Вернер Зомбарт - Буржуа
Это выражает глубочайший смысл предприятия.
Глава шестая
Начатки предприятия
В каких же областях впервые проявился этот предпринимательский дух? Какие были первые предприятия?
Я усматриваю в истории Европы четыре основные формы организации предприятия, которые затем стали решающими для всего позднейшего развития:
1. Военный поход. 3. Государство.
2. Землевладение. 4. Церковь.
Здесь, конечно, совсем не место изображать эти четыре организации, хотя бы даже в общих чертах во всей их сложной сущности. Дело не может идти ни о том, чтобы написать их историю, ни даже о том только, чтобы показать своеобразие их структуры. (Поскольку это необходимо для понимания общего хозяйственного развития, я беру на себя эту задачу в новой переработке моего «Современного капитализма».) Здесь я хочу только в двух словах привлечь внимание читателя к принципиальным соотношениям, которые существуют между указанными организациями и идеей предприятия.
1. Военный походВ военных «предприятиях» — слово невольно просится с пера, потому что оно лучше всего выражает смысл, — мы должны, пожалуй, усматривать самые ранние формы предприятия вообще; самые ранние уже потому, что они являются для всякой другой формы необходимой предпосылкой.
Военное предприятие имеет место тогда, когда отдельное лицо (или, во всяком случае, небольшая группа отдельных лиц) по хорошо продуманному плану выполняет военный поход, выбирая себе для этой цели необходимое число бойцов и управляя ими сообразно цели. Я бы не стал говорить о военном предприятии в том случае, когда германские племена соединяются для отпора римлянам, но единичный разбойничий поход, да еще если он направлен за море, действительно предприятие, которое (в этом сущность!) представляется нам как исходящее от строящего планы и размышляющего разума и которое происхождением своим обязано личному предпринимательскому духу. Беовульф «предпринимает» поход для освобождения Рудигара:
Тогда услышал дома герой Гугилейха
У Гаутов, доблестный, о деянии Гринделя;
Этот муж был могущественнейшим отпрыском людей,
Над которым когда-либо сиял свет этой жизни,
Таким высоким и благородным. Теперь приказал он морской корабль
Богато снарядить и так говорил:
Что хочет он переплыть путь лебедей
К высокому властителю, который нуждался в героях.
К пути он склонил отважных мужей,
Которые сильно его восхваляли; как это ему самому было любезно,
Они заставили его еще пройти науку целительных знаков.
Так он отправился от воинственных Гаутов
Избирать себе бойцов, смелейших из всех,
Сколько он найдет. Пятнадцатый сам
Взошел он на своей морской корабль29.
Здесь перед нами классически чистый тип военного предприятия, которое даже свободно от всякого стремления к наживе. Необходимой предпосылкой для него является, как вытекает из сказанного, что «героическая эпоха» в развитии народа уже наступила, т. е. что сильные, «предприимчивые» люди уже выделились из общей массы равнодушных и в состоянии теперь навязать другим свою волю. Ибо эта дифференциация вождя от ведомых, направляющего от следующих за ним, субъекта от объекта, духа от тела составляет жизненную стихию каждого предприятия.
Военный поход до тех пор остается предприятием, пока он сохраняет этот в высокой степени личный характер, особенно любящий окутываться духом приключений. Законченным типом военных предпринимателей являются поэтому возникающие в начале средних веков вожди наемников, вовсе не вследствие характера наживы, которым благодаря этому проникается ведение войны (он-то придал бы ему как раз капиталистический оттенок), но вследствие развившейся до крайности индивидуализации отдельных частей войска и до последней степени усилившейся начальнической власти полководцев. Многих из них, как справедливо замечает Буркгардт, мы знаем как безбожных людей, полных издевательства по отношению ко всему святому, полных жестокости и измены по отношению к людям. «Наряду с этим, однако, во многих развивается личность, талант до высшей виртуозности, и пользуется в этом смысле признанием и восхищением солдат; это первые армии новой истории, в которых личное доверие к предводителю, без дальнейших побочных соображений, является движущей силой. Блестяще это видно, например, в жизни Франческо Сфорца; тут нет никакого сословного предрассудка, который бы мог воспрепятствовать ему завоевать самую широкую личную популярность у каждого в отдельности и основательно использовать ее в трудные моменты; случалось, что враги при виде его опускали оружие и с обнаженной головой почтительнейше приветствовали его, так как каждый считал его общим „отцом воинства“» (49а).
Что еще особенно делало этих предводителей банд предпринимателями, это был риск, который они на себя брали; им самим нужно было запасти все необходимое для проведения военного похода, начиная от вербовки отдельных воинов и до их полной экипировки и снабжения оружием, до ежедневного доставления жизненных припасов и приготовления нужных мест для пристанища.
Как, однако, близки качества, создающие хорошего полководца, к тем, которые мы уяснили в качестве типических добродетелей предпринимателя, об этом нужно прочесть в прекрасной главе у Клаузевица, носящей заглавие «Военный гений» (50).
2. ЗемлевладениеВоенному предприятию противостоит создание мира, земельное владение, которое наравне с ним вырастает в импозантные организации. Что землевладение является общим всем европейским народам в течение средневековья явлением, оказавшим на все культурное развитие этих народов самое сильное влияние, не оспаривается ныне никем. (То, что является спорным в проблеме землевладения, например его количественное отношение к крестьянскому хозяйству, роль, которую оно играло в правовом развитии и т. д., сюда не относится.) Что касается его организационной структуры, то она носит во всех европейских странах Довольно сходный отпечаток: возьмем ли мы земельное устройство монастырей Боббио и Фарфа, или владений патриархов Градо и архиепископов Равеннских в Италии, или монастырей Клерво, Корби Сен-Реми во Франции, монастыря Санкт-Галлен в Швейцарии, монастырей Прюм и Вейссенбург, доменов Карла Великого, аббатства Рейхенау, Фульда, Лорш, владений графа Зибото фон Фалькенштейн в Германии, монастырей Рамсей, Мальмсбери, Вустер, Питтерборо в Англии, монастыря Сен-Тру около Льежа — везде мы встречаем приблизительно ту же картину. Откуда происходит это сходство, опять-таки здесь не место разбирать: совместное действие римского наследства, нивелирующего влияния церкви и «положения вещей», втиснуло, верно, развитие в одинаковое русло. Зачатки землевладельческой организации мы встречаем у германцев уже во времена Тацита.
Для наших целей важно теперь представить себе сущность землевладельческого устройства, по крайней мере в общих очертаниях.
Землевладение есть прежде всего хозяйство, хозяйство, которое вел класс богатых людей, т. е. крупных землевладельцев, чтобы покрывать свою потребность в благах трудом других людей в основе in natura30. Дело, значит, шло о том — это имеет решающее значение, — чтобы для совместного дела собрать многочисленную рабочую силу, «организовать» ее, и в этой организации работы в большом масштабе и заключается то, что прежде всего делает землевладение предприятием и что приобретает значение для позднейшего развития. Регулирующим принципом хозяйствования был принцип покрытия потребности; это означает, что, как бы ни был велик круг потребителей, составившийся в земледельческом хозяйстве, его потребность в натуре определяла размеры и характер хозяйственной структуры.
Для выполнения хозяйственного плана в распоряжении землевладельца не было в достаточном количестве свободной рабочей силы.
Трудовая система была поэтому системой «связанного труда»: зависимые крестьяне обязывались либо к барщине, либо к оброку. И таким образом произошло, что хозяйственный организм представлял собою пеструю мозаику различнейших взаимоотношений между руководителем хозяйства и работниками. Но все эти частные случаи для нас не играют роли. Важным остается то, что в земельных владениях были планомерно соединены большие массы людей для правильной работы над общим делом сообразно воле высшего руководителя; что, следовательно, с чисто внешней точки зрения, здесь с ходом столетий развилась искусная организация, которая каждую минуту могла быть использована (и, как мы увидим, была использована) для иных целей, чем покрытие потребности, в которой, однако, соответственно ее характеру обитал совершенно определенный дух, принимавший большое участие в образовании капиталистического духа. Главное, следовательно, покамест следующее: в образе земельных владений также были введены предприятия, и довольно часто большого масштаба, в до тех пор лишенный предприятий мир и они стали зародышем разложения старых, докапиталистических отношений.
