Лев Колодный - Хождение в Москву
Листаю дальше. Перед глазами выполненный тонко отточенным карандашом рисунок фасада со стороны Сретенки. Виден каждый завиток окна, все архитектурные украшения, а их тут сотни - от основания до державного орла, взлетевшего на вершину башни.
Графических материалов много, они и на ватмане, и на кальке, и на синьке; есть чертежи разных строений, фотографии отдельных деталей, они реставрировались не один раз до сноса...
А история башни уходит в конец XVII века, в царствование Петра I. Тогда Москву окружал Земляной вал - огромная средневековая оборонительная стена, проходившая как раз там, где сейчас пролегло Садовое кольцо: у Сретенки находились ворота Земляного города. На этом месте Петр I распорядился построить новые каменные ворота и башню. Как известно, во время стрелецкого бунта, чуть было не окончившегося плачевно для юного Петра, несколько верных ему стрельцов известили его о заговоре, а полк стрельцов под командованием полковника Лаврентия Сухарева целиком остался верен Петру. В том месте, где располагался полк, и была сооружена памятная башня, ставшая как бы символом верности. На одной из мемориальных досок, висевших на башне, была такая надпись: "Построены во втором стрелецком полку по Земляному городу Сретенские ворота, а над теми воротами палаты и шатер с часами... а начато строение в лето 7200 (1692 год), а совершены 7203 (1695 год), а в то время будущего у полку стольника и полковника Лаврентия Панкратьева сына Сухарева".
Как видно из этих дат, началась стройка через три года после подавления стрелецкого мятежа и фактического перехода власти к Петру. Так что башня - не только память о верности полка, но более того - памятник, который Петр соорудил в честь своей первой решительной победы над противником.
Известно, что сооружалась башня под наблюдением опытного и умелого мастера Михаила Ивановича Чоглокова, который позднее наблюдал за сооружением другого большого здания времен Петра - Арсенала в Кремле. Сухарева башня - первое гражданское сооружение петровского времени. С нее начались в архитектуре те преобразования, которые распространялись затем по всей России и восторжествовали в новой столице на берегах Невы.
Кто же был зодчим, с чьим именем можно связать это эпохальное сооружение, предваряющее приход на смену допетровской архитектуре нового современного стиля, связавшего русскую архитектуру с новой, европейской?
Кто бы ни писал о Сухаревой башне, все возвращаются к ее описанию, сделанному знатоком Москвы, историком, археологом И. Снегиревым. Снегирев считал, что, хотя предание и связывает ее имя с Лефортом, другом Петра, его полководцем, но так как "Петр I любил архитектуру и сам чертил планы для многих церквей и других зданий в Москве и Петербурге, то весьма вероятно, что было сие сооружено по его плану...".
Внешне башня напоминала ратушу старых европейских городов и, как пишет Снегирев, представляла смесь "ломбардского с готическим" стилем. В то же время в каждой своей детали - будь то окно, лестница, шатровый верх - башня являлась произведением русской архитектуры. Хотя башня и была окружена, как водилось тогда, часовнями, кельями, караульнями, амбарами, это было гражданское сооружение. Ему нашли достойное применение - тут обосновалась математическо-навигационная школа, основанная Петром. Она готовила кадры для созданного им русского флота.
Вскоре после основания в школе обучалось 500 человек. Из этого видно, сколь велика была башня. Она состояла из трех ярусов-этажей. В первом этаже имелся проезд. На верхних ярусах располагались палаты. В одной из них, которая называлась Рапирной, обучались фехтованию. Можно предположить, что здесь же происходили театральные представления, столь любимые молодым Петром.
В здании школы были классные помещения, а некоторые ученики жили здесь, хотя, как писали они в одной из жалоб, "за холодом от зимы тут жить невозможно". Математику и навигацию в школе преподавали три англичанина во главе с неким Фарварсоном, арифметику - Л.Ф. Магницкий. Он автор первой русской "Арифметики"; она вышла через три года после основания школы, тогда же вышли и таблицы логарифмов Фарварсона и учебник "Геометрии". В школе, довольно демократической по тем временам, учились дети от 12 до 17 лет представители разных сословий, "кто похочет, а иных паче и с принуждением".
Так что Сухареву башню можно считать колыбелью кадров для русского флота. Из стен ее школы вышла Морская академия.
На башне под часами оборудовали астрономическую площадку, установили телескоп, а значит, башня была первой нашей обсерваторией. Тут имелась библиотека, сюда же поместили большой медный глобус голландской работы.
Какими были размеры башни? Находим ответ у Снегирева. "Вышина всей башни от подошвы до герба 30 сажен. Ширина при подошве 19 сажен 1 аршин, а длина 11 сажен 1 и 3/4 аршина, кроме лестницы ко входу". Сажень равняется 2,13 метра, а аршин - 0,71 метра.
