Вулкаций Галликан - Авторы жизнеописаний Августов
XXI. (1) Когда мавры стали опустошать почти всю Испанию, против них успешно повели дело его легаты. (2) И когда в Египте воины-буколы причинили много бед, они были разбиты[142] Авидием Кассием, который впоследствии поднял мятеж. (3) В дни, предшествовавшие отправлению на войну, живя в уединении в своем пренестинском имении, он потерял своего семилетнего сына Вера Цезаря, у которого была вырезана опухоль под ухом. (4) Он горевал о нем только пять дней, даже утешал врачей, а затем вновь обратился к государственным делам. (5) Так как это были дни игр в честь Юпитера всеблагого и величайшего, он не захотел помешать им наложением общественного траура; он только приказал назначить умершему сыну статуи, чтобы проносить его изображение в торжественном шествии во время цирковых игр, а также вставить его имя в песню салиев. (6) Ввиду того, что моровая язва все еще продолжалась с прежней силой, он тщательнейшим образом восстановил почитание богов и, как это было сделано в Пуническую войну, снарядил на войну рабов, которых он назвал волонтерами,[143] по образцу волонов. (7) Вооружал он и гладиаторов, которых назвал «услужливыми». Он сделал воинами и разбойников Далмации и Дардании. Вооружил он и диогмитов. Он нанял также против германцев и вспомогательные отряды из германцев. (8) Кроме того, он со всей тщательностью подготовил легионы к Германской и Маркоманнской войнам. (9) Чтобы не накладывать тяжелого бремени на провинциалов, он, как мы сказали, устроил на форуме божественного Траяна аукцион дворцовых вещей, где, кроме одежд, бокалов и золотых сосудов, он продал статуи и картины великих мастеров. (10) При самом переходе через Дунай он истребил маркоманнов, а взятую ими добычу возвратил провинциалам.
XXII. (1) Все племена от пределов Иллирика до Галлии объединились; это были маркоманны, варисты, гермундуры и квады, свевы, сарматы, лакринги и буреи[144]… эти и другие вместе с виктуалами, созибы, сикоботы, роксоланы, бастерны, аланы, певкины, костобоки. Грозила война и с парфянами, и с британцами. (2) Много потрудившись и сам, он победил самые свирепые племена, причем воины подражали ему, а войско вели также легаты и префекты претория. Он принял сдавшихся ему маркоманнов и очень многих переселил в Италию. (3) Прежде чем что-либо сделать, он всегда – не только по военным делам, но и по гражданским – советовался с лицами, занимавшими высокое положение.[145] (4) Его любимым высказыванием было: «Справедливее мне следовать советам стольких столь опытных друзей, нежели стольким столь опытным друзьям повиноваться моей воле, воле одного человека». (5) Видимая суровость, проявлявшаяся и в его трудах на войне, и в его жизни, проистекавшая от его философской выучки, вызывала тяжкие нарекания, (6) однако злоречивым людям он отвечал либо устно, либо письменно. (7) Много знатных лиц погибло во время Германской, или Маркоманской, войны, вернее – войны с множеством племен (всем им он поставил статуи на форуме Ульпия).[146] (8) Поэтому друзья часто советовали ему удалиться от военных действий и вернуться в Рим. Но он презрел их советы и продолжал оставаться; ушел он не раньше, чем закончил все войны. (9) Проконсульские провинции он делал консульскими, а консульские – проконсульскими или преторскими в зависимости от требований войны.[147] (10) Смуту, поднявшуюся в области секванов, он прекратил, действуя строгостью и авторитетом. (11) Он привел в порядок испанские дела, которые пришли в расстройство из-за Лузитании. (12) Сына своего Коммода он вызвал к себе на границу и объявил его здесь совершеннолетним.[148] По этому случаю он произвел раздачу народу, а его самого раньше законного срока наметил в консулы.[149]
XXIII. (1) Он неохотно принимал сообщения о том, что префект Рима конфисковал чье-либо имущество. (2) Сам он при раздачах государственных средств проявлял величайшую бережливость, что заслуживает скорее похвалы, нежели порицания. (3) Но людям порядочным он давал деньги, городам, приходившим в упадок, оказывал помощь и там, где этого требовала необходимость, отменял подати и налоги. (4) Он дал строжайшее приказание, чтобы в его отсутствие об устройстве развлечений для римского народа заботились наиболее богатые люди. (5) Между прочим, когда он взял на войну гладиаторов, в народе были толки о том, что, отняв у народа развлечение, он хочет заставить народ заниматься философией. (6) Чтобы не мешать торговле, он велел показывать представления пантомимов попозже, а не в течение всего дня.[150] (7) Как мы сказали выше, были толки о любовных связях его жены с пантомимами, но в своих письмах он это опроверг. (8) Тот же Марк запретил ездить в пределах Рима верхом или в повозках. Он уничтожил общие для обоих полов бани.[151] Он обуздал распущенные нравы матрон и затных молодых людей. Он очистил священнодействия в честь Сераписа от пелузийской грубости. (9) Правда, были слухи и о том, что некоторые люди под личиной философии терзают государство и частных лиц, но он это опроверг.
XXIV. (1) У Марка Антонина было обыкновение подвергать всех обвиненных меньшим наказаниям, чем какие полагаются по законам, хотя иногда по отношению к явным преступникам, совершившим тяжкие преступления, он оставался неумолимым. (2) По уголовным делам, возбужденным против видных лиц, он производил расследование сам, проявляя при этом величайшую справедливость; он даже упрекал претора, слишком быстро разбиравшего дела обвиняемых, и приказывал ему вторично произвести расследование, говоря, что достоинство обвиняемых требует того, чтобы человек, который судит от имени народа, выслушал их. (3) Справедливость он соблюдал и по отношению к взятым в плен врагам. Бесконечное число пленных из разных племен он разместил на римской земле. (4) Своими молитвами он исторгнул молнию с неба против военной хитрости врагов, а для своих, когда они страдали от жажды, он испросил дождь,[152] (б) Он хотел создать провинцию Маркоманнию, хотел создать также и провинцию Сарматию;[153] (6) и он создал бы их, если бы в это же время на Востоке не поднял восстания Авидий Кассий, который провозгласил себя императором, как говорят некоторые, по желанию Фаустины, считавшей мужа безнадежно больным. (7) Другие – на том основании, что Кассий называл Марка божественным, говорят, что Кассий провозгласил себя императором, распустив ложный слух о смерти Антонина. (8) Антонин был не очень обеспокоен отложением Кассия и не применил к его близким никаких суровых мер. (9) Но сенат объявил его врагом, а его имущество было конфисковано в пользу государственного казначейства.
XXV. (1) Итак, оставив войну с сарматами и маркоманнами, он отправился против Кассия. (2) В Риме также были волнения, словно туда в отсутствие Антонина мог прибыть Кассий. Но Кассий был очень скоро убит, и голова его была принесена Антонину. (3) Однако Марк не радовался убийству Кассия и приказал похоронить его голову. (4) Войско убило также Мециана (сына Кассия), которому было поручено управление Александрией; ведь Кассий назначил себе и префекта претория, который тоже был убит. (5) Марк запретил сенату выносить суровые приговоры участникам отложения. (6) Вместе с тем, он просил в продолжение его правления не убивать ни одного сенатора, чтобы не запятнать его власть. (7) Тех, кто был сослан, он приказал вернуть, и лишь очень немногие центурионы оказались казненными. (8) Простил он и те города, которые стали на сторону Кассия, простил и антиохийцев, которые в угоду Кассию говорили много дурного о Марке. (9) Он отнял у них зрелища и запретил общественные собрания и всякого рода сходки; он послал направленный против антиохийцев очень суровый эдикт. (10) Об их мятежном настроении говорит и приведенная у Мария Максима речь, которую произнес Марк среди своих друзей. (11) Он не пожелал посетить Антиохию, когда отправлялся в Сирию, (12) не пожелал он посетить и Кипр, откуда родом был Кассий.
XXVI. (1) Он побывал в Александрии, милостиво обходясь с жителями города. Впоследствии, однако, он посетил и Антиохию. Он вел много переговоров с царями, закрепил мирные отношения со всеми прибывшими к нему царями и послами персов. (2) Он был очень дорог всем восточным провинциям; во многих он оставил следы своей философии. (3) У египтян он держал себя, как простой гражданин и философ, – во всех ученых собраниях, храмах, повсюду. Несмотря на то, что александрийцы высказывали много добрых пожеланий Кассию, он всех их простил и оставил у них свою дочь. (4) Он потерял свою Фаустину, которая умерла[154] от внезапно постигшей ее болезни в поселке Галале у подошвы Таврских гор. (5) Он просил сенат назначить Фаустине почести и храм и произнес похвальную речь, хотя молва упорно обвиняла ее в безнравственности. Антонин либо ничего не знал об этом, либо делал вид, что не знает. (6) Он учредил в честь своей умершей жены «фаустинианских девочек». (7) Он принес благодарность сенату за объявление Фаустины божественной: (8) она сопровождала его во всех летних походах, так что он называл ее «матерью лагерей». (9) Поселок, в котором умерла Фаустина, он сделал колонией ее имени и выстроил ей храм, но впоследствии этот храм посвятили Гелиогабалу. (10) По своей мягкости он позволил, но не приказывал убить Кассия. (11) Сын Кассия Гелиодор подвергся ссылке, другие получили право свободно выбрать место изгнания, а также часть своего имущества. (12) Дети Кассия получили больше половины отцовского имущества, кроме того им было подарено золото, серебро, а женщинам также и драгоценные украшения. Дочь Кассия Александрия и его зять Друнциан[155] получили право свободно передвигаться и были препоручены мужу тетки императора. (13) Во всяком случае, Марк горевал о смерти Кассия, говоря, что он хотел до конца своего правления не проливать крови сенаторов.
