Сергей Соловьев - Император Александр I. Политика, дипломатия
Татищев приступил к Греческому вопросу. «Я думаю, — сказал он Меттерниху, — что греки скорее дадут себя истребить до одного человека, чем согласятся идти в прежнее рабство; с другой стороны, силы султана недостаточны для их порабощения; как же союзники могут смотреть равнодушно на продолжение подобной борьбы?» Меттерних заметил, что союзники должны согласиться насчет будущей участи греков. Татищев рассказал ему, что в Петербурге думают устроить эту участь высвобождением греков из непосредственных отношений к турецкому правительству. Меттерних отвечал, что невозможно получить от Дивана такие важные уступки под формой политической, но, быть может, можно доставить грекам те же выгоды мерами законодательными. Татищев объявил, что Россия согласится поручить ведение новых переговоров Австрии, если будет определено, какое положение примет Австрия относительно Порты, когда последняя не согласится на предложенные ею условия. «Чего же вы от нас хотите?» — спросил Меттерних. «Чтоб вы порвали с ней сношения», — отвечал Татищев. «Как, отозвать интернунция?» — «Без сомнения». — «Так вы хотите бросить Порту совершенно в объятия Англии? Английский посланник там останется, — и султан будет видеть в нем единственную опору!» — «Мы не завидуем доверию, какое Порта оказывает Англии, и вовсяком случае мы примем последствия на свой счет. Но от вас мы потребуем этого доказательства согласия, царствующего между нашими двумя монархами». — «Но лучше, чтоб все согласились; надобно узнать мнение английского кабинета». — «Условимся вдвоем и потомвместе будем работать в Лондоне, чтоб и там принято было наше решение». — «Это значит все потерять, союз разрушится». — «Отчего же?» — «Увидят, что мы более связаны с вами, чем с другими». — «По моему мнению, ничто не может дать такой прочности союзу, какискреннее единение между двумя императорскими дворами». — «Без сомнения; но не должно этого выказывать; впрочем, мы еще поговорим обо всем этом».
Из Константинополя пришли дурные вести. Диван, видя, с одной стороны, настойчивость Англии и Австрии, чтобы Порта удовлетворила русским требованиям, с другой — видя раздражение между мусульманами против христиан, не хотел взять дела на свою ответственность и созвал Совет из главных сановников государственных, членов администрации, янычарских депутатов и ремесленных старост в Константинополе. Число призванных было более двухсот. На другой день, после совещания, началось волнение в Константинополе, которое правительство утишило без труда; но интернунций получил извещение, что Порта отлагает на неопределенное время вывод войск своих из княжеств; что она не нарушила ни в чем договоры и требует, чтобы Россия очистила азиатские провинции, занимаемые ею с Бухарестского мира, и выдала бежавших греков. Меттерних именем императора Франца объявил Головкину и Татищеву, что нота турецкого правительства не может быть принята; что интернунцию послано приказание возвратить ее Порте с кратким заключением, что неприлично было поручать венскому кабинету подобную передачу союзному кабинету русскому. Меттерних объявил, что император Франц не только признает за императором Александром право принять все меры, какие он сочтет нужными, относительно Порты, но и не поколеблется присоединиться к инициативе, какую император Александр примет в этом случае, и поддерживать ее всеми зависящими от него средствами; что сообщения, составленные в этом смысле, будут отправлены ко всем союзным дворам для соглашения о том, какое положение принять относительно Порты, причем венский кабинет подаст мнение об отозвании из Константинополя посольств и об оставлении там только агентов для покровительства торговле. Но при этом Меттерних прочел несколько отрывков из журнала австрийской миссии в Константинополе, в которых указаны интриги греков в столице, чтобы заставлять Порту поступать вопреки ее интересам, также указаны интриги революционного комитета в Одессе. Цель всех этих интриг — заставить Порту думать, что настойчивые требования Англии и Австрии клонятся только к тому, чтобы напугать ее и склонить к уступкам.
