Тадеуш Квятковский - Семь смертных грехов
Алебардщики веселыми песнями приветствовали медленно приближавшуюся ночь. Около домов, где жили смазливые вдовушки или девицы, пусть не первой молодости, но без мужа под боком, храбрые воины отпускали непристойные шутки, распевали похабные куплеты или делали весьма соблазнительные предложения. Тогда богобоязненные матроны высовывались из окон и грозили карой божьей, а иногда выливали алебардщикам на головы содержимое подозрительных сосудов, столь зловонное, что хоть нос затыкай.
Из винного погребка вылезали последние гуляки - пьяницы и моты. Жены, ожидавшие на улице, приветствовали их громкой бранью, гулким эхом разносившейся по опустевшим улицам. В лужах на рынке нежились свиньи - хозяева еще не успели загнать их в хлева.
Спустились сумерки, всходила луна из-за городских стен. Брат Макарий шел по улице с туго набитым мешком за спиной. Он то и дело подправлял его, ругаясь на чем свет стоит.
На Шевской улице его остановил седой старичок. Он сидел на табурете у ворот и, увидев квестаря, поманил его пальцем.
- А ну-ка, батюшка, подойди сюда, - тоненьким голоском пропищал он.
- Здравствуйте, Шимон, - приветствовал его брат Макарий. - Отчего это у вас щеки горят, как, скажем, у того башмачника, когда у него ирод-баба из дома сбежала. Может, у вас внук родился или в кошелек попала увесистая монета?
- Хе-хе-хе, - засмеялся старичок, - нет, случилось кое-что получше, кое-то получше.
- Так рассказывайте, мастер, скорее, а то я высохну от любопытства.
- Куда, это ты, батюшка, торопишься? Зачем спешить да людей смешить.
- Тороплюсь я, дорогой мастер, потому что меня отцы-кармелиты ждут, сухой хлеб жуют, так что кое-какой приварок им не помешает, - потряс квестарь мешком.
Старичок схватил брата Макария за рукав и привлек к себе.
- У святой Анны три дня назад чудо совершилось. Квестарь опустил мешок на землю и подбоченился.
- Опять эти мошенники-школяры что-нибудь придумали. Ой, не слишком ли
много чудес случается, дорогой мастер?
- Тебе бы, батюшка, - рассердился старик, - банщиком быть, а не монастырским слугой.
Брат Макарий, прикинулся обиженным, схватился за мешок, делая вид, что хочет взвалить его на спину, и с упреком сказал:
- Я вижу, мастер, что вам нечего рассказать, раз вы так тянете свою историю. Ну, с богом. Старик подскочил к нему.
- Нет, в самом деле случилось чудо: выздоровел бондарь Ржепка, у которого голова болела. Я сам, своими глазами видел.
Брат Макарий поправил на спине мешок, который тянул его назад.
- Наверное, цирюльник поставил ему пиявки к голове, вот он и выздоровел, засмеялся квестарь, подмигивая старичку.
- Да ну вас, - вспылил тот, - так наши бабки-знахарки лечили. Вы, отец, монашескую рясу носите, а шутки шутить любите.
- Ну, а как же иначе вылечишь эту болезнь?
- Не скажу, отец, не окажу, выздоровел человек, и все.
- Ну, значит, ему обручем голову стянули, - засмеялся брат Макарий.
- Э-э! - мастер чуть не плача повернулся спиной к квестарю.
- Значит, не скажете, как было дело?
- Значит, не скажу.
Квестарь громко крякнул, согнулся под тяжестью мешка и зашагал посредине улицы.
- Оставайтесь с богом. Стало быть, не судьба мне об этом узнать. Впрочем, я обо всем у отцов-кармелитов доведаюсь.
Старик вскочил и побежал за ним вдогонку.
- Смотри, какой горячий. Видите ли, он у отцов-кармелитов доведается, будто они лучше меня знают. Ведь я не для себя секреты держу.
Брат Макарий с трудом отыскал сухой клочок земли, так как кругом лежала никогда не просыхавшая грязь, поставил мешок и облегченно вздохнул. Старичок подбежал к нему, попискивая по крысиному:
- Бондарь Ржепка молился святой Анне и вымолил себе исцеление. И когда после вечерни купцы и ремесленники запели басами, а женщины...
- Дискантами, - в тон ему продолжал брат Макарий.
- Откуда ты знаешь?
- Я все знаю, - ответил квестарь, - продолжай.
- Сейчас, сейчас. Тогда бондарь Ржепка схватился за голову - за ту самую, что болела несколько лет подряд, - да как отмахнет колтун ножом, тут и чудо свершилось: боль-то, значит, прекратилась. Он и запел от радости на весь костел.
Квестарь слушал, благодушно улыбаясь.
- Значит, говорите, колтун себе отхватил?
- Колтун, твердый, как полено.
- И что же он с ним сделал?
- Как что сделал? - удивился старик. - Да повесил его у алтаря в благодарность за свершившееся чудо.
- Варвар! - воскликнул брат Макарий.
- Да не у святой Варвары, а у святой Анны, говорю же я вам.
- Ну, мастер, я пойду, а то ворота закроют, придется мне ночевать на улице.
- Иди, отец. Только знаешь, кто-то ночью колтун этот на свалку выбросил.
- Вот еретик, - сокрушенно сказал квестарь.
- Верно? Но бондарь-то колтун все-таки нашел, и сейчас он у него висит. Теперь к нему соседи ходят, просят исцелить.
Квестарь с трудом отделался от старика, у которого в запасе было еще много рассказов о чудесах, и быстро зашагал в направлении Гродской улицы. Собаки рыскали по дворам, с громким лаем носились за ошалевшими от страха котами.
Из окон на улицу то и дело выплескивались потоки зловонной жидкости. В этих случаях брат Макарий проворно отскакивал в сторону, вбирая голову в плечи, и как можно скорее устремлялся прочь от вонючей лужи, разлившейся по улице.
Когда он постучал в монастырские ворота, было уже совсем темно. Дождевые тучи низко нависли над башнями костелов. Было душно. Квестарь заранее радовался прохладе монастырских стен.
В воротах долго никто не отзывался. Лишь когда квестарь застучал что было силы и эхо прокатилось по всему переулку, послышался стук деревянных башмаков и звон ключей.
- Кто тревожит ночью святой монастырь? Брат Макарий узнал голос привратника, отца Поликарпа.
- Это я, преподобный отец, - кротко ответил Макарий, - слуга монастырский и квестарь милостью божьей.
- Так это ты, брат Макарий?
- Я, отец мой, и падаю от усталости. Небольшое окошко в калитке с треском отворилось. Оттуда выглянула всклокоченная голова старого монаха.
- Покажись-ка, не сатана ли ты, дышащий огнем? Брат Макарий сунул физиономию в окошко.
- Действительно это ты. Твою бородавку на носу я сразу узнал. Такой гадостью не станет украшать себя даже самый хитрый дьявол. Входи, брат.
Заскрежетал ключ в замке, и брат Макарий с трудом протиснулся через узкую щель на монастырский двор.
- Ну, как, брат, принес что-нибудь хорошее? Ведь милосердных людей становится все меньше в этой земной юдоли.
Брат Макарий показал на мешок, затем вытащил кошель и потряс им над ухом привратника.
- Ого! - изумленно прищелкнул языком отец Поликарп. - Придется переменить свое мнение о ближних.
- Не спеши, преподобный отец, мне удалось пока только схватить быка за рога.
- Молодец, - похлопал привратник квестаря по щеке, - таких бычков да побольше бы.
- Я присмотрел, отец мой, довольно большое стадо бычков, и кто знает, не будем ли мы их доить с помощью божьей.
- Бычков - доить? Ах ты, язычник! - Привратник погрозил пальцем. - Ну, а мне, братец, принес что-нибудь?
Квестарь почесал бородавку.
- А что бы ты хотел?
- Ну, это самое... - Привратник внимательно осмотрелся, нет ли поблизости кого-нибудь, и, убедившись в том, что они одни, приложил сложенную трубочкой ладонь ко рту, а голову закинул назад.
Брат Макарий вытащил из мешка небольшой бочонок и передал его отцу Поликарпу. Тот блаженно улыбнулся.
- Бог тебе заплатит, братец, - радостно закивал он головой. - Бог вознаградит тебя. А я-то напугался, как бы ты меня не подвел. Водочка?
- Она самая.
- Превосходно! - воскликнул привратник, но тут же, спохватившись, приложил палец ко рту: - Ни-ни!
- Ни-ни!
- А то, знаешь, отцы наши не одобряют моих наклонностей. А я ведь не греха ради, а лишь для подкрепления здоровья.
- Понимаю, - ответил брат Макарий, - иначе бы я не старался.
- Ах ты, золотой мой, - расчувствовался привратник, - какой же ты умный! Какой ты добрый! Тебя бы аббатом сделать!
- Каждый сам себе аббат. А где же преподобные отцы?
- Молятся, брат.
- А ужинали?
- Поужинали, брат, каши ни крупинки не осталось.
- Ну, ничего, - сказал квестарь, видя озабоченное лицо привратника. Пойду в сад, подышу на сон грядущий свежим воздухом.
- Иди, брат мой! Да только смотри - ни-ни!
Брат Макарий жестом успокоил его. Привратник поднял бочонок и, оглядываясь, осторожно двинулся вперед, за ним с мешком на спине потащился квестарь. Когда отец Поликарп скрылся в своей келье, квестарь направился в сад, в поисках укромного уголка, где можно было бы перекусить кое-что из принесенных запасов. Вдруг он чуть не вскрикнул от страха: перед ним стояла высокая фигура, широко растопырив руки.
- Всякое дыхание да хвалит!.. - Брат Макарий перекрестился, выпустив из рук мешок.
- Отойди, сатана! - зарычал кто-то резким голосом. Услышав это, отец Макарий расхохотался. Фигура попятилась и закрыла лицо руками.
