Виктор Устинов - Политические тайны Второй мировой
При вынужденном отступлении немецко-фашистских войск как на Восточном, так и на Западном фронте, Гитлер требовал от всех командиров вермахта разрушать системы жизнеобеспечения Третьего рейха, чтобы они не достались врагам. Вслед за этим последовал еще один приказ Гитлера, который обязывал гаулейтеров земель эвакуировать население из всех районов, которые «мы не в состоянии удержать и которые могут быть захвачены врагом» [870]. Выполняя это бесчеловечное распоряжение, многотысячные потоки людей заполнили все дороги Германии, приумножив трудности немцев, потому что они лишались крова, медицинской помощи и питания. Спасло немецкую нацию лишь то, что многие гаулейтеры земель в конце войны не стали выполнять эти чудовищные приказы Гитлера.
16 апреля ударные группировки 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, после мощной артподготовки, перешли в наступление, которое с тревогой ждали руководители Третьего рейха, бросая навстречу советским войскам все оставшиеся от разгрома армии, а на оборону Берлина были мобилизованы подростки с 12 лет и мужчины непризывных возрастов. Войска Г.К. Жукова атаковали врага за два часа до рассвета при свете мощных прожекторов, ослепивших немцев, и заставивших их поверить в новое сверхоружие русских, от которого они бежали целыми подразделениями. Главной задачей данного приема было удлинить самый ответственный день начавшейся операции. Применение прожекторов для ослепления противника было впервые осуществлено немцами при захвате плацдарма на р. Днепр в 1941 году у Кременчуга, оно демонстрировало превосходство немцев и их презрение к врагу. В конце войны с подсветки прожекторами началось немецкое наступление в Арденнах.
Легко взломав передовую оборону, атакующие танки и пехота встретили вторую полосу обороны, проходившую по Зееловским высотам, возвышающимся над местностью на 40–50 метров. Они были сильно укреплены и насыщены массой огневых средств. Их крутые склоны заставляли танковые подразделения продвигаться только вдоль дорог, по обе стороны которых были расставлены скорострельные зенитные пушки и фаустпатроны, пробивавших лобовую броню танков. Пехота, без прямой поддержки танков, несла большие потери, которые можно было бы избежать, избрав фланговые обходы немецкой обороны, но, с другой стороны, германское командование бросало из Берлина на Зееловские высоты все наличные военные силы, и когда они были войсками Жукова и Конева отсечены и разгромлены, то защищать столицу Третьего рейха стало некому. Берлин пал без больших потерь с нашей стороны. К фронту, которым командовал Г. Жуков, и имя которого приводило в страх гитлеровских генералов, было приковано все внимание окружения фюрера, и сам Гитлер требовал направлять навстречу 1-му Белорусскому фронту все имеющиеся в наличии военные силы. «Борьба за Берлин, — телеграфировал в эти дни адмиралу Ленину Гитлер, — является роковой битвой Германии. По отношению к ней все другие задачи и фронты имеют второстепенное значение… По мере возможности необходимо перебрасывать войска воздушным путем в город, а морем и по суше — к фронтам, сражающимся под Берлином» [871]. Войсковые разведчики среди обороняющихся войск Берлина стали все чаще обнаруживать соединения, действовавшие раньше на западном фронте и только потом советскому командованию стало известно, что на совещании в имперской канцелярии 22 апреля генерал Йодль выдвинул предложение, которое никто официально сделать не решался: снять все войска с Западного фронта и бросить их на защиту немецкой столицы. Гитлер принял это предложение и взял на себя руководство этой операцией. 24 апреля была издана особая директива, предписывающая командующим групп армий направить все имеющиеся у них силы против «смертельного врага, против большевизма». [872]
Как и предвидел Сталин, успешнее наступали войска 1-го Украинского фронта, где обороняющихся войск было меньше, и где крепость своей обороны немцы пытались связать с двумя водными преградами на пути наступления советских войск с началом атаки — р. Нейсе, и через 30 км — р. Шпрее. Несмотря на эти преграды, к 18 апреля прорыв подготовленной обороны немцев был завершен и перед войсками маршала И. Конева открылся путь на Берлин, до которого оставалось 100 км. Внимательно отслеживавший события на завершающем этапе войны, Верховный Главнокомандующий т. Сталин лично отдал приказ маршалу И. Коневу оказать помощь войскам маршала Г. Жукова в разгроме противостоящих его фронту сил немцев, направив к Берлину две танковые армии. И. Конев немедленно повернул 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии под командованием генералов П. Рыбалко и Д. Лелюшенко на север, и за два дня танкисты продвинулись на 80–90 км и к вечеру 20 апреля их передовые подразделения неожиданно появились на подступах к Цоссену, где располагались высшие штабы вермахта. Генералы и офицеры штабов в панике покидали заглубленные бетонные укрытия командных пунктов, направляясь, кто в Берлин, кто в Альпы, где на территории Австрии сосредотачивалась часть штаба, предназначенная для управления войсками в Южной Германии. [873]
Узнав об успехе соседнего фронта, Г. Жуков вечером 20 апреля поставил командующим своими танковыми армиями «историческую задачу первыми водрузить Знамя Победы». Он потребовал от генералов М. Катукова и С. Богданова выделить от каждого корпуса по одной лучшей бригаде и «не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедленно донести для доклада И.В. Сталину и объявления в прессе» [874]. Однако выполнить такую задачу в указанный срок никто не сумел. Лишь отдельным передовым частям 2-й гвардейской танковой, 3-й и 5-й Ударных армий удалось прорваться к северо-восточным окраинам Берлина. 1-й танковой армии до юго-восточной окраины столицы Германии оставалось не менее 20 км.