В этом заявлении Меттерниха русским министрам выразился весь страх, нагнанный на него известиями из Константинополя: Турция отвергла решительно требования России; значит, последней ничего более не остается, как двинуть свои войска; какое торжество для бунтовщиков-греков, для воинственного русского кабинета, для Каподистриа; какое поражение и опасность для Австрии! Единственный выход для последней — не дать России действовать одной. Потом страх начал проходить, явилась надежда. Император Александр не хочет войны — это ясно; войны хочет только кабинет. Император Александр, по своей любимой мысли, не хочет действовать один, следовательно, можно протянуть время в переговорах с союзниками, а между тем можно заставить и турок переменить свое решение: их нота официальным образом не передана в Петербург, официально петербургский кабинет не знает об оскорбительном ответе Порты.
12-го апреля был составлен протокол конференции между Татищевым, Головкиным и Меттернихом: «Русские уполномоченные объявили, что е. в. император, питая искреннее желание доказать союзным монархам, как он дорожит сохранением мира с Оттоманской Портой, ограничил таким образом условия, на которых дружественные сношения между Россией и Турцией могут быть поддержаны: император удовольствуется заявлением, сделанным прямо его министерству Портой, что она признает право России на основании договоров требовать неприкосновенности греческой религии, возобновления разрушенных церквей и по отношению к восставшим грекам справедливого различения между невинными и виновными. Предварительно Порта очищает совершенно и немедленно княжества Молдавию и Валахию; временно поручает управление этих стран Диванам под председательством греческих каймакамов, избранных Портой по правилам, установленным для назначения господарей; высылает уполномоченных для соглашения с русскими уполномоченными о мерах, которые она соединенно с Россией примет для доставления мирного и счастливого существования своим христианским областям, договорами поставленным под покровительство России и плачевными событиями увлекающимся в бездну революции. Если Порта не согласится исполнить этих требований, император Австрийский объявит ей, что он не будет помогать ей ни прямо, ни посредственно, и признает справедливым дело России. Для доказательства заводчикам смут европейских, что Союз между державами крепче прежнего, император Австрийский отзовет из Константинополя своего интернунция и порвет все сношения с Портой, по крайней мере ограничится оставлением в Турции дипломатических агентов для торговли. Относительно греков общие меры должны состоять в следующем: прекращается война в восставших областях; Порте обеспечивается спокойное обладание ими; постановляется, что мирные жители восставших областей и те, которые положат оружие, будут пользоваться религиозной свободой; их имущество, личность и жизнь будут находиться под постоянным и действительным обеспечением. Князь Меттерних, воздав хвалу чистоте намерений императора Всероссийского и умеренности предложений, сделанных его уполномоченными, объявил, что император, его государь, не может советовать своему августейшему другу и союзнику никакой перемены в своем ультиматуме; признает, что оттоманское правительство не сможет замирить восставшие греческие провинции без содействия России; что это замирение не будет прочно, если участь греков не будет решена на основаниях, предложенных русскими уполномоченными, и если их отношения к турецкому правительству не будут поставлены под могущественную гарантию Великого союза. Несмотря на то, так как предложение русского вмешательства не основывается ни на каком предшествующем договоре и Порта может отвергнуть его, а союзники не будут в состоянии его поддержать, то необходимо основать переговоры на другом принципе. Для достижения этой цели император Австрийский готов совещаться с союзниками относительно основания и способа негоциации. Но, желая дать своему августейшему другу и союзнику самое сильное доказательство своего безграничного доверия к его правосудию, умеренности и мудрости, император Австрийский объявляет, что за одним русским императором остается право решить: настоящее положение его империи относительно Порты может ли быть продолжено, или необходимо прибегнуть к оружию. В последнем случае император Австрийский не только не окажет Порте никакой помощи, ни прямой, ни посредственной, но признает обязательным для себя и для своих союзников отозвание из Константинополя их представителей и будет с новой силой настаивать у кабинетов на принятии этой меры. Русские министры, приняв объявление господина канцлера относительно отозвания миссий, предоставили себе повергнуть на решение императора, своего государя, предложения насчет греческих восставших провинций».
