Александр Плотников - Визитная карточка Флота
Сделав разрешительную запись в журнале, почувствовала, как неудержимо тянет ее наружу, на свежий воздух. Все равно, что там ее ждет - холод, ветер или дождь, лишь бы расправить стесненную грудь, освободить голову от тяжелого гнетущего дурмана.
Татьяна почти бегом одолела коридор, но осилить запор задраенной по-штормовому тяжелой надстроечной двери не смогла. Опрометью бросилась назад, ворвалась в лазарет, схватив из шкафа кислородную подушку, жадно прильнула к загубнику. Ожогом полоснуло легкие, сразу полегчало, кислород подействовал на нее, как нашатырь на обморочного.
Кто-то несмело постучал в дверь.
- Войдите! - прохрипела она. Но ее не услышали, стук повторился.
- Входите же! - разозлилась она на того, кто стоял за дверью.
- Позвольте, товарищ доктор? - смущенно сказал Ян Томп, переступив порог. В руках он держал графин, наполненный розоватой жидкостью. - Вам нехорошо? - Еще больше растерялся он, увидев ее распростертой на медицинской кушетке. Звякнул горлышком графина о стакан, протянул его Татьяне, второпях плеснув ей на халат. - Выпейте, это газировка с клюквенным экстрактом. Очень помогает...
Она покорно стала цедить сквозь зубы пузырящийся кисловатый напиток, а Ян придерживал стакан широкой, как лопата, ладонью.
- Мы в машине по два графина за вахту приканчиваем, - утешая ее, говорил механик. - Качка ведь на любого действует, только мы стараемся не обращать внимания.
"Хорошо тебе "не обращать", такому здоровущему, - тоскливо думала Татьяна, страшась нового приступа морской болезни. - А тут жить не хочется..."
- Я говорил с вахтенным штурманом, скоро мы повернем на другой курс, станем под волну, качать перестанет. Можно будет спокойно пообедать.
- Можете, Ян, съесть и мою порцию, - криво усмехнулась Татьяна.
- Мне и так положен двойной рацион, - негромко рассмеялся Ян. - Вы знаете, - оживился он, - у нас в мореходке были два - как это по-русски? два закадычных друга, фамилии у них Лаум и Зорин. Их прозвали барометром и вот такую частушку про них придумали:
Лаум скис и чуть не плачет,
Зорин весел, сладу нет,
Значит, в море будет качка,
За двоих умнет обед.
Лаум радуется лихо,
Зорин хмурится в тоске,
Значит, в море станет тихо,
Камбуз будет на замке.
Смешно, правда? А теперь тот самый Зорин, который ел, работает в портнадзоре на берегу, а тот самый Лаум, который укачивался, плавает, как и я, вторым механиком в Латвийском пароходстве. Вы заметили иронию судьбы?..
Татьяна слушала его забавный мягкий выговор, почти не осознавая смысла слов, почему-то ей становилось легче.
Судно вдруг резко накренилось на один борт, мелкой дрожью заколотились переборки, тоненько дзенькнула пробка в графине.
- Ага, вот и поворот! - обрадованно воскликнул Ян. - Теперь до самого Рюгена будем катить как по асфальту.
Действительно, качка сразу же прекратилась, щеки Татьяны стали розоветь, она поднялась с тахты и благодарно улыбнулась Томпу.
- Вы собирайтесь, доктор, а я минут через двадцать приглашу вас в кают-компанию, - сказал он, поднимаясь.
Во главе широкого обеденного стола восседал капитан, худощавый по-юношески человек с жестким бобриком светло-русых волос, только внимательный взгляд мог заметить в них добрую примесь седины. Когда Татьяна представлялась ему, решила: капитану где-то около сорока, и поразилась, узнав, что тому уже за пятьдесят и тридцать из них отданы морю.
По левую руку капитана возвышался первый помощник, широкий и плотный, шрам делал его лицо суровым, даже неприветливым, место справа от торца стола пустовало - старший помощник был на мостике, дальше сидел грузовой помощник - "секонд", как его называли на английский манер, Марк Борисович Рудяков, средней комплекции, с аспидными бровями, сходящимися над крупным бесформенным носом; напротив него "маркони" - начальник радиостанции Юра Ковалев, рыжеволосый паренек комсомольского возраста.
Место врача было в середине стола на стороне помполита, Ян Томп сидел у противоположного конца.
Когда Татьяна села, капитан подал знак, и буфетчица Лида, видная, но флегматичная девица, внесла фарфоровый ковчежец с борщом и поставила его возле капитана. Тот налил половником в свою тарелку и передвинул ковчежец к помполиту.
Когда подошла очередь, Татьяна плеснула себе чуть-чуть, начала есть и пожалела о своей скромности. Казавшийся час назад касторкой борщ теперь был таким вкусным, что Татьяна с завистью покосилась на полные тарелки соседей. Зато плова она положила себе без стеснения.
Подав компот, Лида включила вентиляторы, их лопасти чуть слышно зажужжали под подволоком.
- Можно курить, с мест не сходить! - шутливо скомандовал капитан. На столешнице появились пачки сигарет, вспыхнули желтые язычки зажигалок. Татьяна тоже не удержалась от соблазна, закурила предложенную соседом "Яву".
- Как вели себя новички? - задал общий вопрос комсоставу капитан.
- Твое в машине укачались, - откликнулся со своего конца стола Ян Томп. - Кланялись обрезу...
- "Твое" погоду на судне не делают, - шутливо передразнил второго механика капитан. - Пока был всего лишь штормик, настоящие шторма впереди... Новичков держите под контролем. - Капитан пригасил в пепельнице окурок, живо глянул на Татьяну. - Вы, я слышал, держались молодцом. Ну а первые пациенты уже были?
Татьяна от неожиданности поперхнулась дымом, закашлялась, а Томп тут же пришел ей на помощь.
- Первый пациент - я. Бессонница замучила, - простодушно выпалил он.
За столом дружно хохотнули. Не смеялся один помполит, он вперил свой колючий взгляд во второго механика.
- Кто же тогда храпел сегодня в твоей каюте? - лукаво прищурился грузовой помощник Рудяков. - Аж переборка вибрировала.
- Это из него бессонница выходила, - довольный собственной остротой хихикнул Юра Ковалев.
Но Томпа нелегко было смутить, он сидел монументально спокойный, неторопливо, мелкими глотками осушал третий стакан компота. Татьяна мысленно поблагодарила механика, вовремя подкинувшего ей спасательный круг.
- По вашей части, Доктор, есть радиограмма из пароходства, дождавшись тишины, сказал капитан. - Велено продырявить наши дубленые шкуры. Какая-то прививка против тропической хвори.
- Чур не я первый! - испуганно крякнул Ян, едва не опрокинув стакан; механик, это знали многие, панически боялся уколов.
Кают-компанию снова охватило веселье.
- Теперь Ян лазарет по верхней палубе станет обходить и про бессонницу забудет! - подначил кто-то.
- Он как тот бегемот из мультфильма!
- Вы, доктор, пожалуйста, разберитесь, что это за прививка, как она переносится народом, а уж потом беритесь за шприц, - серьезным, даже немного менторским тоном заговорил капитан. - Не оставьте мне судно без экипажа.
"Что, они меня за легкомысленную фельдшерицу принимают? - обиженно думала Татьяна, теребя под Столом скатерть. - У меня высшее медицинское и семь лет практики... Илья даже на кандидатскую материал собирать заставлял..." Впервые за последнее время она вспомнила о муже, вспомнила мимолетно, как о свидетеле прожитых лет.
- Хорошо, товарищ капитан, я разберусь, - негромко промолвила она.
- И обязательно подготовьте информацию про эту самую болезнь, - подал голос до того упорно молчавший помполит. - Как она протекает, какие последствия после нее бывают. Чтобы ни у кого не осталось желания увильнуть от прививки. Выступите по трансляции, возможность я вам предоставлю.
- Ясно, товарищ помполит, подготовлю.
- И вообще не отсиживайтесь в лазарете как бычок под камнем, обласкал ее взглядом веселых голубых глаз капитан. - Ходите по судну, запоминайте, что для чего, авось пригодится! В порядке исключения можно даже заглядывать в ходовую рубку. - Капитан сделал паузу, оглядел сидящих за столом и уточнил: - Во время капитанской вахты.
После обеда Татьяна проштудировала инструкцию по вакцинации против указанной в радиограмме болезни. Обещалось легкое недомогание без температуры, обычно переносимое на ногах. Зато сама болезнь грозила коварными осложнениями. На них-то и решила Татьяна обратить внимание экипажа.
- Я готова выступить по трансляции, - сообщила она по телефону помполиту.
- Как вам лучше: записаться на магнитофон или вести прямую передачу? - спросил Воротынцев.
- Мне все равно.
- Заикаться не будете?
- Не буду, - решительно заявила Татьяна.
Через полчаса она уже сидела возле трансляционной установки с нежным названием "Березка". Юра Ковалев, потряхивая рыжими кудрями, включил нужные тумблеры и подал ей микрофон.
Стараясь отчетливо произносить каждое слово, Татьяна рассказала о происхождении болезни, ее эпидемическом характере, о том, что единственный способ предотвращения возможного заражения - прививка.
- Особенно не рекомендую уклоняться от уколов мужчинам, - подчеркнула она в заключение, - ибо одно из самых распространенных осложнений - это угнетение половой функции, вплоть до полного бессилия...
