Джеральд О'Фаррел - Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона
И вот однажды какой‑то мальчуган, из тех, что находились на побегушках у взрослых, и которого настолько захватила мысль о поиске сокровищ, что он даже не пошел в тень отдыхать, как это обычно делали в полдень остальные работники, принялся играть на раскопе, подражая взрослым. Еще раз подчеркнем, что все остальные скрывались в тени от лучей палящего солнца, поэтому никто и не обратил сначала на мальчишку внимания. Согласно воспоминаниям Картера об этом дне, приведенным позже в его книге, палка, которой играл ребенок, внезапно уперлась во что‑то твердое, скрытое под слоем щебенки и песка. Заинтересовавшийся мальчик принялся руками раскапывать землю и спустя несколько мгновений его взору открылась каменная ступенька. Убежденный в том, что он нашел именно то, что все искали, мальчишка испугался, как бы кто‑нибудь не заметил, чем он тут занимался и не отобрал у него славу первооткрывателя. Он быстренько все снова засыпал землей так, «чтобы его находку не увидели конкуренты», и помчался искать Картера.
Картер сразу сообразил, что мальчик наткнулся на что‑то важное, и приказал немедленно раскопать ступени. Когда рабочие убрали камни и песок, их глазам открылась лестница, которая уводила куда‑то вглубь холма. К следующему полудню удалось раскопать двенадцать ступеней, за которыми виднелась верхняя часть закрытого входа. Дверь оказалась запечатана овальными печатями, надпись на которых Картер не смог прочитать. Позже он признавался, что в тот момент все еще испытывал определенные сомнения, поскольку обнаруженная дверь, на его взгляд, была слишком мала, чтобы служить входом в царскую гробницу. Это могло оказаться очередным тайником вроде того, что обнаружил Дэвис. Но, несмотря на сомнения, Картер был убежден, что на сей раз они нашли нечто действительно важное. По верху дверного полотна шла деревянная перемычка, под которой он проделал небольшое отверстие и просунул в него зажженный факел. Внутри все оказалось заполнено камнями, словно кто‑то пытался преградить вход нежелательным посетителям.
Несомненно, Картер должен был испытывать острое желание немедленно продолжить раскопки, однако он осознавал, что сначала необходимо связаться с Карнарвоном, находившимся в Англии. Его друг и спонсор, конечно, заслуживал того, чтобы присутствовать на раскопках в ту минуту, когда с дверей снимут печати и появится возможность войти внутрь. Приказав своим людям снова засыпать ступени и по очереди охранять участок, Картер на осле вернулся домой, а на следующий день отправил в Хайклер телеграмму: «Наконец- то в Долине сделано чудесное открытие, восхитительная гробница с нетронутыми печатями; все приведено в прежний вид до вашего прибытия; примите поздравления».
Вторую телеграмму он направил британскому археологу А. Р. Коллендеру, работавшему на другом участке, в которой пригласил того присоединиться к ним с Карнарвоном. Картер раньше работал с Коллендером, и они неплохо ладили. Этот археолог отличался легким характером, практической хваткой и всегда охотно выполнял все, о чем бы Картер его ни попросил. Герберт Уинлок, позже ставший директором Метрополитен — музея, писал, что Коллендер был «одним из немногих коллег Картера, который мог находиться с ним сколько угодно времени и работать, не разгибая спины».
Карнарвон и его дочь — очаровательная леди Эвелина Герберт, которой тогда исполнился двадцать один год, — прибыли в Луксор через две с половиной недели, и только тогда Картер смог возобновить работы. К их приезду рабочие под руководством Коллендера уже расчистили лестничный колодец, и лорд с дочерью и встречавшим их Картером прямо со станции направились верхом на ослах к месту раскопок. Лорд Карнарвон, не отличавшийся крепким здоровьем, чувствовал усталость после долгого путешествия, однако страстно желал увидеть, что же такое удалось раскопать. Однако леди Эвелина волновалась по поводу самочувствия отца, потому что по дороге они решили возвратиться назад в Луксор, в отель «Винтер», чтобы отдохнуть, а последние несколько ступеней расчистить следующим утром.
На другой день, после расчистки последних ступеней, перед археологами открылся запечатанный вход в гробницу. И теперь Картер ясно читал на печатях именно то имя, которое надеялся здесь увидеть: «Тутанхамон». Нарастающее волнение сменилось легким беспокойством, когда все увидели, что часть плиты, закрывавшей вход в гробницу, по всей видимости, нарушена. Неужели расхитители гробниц уже побывали в ней? Неужели исследователям предстоит открыть вход лишь для того, чтобы обнаружить внутри еще одну пустую камеру да разбросанные повсюду ничего не стоящие остатки сокровищ?
