта большого количества артиллерии. Артподготовка длилась в течение нескольких дней. Оборона противника надежно подавлялась, но тем не менее обороняющаяся сторона как в ходе сосредоточения ударной группировки, так и в период артиллерийской подготовки имела возможность наращивать свои силы на участке прорыва, подтягивать свои резервы и тем самым сводить на нет все усилия наступающей стороны, нанося ей значительный урон в живой силе и боевой технике. Ввод в сражение новых сил оказывался безрезультатным, так как обороняющаяся сторона успевала нейтрализовать их, наращивая свои силы. Израсходовав огромное количество боеприпасов, понеся значительные потери и не добившись успеха, стороны прекращали активные боевые действия.
Решение задачи прорыва сильной обороны необходимо было искать в военной хитрости.
Горлицкий прорыв (2–5 мая 1915 года) русского фронта австро-германскими войсками является одним из примеров таких действий. Во-первых, наступательная операция связывалась с прорывом фронта между Верхней Вислой и подножием Бескидов, а не с действиями против одного или двух флангов, как это имело место раньше. Во-вторых, было использовано тяжелое положение русских войск, которые при растянутом фронте имели большой некомплект и испытывали острый недостаток в боеприпасах. В-третьих, создание ударной группировки проводилось со строжайшими мерами скрытности. Перевозка войск с Западного фронта в Галицию осуществлялась окружным путем. Германские офицеры проводили рекогносцировки, переодевшись в австрийскую форму. В-четвертых, с целью дезинформации немцы предприняли наступление в районе Ипра, где они в первый раз в большом масштабе применили удушающие газы. Естественно, что этот факт заслонил собой многие другие, более важные события. Наконец, подготовка операции заняла короткое время — всего 16 суток. Быстрая и скрытая подготовка операции вылилась в сильный внезапный удар. Но достигнуть этого противнику помогла беспечность русского командования, которое еще 25 апреля располагало достаточными сведениями, чтобы заранее принять необходимые контрмеры.
Русская армия не осталась в долгу, подготовив и осуществив прорыв обороны противника войсками Юго-Западного фронта под командованием генерала А. А. Брусилова в июне 1916 года (схема 10). В основу наступления был положен прорыв на главном направлении в сочетании с одновременным наступлением на нескольких второстепенных. Тем самым противник вводился в заблуждение относительно направления главного удара. «Если б я... ударил в одном месте, — вспоминал впоследствии Брусилов, — то получился бы такой же неуспех, как у Иванова в 1915 году, и у Эверта и Куропаткина в 1916 году, но я действовал по-своему, широким фронтом. Это моя метода, при которой... никто не знает, где настоящее наступление и где демонстрация».
