Игорь Закурдаев - Владимирский централ. История Владимирской тюрьмы
1. Предоставить Народному комиссариату внутренних дел Союза ССР право применять к лицам, признаваемым общественно опасными:
а) Ссылку на срок до пяти лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается Народным комиссариатом внутренних дел Союза ССР.
б) Высылку на срок до пяти лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах Союза ССР.
в) Заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до пяти лет.
г) Высылку за пределы Союза ССР иностранных подданных, являющихся общественно опасными.
2. Для применения мер, указанных в ст. 1, при народном комиссаре внутренних дел СССР под его председательством учреждается Особое совещание в составе:
а) заместителей народного комиссара внутренних дел СССР,
б) уполномоченного Народного комиссариата внутренних дел СССР по РСФСР,
в) начальника Главного управления Рабоче-крестьянской милиции.
3. В заседаниях Особого совещания обязательно участвует Прокурор Союза ССР или его заместитель, который в случае несогласия с самим решением Особого совещания, так и с направлением дела на рассмотрение Особого совещания, имеет право протеста в Президиум ЦИК Союза ССР.
В этих случаях исполнение решения Особого совещания приостанавливается впредь до постановления по данному вопросу Президиума ЦИК».
С образованием СССР практически все декреты и постановления ВЦИК, имевшие силу на территории РСФСР, распространяли свое действие по всей территории СССР.
В марте 1927 года Главное управление мест заключения при Народном комиссариате внутренних дел принимает Правила по предоставлению длительных отпусков в период полевых работ заключенным-крестьянам.
ЭТИ ПРАВИЛА ВКЛЮЧАЛИ В СЕБЯ СЛЕДУЮЩИЕ ПУНКТЫ:
1. Ходатайства заключенных об отпусках на сельскохозяйственные работы.
2. Отпуска могут предоставляться на срок до трех месяцев.
3. При ходатайстве заключенного об отпуске на сельскохозяйственные работы должно быть приложено удостоверение исполкома или сельсовета о том, что со стороны местного крестьянского населения и местных органов не встречается препятствий к его отпуску в свою семью и на свое хозяйство.
4. Ходатайства об отпусках на сельскохозяйственные работы подаются в наблюдательную комиссию, которая со своими заключениями направляет их на окончательное разрешение распределительной комиссии.
5. Отпуска на сельскохозяйственные работы должны предоставляться не только по соображениям хозяйственной потребности каждой отдельной крестьянской семьи, но главным образом по соображениям уголовной политики с учетом всего того влияния, которое произведет на население возвращение в деревню отбывающего наказание.
В частности, как правило, не следует предоставлять отпуска заключенным, осужденным за конокрадство, поджог, разбой, грабеж и бандитизм.
6. Получающие отпуск на сельскохозяйственные работы не имеют права отлучаться без разрешения места заключения из той местности, куда они отпущены на работы. Нарушение этого, помимо аннулирования отпуска, влечет за собой незачет времени, проведенного в отпуске, в счет срока отбытого наказания.
7. При предоставлении заключенному отпуска на сельскохозяйственные работы надлежит поставить его в известность о необходимости при возвращении из отпуска иметь удостоверение местной власти о том, что заключенный действительно все время отпуска никуда не выезжал, работал и за все это время ни в чем предосудительном замечен не был.
Подписали эти правила народный комиссар юстиции и прокурор республики Курский и заместитель председателя ЦРК и начальника Главного управления мест заключения РСФСР Ширвиндт.
Конькобежная команда сотрудников Владимирской тюрьмы. 1937 г.
В конце 20-х годов прошлого века в лагерях и тюрьмах сидело огромное количество заключенных, тысячи репрессированных. В 1929 году создается Главное управление лагерей (ГУЛАГ).
Помещение общежития сотрудников Владимирской тюрьмы. 1937 г.
Страшные условия содержания в местах заключения, голод, холод, болезни, антисанитария могли стать причиной того, что массы людей, содержащихся в нечеловеческих условиях, восстанут. В связи с этим ОГПУ НКВД предприняло ряд шагов по предотвращению возможности восстаний и бунтов среди репрессированных. Одним из направлений была вербовка уголовных авторитетов, которые обеспечивали необходимую дисциплину в лагерях. Для данного контингента были послабления в режиме содержания: они могли свободно передвигаться по зоне, собирать информацию от доверенных людей, не работали. Но авторитетным уголовникам запрещалось самим участвовать в насилии над другими заключенными, у них не было какой-либо собственности, кроме той, что было положено простым осужденным. Среди заключенных их называли блатными, впоследствии они станут «ворами в законе». Главным требованием к ним было невмешательство в политику.