Кусочек за кусочком рабочие убирали глыбу, и затем открылся вход в нисходящий коридор, доверху заполненный обломками известняка. Армия рабочих, словно муравьи, принялась расчищать коридор и выносить камни в корзинах на поверхность, и к четырем часам дня работы завершились. Коридор имел 12 метров в длину, а в конце него обнаружилась еще одна дверь. Она тоже оказалась запечатана, однако несла на себе следы проникновения. Исследователи по — прежнему не имели возможности узнать, что их там ожидает. Может, еще одна лестница? Другой коридор? Пустая гробница, или величайшее в Египте собрание забытых царских сокровищ?
В конце концов, когда выяснилось, что коридор практически пуст, рабочие вернулись на поверхность, а в подземелье остались четверо: Картер, Карнарвон, леди Эвелина и Коллендер. В напряженном молчании они ждали, пока Картер проделает отверстие в глыбе, запечатывавшей вход в гробницу. Когда отверстие оказалось достаточно большим, он взял свечу, чтобы проверить, нет ли внутри вредных газов. Вот как описывал этот момент сам Картер:
«Я просунул в отверстие зажженную свечу и заглянул внутрь; лорд Карнарвон, леди Эвелина и Коллендер в страшном волнении стояли у меня за спиной, желая услышать мой вердикт. Сначала я ничего не увидел — из камеры выходил горячий воздух, и пламя свечи дрожало, порой едва не затухая, однако некоторое время спустя, когда мои глаза привыкли к свету, из полумрака начали мало — помалу проступать детали комнаты, странные животные, статуи и золото… повсюду золотое сияние. На мгновение, которое, наверное, показалось вечностью тем, кто стоял рядом, я потерял дар речи, потрясенный увиденным. А когда лорд Карнарвон, не имея сил ждать более, взволнованно спросил: «Вы что‑нибудь видите?», я только и смог сказать ему: «Да! Удивительные вещи!» Затем, еще расширив отверстие так, чтобы можно было смотреть вдвоем, мы просунули туда электрический фонарь»
Зрелище, которое предстало глазам Картера в тот вечер, сотни раз описано в сотнях книг и других публикациях. Это та сцена, описание которой, похоже, люди никогда не устанут перечитывать. В конце концов, каждый из нас хотя бы однажды в своей жизни мечтал оказаться в подобной ситуации. Это было похоже на счастливый конец удивительной сказки.
Они мечтали об этой минуте четырнадцать лет и почти десять лет трудились ради достижения своей мечты в поте лица; Картер выполнял большую часть черновой работы, а Карнарвон, обеспечивая ее, потратил такое количество денег, которое почти не поддается учету. Они потратили значительную часть своих жизней, а Карнарвон еще и собственного состояния на поиски того, что много столетий ускользало от других. И вот теперь, как и положено в сказках, они, наконец, получили вознаграждение за все годы лишений, разочарований и крушения надежд. Они проявили бездну терпения и упорства там, где все остальные отступились, и наградой им было не только обнаружение сокровищ, которые превосходили все самые смелые мечты, но и оправдание в глазах современников и доказательство их правоты. Поистине, Долина царей еще далеко не «исчерпала своих возможностей».
Пока остальные возбужденно всматривались в темноту, стараясь рассмотреть лежащие внутри чудеса, Картер расширял отверстие, делая его достаточно большим, чтобы все могли увидеть, как свет электрического фонаря переходит с одного поразительного зрелища к другому.
Во — первых, прямо напротив нас находились три огромных позолоченных ложа. Их резные края были выполнены в виде чудовищ с причудливо изогнутыми телами, для того чтобы тому, кто ими пользовался, было удобнее, однако головы отличались поразительным реализмом. Совершенно жуткие твари, если посмотреть на них в любое время: мы сами это испытали, когда смотрели на них. Позолоченная поверхность этих изваяний мерцала, когда на них падал электрический свет, а их головы отбрасывали искаженные тени на стены. Это зрелище ужасало.
Самым захватывающим во всей этой истории, по рассказам всех присутствовавших, было то, что, когда они вошли, то увидели очертания еще одного входа с печатями в северной оконечности помещения. Возле него стояли две фигуры стражей в полный человеческий рост, выполненные в виде самого фараона, одетые в золотые юбки, в золотых сандалиях с символами царской власти в руках — жезлами и булавами, а также с изображениями священной кобры над головами.12 В книге Кристофера Фрейлинга «Лик Тутанхамона» (The Face of Tutankhamen) говорится, что Картер сообщал:
