Валерий Замулин - Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют
По-прежнему серьезной опасности подвергался левый фланг 4-й ТА. Уже сосредоточенные перед третьим армейским рубежом для удара в направлении Обояни, 3-я тд и «Великая Германия» вновь экстренно развернулись в излучину Пены и увязли там в тяжелых боях в районе ур. Толстое — Березовка. В то же время 11 — я тд не только не перешла, как планировалось, в наступление, но и была вынуждена под давлением советских войск несколько отойти с прежнего рубежа. С целью обезопасить растянутое левое крыло армии Гота Манштейн сосредоточил все имеющиеся силы на западном и северо-западном направлениях, то есть всё на том же втором оборонительном рубеже.
Хотя и не малыми усилиями, но советскому командованию всё же удалось остановить наступление АГ «Кемпф» прорыва обороны 69-й А и оперативно взять ситуацию контроль. Таким образом, если рассматривать 12 июля на фоне всей оборонительной операции фронта, то этот день имел положительное влияние на дальнейший её ход.
Однако нельзя сказать, что в этот день советская сторона праздновала победу, в чём долгое время пытались убедить весь мир и себя советские историки. Скорее наоборот, 12 июля, был самым трагичным и, по сути, неудачным днём не только оборонительной операции Воронежского фронта, но и Курской битвы в целом.
Главную задачу — разгромить вражескую группировку, вклинившуюся в оборону фронта, и перехватить инициативу — решить не удалось. Мало того, разработанный советским командованием план фронтового контрудара оказался неудачным, так как к его началу он уже не соответствовал изменившейся оперативной обстановке, а возможности войск — поставленным задачам. 5-я гв. А и 5-я гв. ТА коренным образом переломить ситуацию не смогли. При этом войска их ударных соединений были обескровлены за несколько часов и на отдельных участках они даже оставили занимаемые позиции. И хотя по сей день идут споры о количестве подбитых и сожжённых танков в армии П. А. Ротмистрова и корпусе Хауссера, очевидно, что потери гвардейской армии оказались больше, чем у эсэсовцев. Это неопровержимый факт. Кстати, П. А. Ротмистров сам публично признавал, что его войска не выполнили поставленную задачу и при этом понесли большие потери. В сборнике «Курская битва», вышедшем ещё в 1970 г., он писал:
«…входе его (контрудара 12 июля. — В.3.) на одних участках несколько продвинулись соединения 5-й гвардейской танковой армии, на других — вражеские дивизии. В течение дня обе стороны понесли серьёзные потери, примерно по 300 танков…
…следует заметить, что 5-я гвардейская танковая, перед которой была поставлена задача — выйти 12 июля в район Яковлево, Покровка, этой задачи не выполнила. Причин этого было немало» [522].
Даже если отнести высказывание командарма о выходе из строя трёх сотен танков не к одному вражескому соединению (2-му тк СС), а к двум, против которых действовали его войска (2-му тк СС и 3-му тк), всё равно эта цифра не соответствует действительности. Потери ГА «Юг», в том числе корпусов Хауссера и Брейта, в этот день не были значительными, все соединения 4-й ТА и АГ «Кемпф» сохранили боеспособность. Так, 2-й тк СС перед началом контрудара располагал 294 танками и штурмовыми орудиями, а утром 13 июля, за счёт восстановленных боевых машин, его численность достигла 251 единицы.
Главной ошибкой советского командования было принятие решения о фронтальном ударе двумя танковыми и двумя стреловыми корпусами 5-й гв. ТА и 5-й гв. А в районе ст. Прохоровка не по флангам, а в лоб наиболее сильному на тот момент вражескому соединению, которое перешло к обороне. Из-за этого непродуманного шага неприятель нанёс им большой урон. Причём, и это существенно, на направлении главного удара войск А. С. Жадова и П. А Ротмистрова не только не удалось решить задачу контрудара (разгромить противника), но и добиться: обычных целей, которые ставились перед войсками фронта ежедневно — удержать врага перед занимаемыми позициями. Соединения СС, перейдя в контратаку, продвинулись на этом направлении вперёд, как и в прежние дни — до 4 км.
По неполным данным, в двух гвардейских объединениях 12 июля вышло из строя всего 7019 бойцов и командиров, в том числе 5-я гв. ТА потеряла 3563 человека, из них убитыми 1505. Во всех четырёх корпусах и передовом отряде армии П. А. Ротмистрова противник подбил и сжёг 340 танков и 17 самоходных установок. Причём 194 танка сгорели, а 146 — вышли из строя, но могли быть ещё восстановлены. Однако значительная часть подбитых боевых машин оказалась на территории, контролируемой неприятелем, и немцы их просто подорвали. Таким образом, армия лишилась 53 % танков и САУ, принимавших участие в контрударе, или 42,7 % от находившихся в строю в этот день во всех пяти корпусах. Этой бронетехникой можно было вооружить два танковых корпуса по нормам 1943 г. Данные о потерях всех частей и соединений 5-й гв. ТА 12 июля приведены в таблице № 8.
Главная причина столь тяжёлых потерь — использование командованием Воронежского фронта не по назначению танковой армии однородного состава, а также игнорирование приказа Наркома обороны № 325 от 16 октября 1942 г., в котором был аккумулирован накопленный за предыдущий период войны опыт применения бронетехники. Вместо ввода в прорыв для развития успеха объединение бросили на проламывание для себя пути в подготовленном к ПТО рубеже без разведки, необходимой поддержки артиллерии и авиации. Процитирую упомянутый приказ И. В. Сталина:
«…2. Танки бросаются на оборону противника без должной артиллерийской поддержки. Артиллерия до начала танковой атаки не подавляет противотанковые средства на переднем крае обороны противника… При подходе к переднему краю противника танки встречаются с огнём противотанковой артиллерии противника и несут большие потери. Танковые и артиллерийские командиры не увязывают свои действия на местности по местным предметам и по рубежам, не устанавливают сигналов вызова и прекращения огня артиллерии. Артиллерийские начальники, поддерживающие танковую атаку, управляют огнем артиллерии с удаленных пунктов, не используют радийных танков в качестве подвижных передовых артиллерийских наблюдательных пунктов.
3. Танки вводятся в бой поспешно, без разведки местности, прилегающей к переднему краю обороны противника, без изучения местности в глубине расположения противника, без тщательного изучения танкистами системы огня противника. Танковые командиры, не имея времени на организацию танковой атаки, не доводят задачу до танковых экипажей, в результате незнания противника и местности танки атакуют неуверенно. … Танки на поле боя не маневрируют, не используют местность для скрытого подхода и внезапного удара во фланг и тыл и, чаще всего, атакуют противника в лоб.
4. Танки не выполняют своей основной задачи уничтожения пехоты противника, а отвлекаются на борьбу с танками и артиллерией противника. Установившаяся практика противопоставлять танковым атакам противника наши танки и ввязываться в танковые бои является неправильной и вредной.
5. Боевые действия танков не обеспечиваются достаточным авиационным прикрытием, авиаразведкой и авианаведением. Авиация, как правило, не сопровождает танковые соединения в глубине обороны противника и боевые действия авиации не увязываются с танковыми атаками.
6. Управление танками на поле боя организуется плохо. Радио, как средство управления, используется недостаточно. Командиры танковых частей и соединений, находясь на командных пунктах, отрываются от боевых порядков и не наблюдают действия танков в бою и на ход боя танков не влияют. Командиры рот и батальонов, двигаясь впереди боевых порядков, не имеют возможности следить за танками и управлять боем своих подразделений и превращаются в рядовых командиров танков, а части, не имея управления, теряют ориентировку и блуждают по полю боя, неся напрасные потери».
Если бы не была известна дата этого документа, то вполне можно было бы решить, что это краткое и по-военному емкое описание того, что произошло под Прохоровкой в полосе наступления 5-й гв. ТА 12 июля 1943 г. Недостатки совпадают до мельчайших деталей.
Имеющиеся данные свидетельствуют — там, где войска П. А. Ротмистрова применялись с учётом требований этого приказа, потери оказались минимальными, а результат весомым. Так, 26-я гв. тбр, 11-я гв. и 12-я гв. мбр, которые приняли на себя основную тяжесть боя при блокировании прорыва 3-го тк в полосе 69-й А, справились с поставленной задачей. Противник не только не развил успех на Прохоровку и Корочу, но был выбит из сёл Выползовка, Рындинка и Шипы. При этом три бригады потеряли в общей сложности 15 машин, в том числе безвозвратно только 5.
Авторы ряда публикаций пытаются всю ответственность за неподготовленный ввод армии в сражение, а значит, и высокие потери, и невыполнение приказа возложить лишь на её командующего генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова. Подобное утверждение в корне не верно. Бесспорно, по уставу за всё, что происходит в армии, тем более за её подготовку для ввода в бой, командарм несёт персональную ответственность. Поэтому доля его вины в этом есть. Однако тот же устав жестко требует исполнение приказов вышестоящего командования подчинёнными ему командирами после их получения.