Тридцатые годы в России ознаменовались ужесточением карательной политики государства. Совет народных комиссаров СССР 7 апреля 1930 года утверждает «Положения об исправительно-трудовых лагерях». В этих лагерях большинство заключенных составляли незаконно репрессированные, главным образом по политическим мотивам.
Руководствуясь этими документами, органы власти систематически проводили чистки кадров органов внутренних дел, избавлялись от тех, кто не разделял взгляды перерождающейся государственной системы.
Так, например, трагически сложилась судьба Жана Георгиевича Дуппора, старшего лейтенанта государственной безопасности. В прошлом латышский стрелок, он в 20-е годы лично принимал участие в создании в Челябинске первого политизолятора. Затем он руководит Суздальским политизолятором, а с 1937 года был назначен начальником Владимирской тюрьмы.
28 февраля 1938 года он прибыл в Москву как делегат первой партконференции создающегося политотдела при тюремном управлении. По прибытии в Москву был арестован и помещен в Лефортовскую тюрьму. При аресте у него отобрали паспорт, удостоверение личности, партбилет, сняли с груди Знак Почетного чекиста.
5 марта в 3 часа ночи его в первый раз вызвали на допрос. В заявлении председателю КГБ Шелепину Ж.Г. Дуппор писал: «В кабинете следственного корпуса сидел моложавый следователь, заполнявший уже на меня на бланке допроса биографию. Насколько мне удалось увидеть, было написано: моя фамилия, имя, отчество, латыш, в белой армии не служил, в бандах не был. В это время с боковых дверей появились трое во главе с начальником и его заместителями 3-го отделения контрразведки, набросились на меня с криком «сволочь латышская, хотел бороться за великую Латвию и т. д.», содрали с меня коверкотовую гимнастерку, посадили на стул задом наперед и говорят: «Держись крепче за спинку стула». У них в руках появились резиновые плетки, и начали они отсчитывать на моей спине удары. С обеих сторон я насчитал сорок пять ударов. На втором допросе меня не допустили к следственной комнате, встретили в коридоре и избили по лицу, я потерял несколько зубов».
Пытки избиением продолжались в течение трех месяцев. В июне 1938 года Дуппора переводят в Бутырскую тюрьму, но больше уже не бьют. В августе этого же года ему объявили постановление Особого совещания. Должностное преступление, три года тюрьмы. Так Жан Георгиевич Дуппор из «врага народа» перерос в уголовника — без допросов и каких-либо обвинений.
«ВРАГИ НАРОДА» ИМЕЛИ ОСОБУЮ ФОРМУ: БРЮКИ С ЖЕЛТЫМИ ЛАМПАСАМИ, КУРТКА С ЖЕЛТЫМИ НАРУКАВНИКАМИ, ФУРАЖКА С ЖЕЛТЫМ ОКОЛЫШЕМ.
В дальнейшем его отправляют в Новочеркасскую тюрьму на режим «врага». Прогулка 10 минут. Многих сокамерников Дуппор знал: это были те, кто сидел у него в Верхнеуральске, Челябинске и Владимире.
В 1939 году Дуппора отправили отбывать до окончания срока на Колыму.
После него особую тюрьму № 2 ГУГБ НКВД возглавил некто Голеняев. Какой-либо информации о нем нет, остались только чудом сохранившиеся фотографии во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике. На этих фотографиях, сделанных в период 1937–1938 годов наглядно показана деятельность сотрудников этого периода. При тюрьме создается общежитие для иногородних сотрудников. Для личного состава оборудуется бильярдная, столовая, комната отдыха, где на стене висела географическая карта Европы, на столе подшивки газет, два патефона и стопка пластинок. На почетном месте украшенные флагами портреты Сталина и Ленина. Политорганами Владимирской тюрьмы особое внимание уделялось изучению сотрудниками истории ВКП(б) по учебнику Емельяна Ярославского и истории народов СССР по книге профессора Шестакова. Политическая подготовка сотрудников велась практически постоянно. Работал совет ВЛКСМ, проводились периодические собрания МОПРа, а линию партии отслеживали и направляли в нужное русло в партийном кабинете, где очень часто решались и человеческие судьбы. Идеологическое воспитание личного состава особой тюрьмы ГУГБ НКВД стояло на первом месте.
