Хани Горо - Японская империя. История страны самураев
В то время как ростки нового общества возникали и подавлялись, подавлялись и снова возникали, восстания крестьян, так называемые «хякусё икки», и восстания городской бедноты, известные под названием «утиковаси», непрерывно вспыхивали на протяжении ряда столетий.
Героизм народа проявился в таких восстаниях второй половины XVIII века, как восстание под руководством Сакура Сого, восстание под руководством юноши Мацуноки Сёдзаэмон в провинции Вакаса и восстание под руководством арендатора Сидзаэмон в городе Нумада провинции Кодзукэ.
В дальнейшем движение крестьян охватило всю страну. В начале XVIII столетия в различных районах страны в среднем ежегодно вспыхивало приблизительно 5 крестьянских восстаний. Во второй половине XVIII века ежегодно их было уже около 15. На 1833 год приходится в общей сложности 30 крестьянских восстаний. В 1866 году – около 40.
Наряду с крестьянскими восстаниями с начала XVIII века происходили и городские. Во второй половине XVIII столетия восстания вспыхнули, в Осака и Эдо, а также почти во всех других крупных городах. О восстании в Эдо говорили, что такого восстания «Эдо не знал со времени его основания». В это же время вспыхнуло восстание в городе Кирю. В 1830 году, кроме Осака, восстания охватили и многие другие города. В 1837 году в Осака вспыхнуло восстание под руководством Осио Хэйхатиро. В воззвании восставших нашли отражение требования «низших слоев сельского населения», «тех, кто не имел земли, а также тех, кто хотя и имел землю, но находился в тяжелом положении, ибо они не имели никакой возможности прокормить родителей, жен и детей». Кроме того, можно предположить, что в этом восстании принимали участие массы «эта»[59], к которым относились с презрением, как к низшей расе, и которые не имели никаких прав согласно существовавшей в то время феодальной социальной иерархии.
Городские восстания, проходившие в 1866–1867 годах во многих городах страны, и особенно в Осака и Эдо, а также рост крестьянских восстаний в эти годы потрясли основы феодального господства токугавского правительства.
Во время восстания на острове Сато в 1837 году крестьяне потребовали предоставить им право самим определять размер подати (нэнгу), уплачиваемой рисом.
В 1842 году в провинции Оми восставшие крестьяне уничтожили кадастровые книги. Кроме того, было немало случаев, когда восставшие требовали, чтобы деревенские старосты и дайканы были выданы в руки народа и предстали перед судом народа. Более того, о восстании в 1866 году в Анно района Симанэ сообщалось: «Беспорядки. Дайкан бросил правление и бежал, правление дайкана здесь прекратилось». Во время переворота 1868 года повстанцы изгнали дайкана из Кофу, входившего во владения правительства Бакуфу, а также членов сельских управ из ряда деревень восьми провинций района Канто и бугё Ивахана Дзиноку из провинции Кодзукэ и, таким образом, избавились от господства правительства Бакуфу.
В августе 1868 года жители волости Симода уезда Минами-Камбара провинции Этиго заявили, что «число сельских чиновников должно определяться самим народом и что эти чиновники должны избираться на основе всеобщих выборов». В то же время в уезде Хигаси-Камбара восставшие крестьяне потребовали равного распределения обрабатываемой земли.
В октябре 1868 года в Айдзу крестьяне потребовали уничтожить книги учета феодальных налогов и трудовой повинности, заведенные еще в старое время, провести равное распределение обрабатываемой земли, сместить правительственных чиновников и избрать новых из народа.
Поражались тому, что восстания городской бедноты не представляли собой беспорядочных бунтов, в ходе этих восстаний не наблюдалось никаких случаев грабежа или разбоя; об этом свидетельствует следующее высказывание относительно восстания в Эдо 1856 года: «Удивительно, что во время восстания не было допущено никакого бандитизма». В действительности же в этом нет ничего удивительного. Это вполне естественно.
Таким образом, городские восстания, проходившие в 1866–1867 годах во многих городах Японии, и особенно восстания в Осака и Эдо, а также крестьянские восстания, которые вспыхивали в то время повсеместно, в конце концов, полностью парализовали феодальную систему токугавского правительства и свергли феодализм, столь долгие годы существовавший в Японии.
Японский сад Рёандзи (Киото)
Глава VI
ПРЕОБРАЗОВАНИЯ МЭЙДЗИ
Основной движущей силой, свергнувшей долгое время господствующий в Японии феодализм и осуществившей революцию Мэйдзи, которая положила начало современной демократической революции, было освободительное движение народа, проявившееся в крестьянских и городских восстаниях. Кроме того, в то время уже появились ростки нового способа производства.
Однако феодализм подавлял эти ростки нового способа производства, в связи с чем их развитие было чрезвычайно затруднено. К тому же феодализм уничтожал всякую возможность идеологического и политического развития японского народа, которое было необходимо для свержения феодального господства и осуществления демократической революции нового времени. Феодализм строго следил также за тем, чтобы воспрепятствовать влиянию передовых зарубежных идей на японский народ. В этом отношении показателен случай с Такано Тёэй[60].
Хотя движение сопротивления японского народа – крестьян и горожан – было той движущей силой, которая привела к свержению феодального господства и положила начало современной демократической революции, японский парод не имел еще своей организации или партии, которые могли бы теоретически и политически руководить этой революцией.
В то время среди представителей низших слоев господствующего класса феодалов появились люди, которые, хотя и примыкали к господствующему классу феодалов, однако уже понимали, что начавший разрушаться феодализм не может обеспечить нормальной жизни. Эти люди стали выразителями все возраставших требований японского народа – крестьян и горожан, – настаивавшего на предоставлении свободы в современном понимании этого слова. Их идеологическое и политическое развитие шло под влиянием прогрессивных идей мира. К ним можно отнести Ёкои Сёнаи, Сакамото Рёма[61] и Фукудзава Юкити.
Развитие демократических революций нового времени в других странах мира и первый этап перехода от капитализма к империализму делали необходимым в известной степени уничтожение феодальных отношений и в Японии.
В 1803 году сэр Ратерфорд Алкок, бывший в то время чрезвычайным и полномочным посланником Англии в Японии, писал в своей книге «В столице сёгуна»[62]: «Необходимо открыть новые рынки для нашей промышленности… В настоящее время правительства промышленных стран, каким является наше государство, постоянно нуждаются в открытии новых рынков в странах Востока и в заключении новых соглашений. Сейчас, как мне кажется, эти новые рынки находятся главным образом на Дальнем Востоке». Алкок подчеркнул: «В настоящий момент мой взор устремлен на Японию, где мы можем обеспечить себе один из новых рынков сбыта промышленных товаров, производство которых в западных странах все увеличивается… Обогнув земной шар в двух направлениях, мы встретимся в Японии».
Однако в Японии еще «нет достаточного спроса на товары, производимые в Манчестере и Бирмингеме, а равно и на европейские промышленные товары. Здесь необходим прежде всего свободный обмен промышленной продукцией».
Но для этого, писал Алкок, «необходимо разобраться в отношениях, сложившихся в Японии между господствующими классами и народными массами, и в том, какое действие оказывает феодализм в условиях Востока на сельское и городское население», ибо «приобретение нового рынка, которому не угрожали бы никакие конфликты, споры, препятствия и перебои, является заветной мечтой Манчестера и нашим общим желанием в деле защиты интересов нашей промышленности». И далее: «С колонизацией и цивилизацией спрос на всевозможные товары увеличится вдвое».
В феодальной Японии «чрезвычайно высокое плодородие земли и крайняя нищета людей, живущих на ней, являют собой страшный контраст». Здесь и сейчас еще существует «натуральное хозяйство», сохранившееся с древних времен.
Но, несмотря на все это, «английские товары постепенно пробивают себе дорогу и находят спрос в стране». «Народ, – продолжал Алкок, – исполнен желания развивать торговлю, и ясно, что разжигание вражды к иностранцам и стремление ограничить торговлю исходит не от низов, а от верхов, от господствующих классов… Правительство, ссылаясь на высокие цены, заявляет, что в этом кроется причина движения протеста против развития внешней торговли, но доказательств тому, что именно народ придерживается такой точки зрения, нет, наоборот, народ желает развития торговли…
