Кайюс Беккер - Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне
Вдруг он обнаружил батарею легких зениток, защищенную насыпью железной дороги Варшава – Радом. В тот же момент она открыла огонь по «шторху». Осколки снарядов и пули врезались в фюзеляж и кабину, Жигора, раненный в живот, вывалился из кресла.
Шпильфогель сам взялся за штурвал. Но спастись было практически невозможно. Единственное, что он мог сделать, – это попробовать совершить вынужденную посадку прямо на улицу, в самом центре польской обороны и приблизительно в 600–700 метрах впереди германского авангарда.
Несмотря на непрерывный огонь, ему удалось сесть и не разбиться. Выскочив из самолета, он подбежал к другому борту и вытащил своего раненого пилота буквально за несколько секунд до того, как машину объяло пламя. И через мгновение сам упал на землю, раненный в голову.
Вскоре после этого германский передовой отряд нашел обоих летчиков неподалеку от сгоревшего самолета. Шпильфогель, всеми любимый за отеческую натуру офицер запаса, был мертв. На его место командира Gruppe Рихтгофен назначил командира 4-й эскадрильи капитана Отто Вейсса.
А в это время 4-я танковая дивизия в соответствии с приказом продвигалась в район сосредоточения. Имея очень ограниченные силы, генерал-лейтенант Рейнхардт захватил три дороги, ведущие с запада и юго-запада в пригороды Мокотов, Охота и Воля. Как и прошлым вечером, немцы натолкнулись на яростный огонь. Стреляли из укрытий и других заранее подготовленных позиций, которые поляки за ночь укрепили и забаррикадировали. Они явно не собирались отдавать свою столицу без боя.
Но наступление развивалось. В авангарде шли танки, а вслед за ними – ударные войска. Но внезапно на немецкие колонны обрушился град снарядов, которые взрывались по всем сторонам путей подхода.
Несомненно, это стреляли польские батареи с восточного берега Вислы, из пригорода Прага. Для того чтобы остановить германское наступление, они сознательно целились в западную часть своей столицы. Поляки намеревались защищаться любой ценой – даже ценой собственных жилых домов. Уже не могло быть и речи об «открытом городе».
Авиационные части ближнего боя ждали приказа Рихтгофена. На передовых аэродромах в Ченстохове и Крушине уже буксировали «Штуки» к взлетным полосам. Gruppe StG 77 полковника Шварцкопфа только что была усилена новой Gruppe, III/StG 51, так что у Рихтгофена сейчас было пять Gruppen, насчитывающих в общей сложности около 140 пикирующих бомбардировщиков. И это были 140 «Штук» типа «Ju-87B», которые вылетели на Варшаву в условиях прекрасной наземной видимости.
С самого начала воздушных налетов на аэродромы Варшавы, авиазаводы и радиостанции 1-го воздушного флота Кессельринга из Восточной Пруссии и Померании против польской столицы он действовал небольшими по численности группами. Они бомбили запасные станции и мосты через Вислу – и все без особого успеха.
Налет 8 сентября был уже более крупных масштабов. Переворачиваясь через крыло над сверкающей полосой Вислы, «Штуки» пикировали на свои цели со включенными сиренами.
Мосты все увеличивались в окуляре прицела. Они не являлись объектами бомбежки, а служили разделяющими ориентирами между германскими соединениями. Настоящие цели находились на восточном берегу: это тяжелые батареи, которые обстреливали западную часть города. Среди разрывов зенитных снарядов «Штуки» сбрасывали свой бомбовой груз, выходили из пике и снова взмывали в небо.
Другие соединения бомбили автомобильные и железные дороги, ведущие из Праги на восток, чтобы блокировать или хотя бы прервать лихорадочную переброску вражеских войск.
В западной части города сопротивление возрастало. Были посланы штурмовики, а пехота атаковала многие уличные баррикады. К десяти часам передовые группы 35-го танкового и 12-го стрелкового полков подошли к главному железнодорожному вокзалу. Но здесь им пришлось остановиться. Их фланги, состоявшие из лабиринтов улиц, были полностью беззащитны на несколько километров. Достаточно противнику было организовать атаку силами двух полков, и германский авангард будет целиком отрезан. Осознав опасность, генерал Рейхенау приказал временно прекратить огонь, а полки были отведены назад во внешние пригороды. Отчет Рейнхардта в штаб XIV армейского корпуса гласит:
«После тяжелых потерь моя атака на город была приостановлена. Неожиданно сильное сопротивление врага всеми видами оружия выявило, что единственной бронетанковой дивизии, поддержанной всего лишь четырьмя пехотными батальонами, совершенно недостаточно для нанесения решающего удара…»
Но было и еще кое-что. Далеко в тылу чересчур растянувшегося XIV армейского корпуса происходили события, с которыми никак нельзя было не считаться, – значительно серьезные для люфтваффе, во многом против желания Геринга, чтобы отменить все боевые действия на Варшавском фронте. Люфтваффе пришлось переключиться на оказание помощи 8-й армии, оказавшейся под угрозой далеко на западе.
А произошло следующее: яростное наступление 10-й армии Рейхенау на Варшаву и среднюю часть Вислы поставило в тяжелое положение ее северного соседа, 8-ю армию Бласковица. При наступлении на Лодзь последняя имела своей задачей поддержание контакта на севере и затыкание всех дыр, которые оставляла в своем тылу 10-я армия, и делать это надо было с максимальной быстротой. Но к началу боевых действий 8-я армия имела лишь четыре пехотные дивизии. И чем выше становилась скорость продвижения, тем меньше она была способна отстоять свой северный фланг.
Опасность была тем более велика, поскольку с севера надвигалась в том же направлении еще одна польская военная группировка такой же численности. Обе стремились на восток, к Варшаве и Висле. Противники шли на встречных курсах.
Ядром этой польской группировки была Познаньская армия. До сих пор она почти не принимала участия в боях, стрелы германского наступления обогнули ее с севера и с юга. Ее четыре дивизии и две кавалерийские бригады полностью сохранили свой состав. Более того, ее укрепили части Померелленской армии, отходившие на юг на Бромберг под ударами 4-й германской армии.
Еще 3 сентября польский полевой командир, генерал Кутржеба увидел свой шанс: ударить к югу по слабому северному флангу германской 8-й армии. Но польское Верховное командование не дало на это разрешения. Кутржебе было приказано отводить свои дивизии на восток, не вступая в бой.
Поляки передвигались по ночам, а днем отлеживались в лесах. Все, что могли заметить разведывательные самолеты германской армии, это случайные войсковые колонны. Они не имели представления, что целая армия находится в отличной позиции для удара германским войскам в тыл.
8 и 9 сентября поляки достигли района Кутно, имея с севера Вислу, а с юга – ее приток Бзуру.
На южном берегу Бзуры 30-я пехотная дивизия 8-й армии под командой генерал-майора фон Бризена образовала неустойчивый арьергард, обращенный влево и назад. По сути, он представлял собой всего лишь тонкий заслон.
Генерал Кутржеба не упустил своего шанса во второй раз. В ночь с 9 на 10 сентября он ударил на юг вдоль Бзуры, с первой же попытки пронзив германскую оборону в нескольких местах. 30-я пехотная дивизия бросилась отступать.
Это была первая и единственная крупномасштабная наступательная операция поляков за всю кампанию, и она вынудила немцев принять крутые меры для изменения ситуации. Вся 8-я армия генерала Бласковица резко остановила свой рывок на Варшаву и Вислу и повернула вправо, чтобы заделать бреши в своих тылах. Не только ей, но и частям 10-й армии, бывшим на периферии Варшавы, пришлось покинуть польскую столицу и развернуться фронтом к Бзуре. Этот шахматный ход начальника штаба 10-й армии генерал-лейтенанта Фридриха Паулюса – впоследствии командующего армией в Сталинграде – содержал зародыш его плана превратить германское отступление в удар на окружение, в котором поляки будут уничтожены.
Ситуация была настолько опасной, что 11 сентября германская группа армий «Юг» впервые с начала войны потребовала срочно оказать максимум воздушной поддержки в районе Кутно. Все дальнейшие атаки на Варшаву по земле или с воздуха вдруг стали неактуальными.
Поэтому еще более исключительной стала сцена, разыгравшаяся в то же самое утро на передовом аэродроме в Конски, когда там приземлился «Ju-52», доставивший Гитлера и его штаб для ознакомления с обстановкой на фронте. Его приветствовал генерал фон Рейхенау, громко похваставшийся фюреру, что его армия на десятый день кампании уже вошла в Варшаву.
Присутствовавший там же Рихтгофен не мог поверить своим ушам. Полное молчание об отходе армии! Ни слова об ужасной обстановке на Бзуре! Он изо всех сил поспешил назад на свой командный пост. Сейчас его частям ближнего боя отводилась роль, важная как никогда.
На взлетной полосе у конезавода Вольборц стояли готовые к взлету «Hs-123» из II/LG 2. Новый командир, капитан Вейсс рассказал своим командирам эскадрилий о новой стратегической обстановке. Задача: атака вражеских колонн на бреющем полете у Пятек и Билавы к югу от Бзуры. Любой ценой надо остановить польское наступление. На этот раз для бипланов-штурмовиков цель была такая, что не промахнешься. Целая армия, пробивающаяся на юг!