Все ближе подходили к Берлину и войска 2-го Белорусского фронта маршала К Рокоссовского, приковав к своему направлению крупные силы противника, что способствовало боевым действиям всех советских войск.
Преодолевая возрастающее сопротивление противника, три танковые армии маршалов И. Конева и Г. Жукова протаранили оборону немцев и к исходу 25 апреля взяли Берлин в кольцо, из которого нельзя было выйти и нельзя было войти. Главные силы 9-й армии немцев были окружены в лесах юго-восточнее Берлина, численностью более полумиллиона человек, и советское командование дало ей наименование франк-фуртско-губенская группировка противника. В этот же день, 25 апреля произошла встреча войск 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта с частями 1-й американской армии в районе Торгау на Эльбе, что разрезало германские войска на две части, южную и северную.
В итоге столицу «тысячелетнего рейха» обороняли фольксштурмисты, гитлерюгендовцы, полицейские и остатки разбитых на одерском рубеже немецких частей. Они насчитывали в своем составе около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города явно было недостаточно. Население Берлина смотрело на агонию нацистского режима равнодушно, и оно не выказало желания принимать участие в защите столицы. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 2 5 тыс. человек, в реальности их было не более 10–12 тыс. человек Ни о какой обороне каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов.
Три танковые армии, штурмовавшие Берлин, потеряли примерно по сотне танков, из них около половины были уничтожены фаустпатронами. Танки были нужны — они служили щитом и мечом наступавшей пехоте на улицах Берлина.
Окруженная франкфуртско-губенская группировка получила задачу прорваться на Запад, чтобы соединиться с 12-й армией, которую сняли с Западного фронта, чтобы она наступала на восток Соединившись, эти войска должны были нанести удар на север, в тыл вышедшим к Берлину войскам 1-го Украинского фронт. Командование фронта вскрыло замысел немцев и на участках, где группировка готовилась вырваться из окружения, была спешно подготовлена оборона. На остальном фронте советские войска продолжали наступление, сжимая и рассекая окруженного противника.
Напряженные бои с франкфуртско-губенской группировкой продолжались шесть суток и они, пожалуй, были самыми тяжелыми боями перед окончанием войны. Атакуя днем и ночью, немцы отчаянно рвались на запад. Их гнал «страх перед угрозой расстрела, ужасы сибирского плена», которыми запугивали солдат, и сплошные пожары, охватившие лесные массивы. Как вспоминал И. Конев «они прорывались, их зажимали, окружали; они снова прорывались, их снова зажимали; они двигались постоянно в кольце наших войск». [875]
Обстановка в Берлине и на подступах к нему не давала оставшимся в бункере рейхсканцелярии никаких надежд на спасение. Гитлер хотел уйти из жизни сразу же после своего дня рождения, но перетасовав в очередной раз высших военачальников в должностях, он понадеялся, что новый комендант Берлина командующий воздушно-десантными войсками генерал Штудент сумеет сплотить оставшиеся силы для сопротивления и подтянет новые. Гитлер даже приказал Кейтелю и Йодлю перебросить к Берлину все имеющиеся в их распоряжении дивизии. Но из этого ничего не вышло. Путь к Берлину был наглухо перекрыт советскими танками. [876]
