Кирилл Резников - Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей
21.3. Буржуазный рай: II. Belle Époque
La Belle Époque или Прекрасная эпоха – период в истории Европы, длившийся с 1870-ых гг. по начало Первой мировой войны. Прекрасная эпоха была один из лучших периодов в истории Европы. Экономика развивалась как никогда раньше. Необыкновенно расцвели наука и искусство. Повысилась общая культура. К началу Первой мировой войны большинство молодых европейцев, включая русских, умели читать и писать. Люди имели основания верить в прогресс и безграничные возможности человечества.
В Прекрасную эпоху произошли изменения во вкусах и взглядах на жизнь. В первую очередь, это коснулось искусства и эстетики. Реализм, с его целостным восприятием мира и стремлением изобразить его во всех деталях, уже не устраивал художников и писателей. Он казался приземленным и скучным. Возобладало мнение, что творец вправе менять мир по своему желанию, отображать, как он его видит. Изменилось и отношение к предшествующим эпохам – вновь стали модны античность, язычество, Ренессанс. Возродился интерес к романтизму, но без его устремлений помогать людям. Христианская этика отталкивала не меньше реализма. В итоге возникло даже не направление в искусстве, а новое отношение к искусству, новое его понимание, получившее название декаданс. В литературе основным направлением декаданса стал символизм; в живописи, скульптуре, архитектуре – стиль модерн или Art Noveau (фр. Новое искусство). В дальнейшем, декаданс дробился на бесчисленные стили и школы, часто отрицавшие друг друга.
В основе декаданса лежит тезис, что в искусстве форма важнее содержания. Главное следовать законам красоты, которая выше морали. Ведь искусство создается для наслаждения творца, а не ради общественной пользы. Согласно Уайльду: «Всякое искусство совершенно бесполезно».[499] Афоризм Уайльда элегантен, чего нельзя сказать о напыщенных заветах Брюсова, метра российского символизма:
Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее – область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.[500]
Декаданс оказал значительное влияние на эстетику, в том числе на идеалы телесной красоты. Для стиля модерн характерны плавные вытянутые формы – подчиненные единому ритму стройные женщины с развивающимися волосами, стилизованные цветы, изгибающиеся растения. Отошли в прошлое изображения широкобедрой женщины-матери. Теперь ценились женская стройность, узкие бедра, некрупная грудь. Модное тело подчеркивалось облегающими, лишенными кринолина платьями. Стали популярными патентованные средства для похудания.
Наступление на полноту пошло и с другой стороны – женское тело приоткрылось. В первую очередь это было связано с занятиями физкультурой и спортом, ставшими популярными в обеспеченных слоях среди молодежи. Женщины стали надевать облегающие свитера, в которых (это был шок) отчетливо просматривалась даже ложбинка между грудями. Взгляд мужчин тех времен был зорок, кроме волнующих свитеров, не меньше эмоций вызывали модные узкие платья, намекавшие о той части тела, которую символически называли прелести Венеры Каллипиги (греч. прекраснозадой).[501]
Медленно, но верно назревала революция купальных костюмов. Почти до конца века в англо-саксонских странах, Германии и Франции женщины и мужчины купались раздельно, причем женщин вывозили в море в закрытых повозках, запряженных лошадьми или даже перемещаемых по канату с помощью паровой машины. В кабинке повозки женщина переодевалась и облачившись в длинную рубашку могла насладиться купанием.[502] На рубеже столетий дамы стали отказываться от повозок с кабинками и купаться вместе с мужчинами. Правда, купальный костюм представлял платье с лентами, рюшами и бантами, закрывавшее тело до ступней ног. Следующим шагом было появление просторных комбинезонов, хорошо закрывавших тело, но раздувавшихся пузырями в воде. Мужчины были в лучшем положении – они носили купальники из трикотажа. Дальнейшие шаги купальная мода сделала после Первой мировой войны.
Купальный костюм в 1858 г. США. Harpers magazine. USA. Wikimedia Commons.
Купальщица позирует для фото. Остенде». Сняты женщина, мужчины и кибитки «купальных машин» на мелководном пляже Остенде. Бельгия. 1913. Bain News Service photo via Library of Congress. Wikimedia Commons.
На рубеже веков обозначился и открытый вызов целомудрию тела. В Германии вышла книга Пудора «Культ наготы» (1900), призывавшая к нудизму в сочетании с вегетарианством и занятиями физкультурой. В 1903 г. Пауль Циммерман приобрел участок земли под Гамбургом, где устроил первый в Европе нудистский лагерь отдыха. Движение приобрело популярность преимущественно в богемных кругах, а также среди аристократии. В России известным натуристом был поэт М.А. Волошин, открывший на своей даче в Коктебеле первый нудистский пляж. На даче и пляже Волошина побывали многие известные российские писатели и художники.
Другой вызов лежал в гомоэротике. Многие декаденты перестали скрывать гомосексуальные и лесбийские интересы. И хотя блиставший в лондонском свете Уайльд в 1895 г. получил два года каторжных работ «за принуждение к содомии» (он никого не принуждал), суровость приговора и написанная в заключении поэма «Баллада Редингской тюрьмы» смягчили общественное мнение. В богемной среде Уайльд стал героем, многие увидали в сексуальных отклонениях избранность. В российской богеме открыто исповедовал гомосексуализм Кузмин, нередко страдательная сторона в треугольнике любви к мужчине, предпочитавшему женщину:
Я знаю, ты любишь другую
Другою сердце полно,
Зачем же не плачу, тоскуя,
Как будто мне все равно?
……………………………
Mой милый, молю, на мгновенье
Представь, будто я – она.[503]
Среди интеллигенции нарастало неприятие христианской морали. В богемных, революционных или ищущих смысл жизни кружках и сообществах стал популярен отказ от буржуазных форм брака. Распространились свободные семьи – иногда прочные, часто кратковременные. Встречались семьи втроем. Нередко менялись партнерами. Все это происходило открыто, хотя в узком кругу. Подобное изменения стиля жизни, пусть пока еще небольшой части населения, было в немалой мере связано с влиянием трех новых идейных начал: марксизма, с его отрицанием буржуазной семьи, ницшеанства, с культом сверхчеловека, презирающим мещанские устои, и фрейдизма, утверждавшего, что все устремления человека так или иначе связаны с сексом.
21.4. Пророки XIX века: О теле и духе
В трех томах «Капитала» (I т. – 1867 г., II и III т.т. – посмертно, 1885 и 1894 гг.) Карл Маркс (1818–1883), разобрав обращение капитала, показал как наемный труд образует прибавочную стоимость. Проблемой отношения полов, как теоретик, он не занимался[504], ограничившись написанным совместно с Энгельсом «Коммунистическим манифестом» (1848), где говорится о неизбежности исчезновения буржуазной семьи. Разработку темы Маркс передоверил другу и соратнику Фридриху Энгельсу (1820–1895). Книга Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884) прекрасно написана, хотя большей частью не оригинальна. В книге утверждается, что буржуазная семья основана на угнетении женщин мужчинами, муж в семье представляет буржуазию, а жена пролетариат. Относительно перспектив моногамной семьи Энгельс пишет:
«Мы идем навстречу общественному перевороту, когда существующие до сих пор экономические основы моногамии столь же неминуемо исчезнут, как основы ее дополнения – проституция».[505]
Следует сказать, что большинство социал-демократов на практике придерживались обычной буржуазной семьи. Брак чаще отвергали анархисты и русские народовольцы. Многие из них питали склонность к культу героя, столь выпукло отображенному в произведениях Ницше.
Фридрих Ницше (1844–1900) глубоко презирал не только буржуазные идеалы и устремления, но христианство с его проповедью добра и смирения. «Бог умер», – устами Заратустры провозгласил Ницше. Христианская цивилизация зашла в тупик Не менее бесперспективна новая религия сострадания – социализм. Люди, в массе своей, не более чем стадо, влачащие серое тусклое существование. Смешны их потуги приносить пользу друг другу, помогать ближнему как самому себе. Помогать – учит Ницше, – надо дальнему, тому кто способен стать подлинным человеком – воином, мыслителем, творцом. К сверхчеловеку призывает Ницше:
