Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг - Махов Сергей Петрович

Перед этим (морским державам было совершенно не нужно, чтобы Швеция завоевала Данию) союзники настояли на выводе шведских войск с датской территории под их контролем. Теперь уже Рук и Альмонд вошли в соглашение с королем Дании. Датский флот 29 августа вышел из гавани и выстроил линию между союзниками и Копенгагеном. Шведские войска грузились на свои корабли под прицелами орудий датского флота. 8 сентября шведский флот отплыл к югу, и союзники 10 сентября миновали Зунды и ушли к своим портам.

Но слухи о заключенном Травендальском мире до русских не дошли, и о выходе Дании из войны в Москве еще совершенно не знали. Заключив 8 августа 1700 года мир с Турцией, Петр I решил 30 августа объявить войну Швеции. Указ о начале войны был оглашен в Москве, но и только. Шведам уведомление решили не посылать — «в свое время сами узнают». В тот же день выступили в поход передовые отряды Головина и Вейде.

И тут 6 сентября Петр получил донесение от Августа, что скоро в Пернов (Пярну) ожидается прибытие Карла XII с примерно 18 000 штыков и что саксонцы дадут им бой. Однако 18-го, как мы помним, Август решил уйти от Риги подальше.

14 сентября передовой отряд русских войск подошел к Нарве и внезапно атаковал шведский дозор, захватив в плен рейтара и горожанина. Шведы о войне не знали (поскольку им войну русские еще не объявляли) и сильно удивились. На следующий день нарвский комендант Горн послал к русским парламентеров с жалобой и с требованием вернуть пленных. Ему ответили, что вообще-то Швеции объявлена война, так что пусть радуются, что не убили. Горн, получив это известие, спешно отправил гонцов в Ревель и Стокгольм и усилил оборону Нарвы.

21 сентября русской конницей был захвачен оставленный шведами Ям (Ямбург), а в Ревель подошло подкрепление из Финляндии, примерно 5–6 тысяч человек. 23-го началась атака Ивангорода, которая оказалась неудачной, а наши войска форсировали Нарову и начали устраивать военный лагерь.

В Стокгольме узнали о начале войны с Россией лишь 1 октября. Русский посол Хилков был вызван к канцлеру Оксеншерне, однако ситуация оказалась воистину глупой: русский посол ничего не знал о начале войны со Швецией. Карл же находился с королевским советом в Карлскроне. Когда ему сообщили об атаке русских, он не поверил и предположил, что это один из саксонских отрядов. Решение пришло на ум очень быстро. Он спешно собрал 6–7 тысяч штыков, бывших под рукой, посадил их на корабли (восемь линкоров, три фрегата), с которых сняли пушки и припасы, и отплыл из Карлскроны 11 октября 1700 года. Плавание, предполагавшее 2–3 дня, неожиданно затянулось: на траверзе Стокгольма корабли попали в шторм, в результате которого их раскидало по морю. Мелкие корабли вернулись обратно (а с ними и почти половина взятого с собой пороха) к Карлсхамну (недалеко от Карлскроны), часть кораблей получила повреждения, из-за этого в грузовых трюмах утонуло много лошадей, были подмочены и пришли в негодность припасы, несколько десятков солдат и драгун умерло.

Когда утром 16 октября Карл, пошатываясь от перенесенной морской болезни, вышел на пристань Пярну, его первыми словами были: «Больше никаких перевозок войск по морю!»

Вместо 6–7 тысяч солдат в Пярну попали только 4700, из них — 340 артиллеристов, измученных штормом и морской болезнью. Король оставил войска приходить в себя, а сам с небольшим отрядом отбыл в Ревель инспектировать крепость и разузнать обстановку. Дальнейшие события известны как «нарвская конфузия».

К утру 20 ноября (1 декабря) 1700 года русская армия как организованная сила перестала существовать. Из письма вицегофмаршала Карла Каспара Верде отцу: «Мы никогда не праздновали более великой победы, так как атаковали с 8000 человек 40 000 укрывшихся в укреплении. Говорили, что их было 80 000, но в действительности их в укреплении не могло быть более 40 000. Мы захватили около 130 хороших пушек, из которых 100 были отлиты из чугуна и били с невероятной силой, некоторые из них стояли против Ивангорода, 40 мортир, хороший запас пороха, бомб, гранат и ядер, их лагерь со всеми палатками и бесценной добычей в них, так что наши солдаты вывозили добычу на протяжении восьми дней, помимо всего, взято было более 200 штандартов и знамен».

Что касается Петра, он писал позже: «Сия шведская победа в то время зело была печално чювственная, и яко отчаянна всякия впредь надежды, и за великий гнев божий почитали <…> Ныне, когда о том подумать, воистину не гнев, но милость Божию исповедати долженствуем, ибо, ежели б нам тогда над шведами виктория досталась, будучи в таком неискусстве во всех делах, как воинских, так и политических, то в какую б беду после нас оное щастие вринуть могло. (А так) сие нещастие (или, лучше сказать, великое счастие) (способствовали тому, что) неволя леность отогнала и к трудолюбию и искусству день и ночь принудило».

В чем же причина «нарвской конфузии»? Главная ошибка Петра — организационная. У него на 1700 год было довольно много генералов, обладавших реальным боевым опытом, но все они были распределены по южным областям: братья Ригимоны — в Белгороде, Кольцов-Мосальский и Гулиц — в Севске, Менгден — в Киеве, Цей — в Смоленске, Полман — в Таганроге и т. д. Вместо опытных генералов при Нарве командные должности получили друзья юности Петра, соратники и собутыльники, не обладавшие необходимым боевым опытом — Головин, Репнин, Трубецкой, Бутурлин, Багратион-Имеретинский, Вейде и другие. Герцог де Круа, ранее отличившийся на датской и имперской службе, находился в России с дипломатической миссией как посланник Августа Сильного и сопротивлялся своему неожиданному назначению главнокомандующим при отъезде Петра из-под Нарвы. Как результат — неустойчивость в бою, полная неразбериха и поражение.

После конфузии под Нарвой в строй срочно вернули уже обстрелянных генералов, должности стали раздавать не за «поддержку линии партии», а по реальным заслугам либо приглашали из-за границы офицеров с боевым опытом. В зиму же 1701 года потери в младшем командном составе были оперативно восполнены за счет дополнительного массового назначения в солдатские полки младшими офицерами (поручиками и прапорщиками) московских чинов.

Разбив датчан и русских, Карл XII решил перенести свои действия в Польшу. Надо сказать, что формально Польша не принимала участия в войне. Август II Сильный начал ее как курфюрст Саксонский, тем не менее Карл решил заменить Августа на троне Речи Посполитой на более подходящего кандидата. Весной 1701 года он разбил саксонцев в битве на Двине и двинулся в глубь Польской Курляндии. Осажденный Августбург с сильным гарнизоном (1074 человека) остался глубоко в тылу, и Карл вошел в Польшу.

В 1704 году, нанеся польско-саксонской армии серию поражений и надавив на польский Сейм, Карл XII поставил над Польшей нового короля, Станислава Лещинского, а сам двинулся на юг, в Малую Польшу, чтобы разбить остатки войск Августа. В общем, шведский король просто увяз в Польше, чем воспользовался Петр, подобно Александру Борджиа обирая Прибалтику лепесток за лепестком, то есть занимая один город за другим. Сначала пали Нотебург и Ниеншанц, потом пришла очередь Дерпта и Нарвы. Русская армия постепенно модернизировалась, «тренируясь на кошках», а именно на малочисленных шведских гарнизонах, отрабатывала тактику, взаимодействие родов войск, осадные действия.

Чтобы не дать Карлу решить «польский вопрос», в Белоруссию были направлены русские войска под командованием маршала Паткуля, однако в бою у Фрауштадта русско-саксонские войска были разбиты, и 14 сентября 1706 года Август Сильный отрекся от польского престола. Шведы преследовали русских до Гродно, а потом вернулись в Польшу.