В 1829 году в палатах Сухаревой башни установили резервуар на 7 тысяч ведер для мытищинской воды, которая поступала по водопроводу к Москве. Таким образом, башня стала водонапорной...
Многим казалось, что башня похожа на большой корабль. Такое сходство придавали ей шпиль - мачта, ярусы - палубы, лестница, похожая на нос корабля.
Из одного архива иду в другой Музея архитектуры. Снова листаю альбомы чертежей. Это обмеры, сделанные перед сносом башни. Они выполнены в масштабе 1:100, 1:50 и 1:25. Причерчены каждое окно, каждая дверь, вычерчен орел, не забыта ни одна деталь.
Кроме чертежей, здесь хранятся фотографии башни, ее искусный макет, сделанный из папье-маше любителем русской архитектуры. А подойдя к стене Донского монастыря, вижу два парных окна от Сухаревой башни. Они отделаны белым камнем, украшены колоннами граненой формы. Стоит прийти сюда и посмотреть на них.
МЕНШИКОВА БАШНЯ
Башни Сухарева и Меншикова господствуют над ближайшими высотами, обе издалека видны...
Русские достопамятности, 1877 г.
Высокая башня - всегда прорыв: взлет мысли и духа, вызов силам природы - законам тяготения, прижимающим человека к земле. Так было и когда сооружали древние колокольни, так происходит и сейчас, когда воздвигаются телевизионные башни, опоры электропередач, железобетонные столпы...
Когда Александр Меншиков решил на своем дворе у Мясницких ворот воздвигнуть башню, он хотел тем самым бросить вызов старой Москве, всем, кто противился петровским преобразованиям. Баловень судьбы, бывший полунищий торговец пирожками, волею Петра вознесенный на вершины государственной лестницы, Меншиков пожелал соорудить башню выше "Ивана Великого".
Недалеко от усадьбы Меншикова, у Сретенских ворот уже поднялась Сухарева башня. Если одни ее черты принадлежали прошлому русской архитектуры (она была сооружена палатным способом), а другие - будущему, то башня во дворе Меншикова прочно стояла на почве новой архитектуры. Вместе с ней пришел в Москву стиль праздничный, пышный, светский, жизнелюбивый. Она была возведена в 1707 году на месте старого храма зодчим Иваном Зарудным. Была она, к удивлению москвичей, выше не только Сухаревой, но и всех колоколен московских, даже выше "Ивана Великого". Да, ближайший сподвижник Петра мог себе позволить это. Петр не мешал ему в этом, так как и сам стремился построить новую столицу, новые дворцы и новые башни краше старых, московских.
Поднял зодчий над землей сначала один четверик, затем другой поменьше, а над ними каменщики выложили восьмерик. Над каменным столпом поднялся деревянный шатер. Вот этот-то шатер и сделал башню выше "Ивана Великого" на полтора сажени - 3 метра.
Судьба, однако, сыграла злую шутку со светлейшим князем Меншиковым, лишившимся вскоре после смерти Петра всех своих привилегий и прав. Башню, вошедшую в историю Москвы под именем Меншиковой, поразила молния. Она сожгла деревянный верх...
Правда, несчастья для столпа начались еще при жизни князя, после того, как он переехал в столицу на Неве и утратил прежний интерес к московской усадьбе, в том числе и к башне. Стояла она после его отъезда неотделанной, поднятые наверх куранты, привезенные из-за границы, не действовали, а кровля давала течь. 14 июня 1723 года молния со страшной силой ударила в деревянный шпиль, как его тогда называли "шпиц", увенчанный позолоченным изображением архангела Гавриила с крестом в руке. Начался сильный пожар. Дубовые перекладины, на которых висели большие и малые колокола, сгорели. Всей своей тяжестью 50 колоколов рухнули вниз, проломили кирпичный свод, "подавили не мало солдат и разных званий людей", как повествует рукописная церковная книга. Рухнули и куранты. Тушили пожар солдаты Преображенского и Семеновского полков, вернувшиеся к тому времени в Москву из похода...
Полвека стояла башня в запустении, а потом была отделана. И опять же не так, как другие церкви в Москве. Как писал 100 лет назад знаток Москвы Н. Розанов, "не по обычаю православных церквей, а с измышленными эмблематическими изображениями и латинскими знаками-надписями". Дело в том, что в приходе этой церкви в Кривоколенном переулке жил профессор Московского университета И. Г. Шварц, основатель московского Общества мартинистов, т.е. масонов. Жили поблизости отсюда и другие видные масоны, в том числе выдающийся просветитель, крупнейший издатель того времени Н. И. Новиков. Масоны-то и отделали Меншикову башню по своему вкусу. Были среди ее "эмблематических изображений" круг с надписью: "Без конца", орел, летящий к солнцу, с надписью: "По доблести отцов" и многие другие в таком же духе... Эти надписи и изображения были впоследствии по распоряжению известного московского митрополита Филарета переделаны на обычные. Но снаружи башни сохранилось множество уникальных скульптурных изображений.
