Алексей Исаев - Великая Отечественная альтернатива. 1941 в сослагательном наклонении
Напротив, несмотря на принятые меры, 10-я авиадивизия 4-й армии была разгромлена на аэродромах и в воздухе уже в первые часы войны. Под Брестом действовала 51-я истребительная эскадра Вернера Мельдерса. Поэтому любой советский самолет в этом районе рисковал быть сбитым если не в первом, то во втором вылете. Однако те несколько вылетов, которые успели сделать пилоты 10-й авиадивизии к границе, позволили им заметить крупные массы техники на переправах через Буг. Прорваться к самим переправам помешал плотный зенитный огонь и вражеские истребители.
Момент внезапности также сыграл на руку немцам в полосе наступления 2-й танковой группы. «Ныряющие» танки переправляются к северу и югу от Бреста и захватывают плацдармы. Танковый бой между «ныряющими» танками 2-й танковой группы и Т-26 14-го мехкорпуса заканчивается разгромом батальона советских легких танков. Однако расширение плацдарма 2-й танковой группой к северу от Бреста проходит с немалыми трудностями. Выдвинутые незадолго до вторжения из глубины советские части существенно усиливают оборону на границе. Захваченный плацдарм также не удается расширить в связи с тем, что переправа танков через построенный мост идет медленно. Намного успешнее развивается наступление XXIV танкового корпуса южнее Бреста. Здесь оборона советских войск оказывается намного слабее. Основным сдерживающим фактором становится лесисто-болотистая местность, а не сопротивление советских войск.
Тем временем путаные донесения летчиков о шквале огня и плотном истребительном «зонтике» в районе Бреста заставили нацелить на переправы через Буг и прилегающие к ним дороги авиаполки с новейшей матчастью. Полеты «мигов» 9-й авиадивизии в район Семятичей показали скопление на переправах массы гужевого транспорта и небольшое число автомашин. Эти доклады успокоили Павлова — в полосе 10-й армии была пехота. Во второй половине дня 22 июня в район Бреста отправились три девятки Пе-2 из 17-й авиадивизии под прикрытием истребителей Як-1. Аэродромы авиадивизии остались практически не атакованными, и она сохранила свою матчасть. Задачей авиаторов была разведка и бомбометание по обнаруженным целям. Издалека был виден столб белесого дыма над Брестской крепостью. На лесных дорогах к югу от Бреста, почти у самой границы, летчики увидели плотную пробку из грузовых и легковых автомобилей. «Пешки» одна за другой зашли на цель. Бомбы рвались в гуще стоявших бампер к бамперу автомашин. Уходившие на восток авиаторы «пешек» и Як-1 с удовлетворением видели позади поднимавшийся над лесом густой черный дым. Однако только первой девятке удалось отбомбиться безнаказанно и уйти на большой скорости со снижением. Вторая была атакована «Мессершмиттами». Поначалу немецкие летчики опознают незнакомые самолеты как французские «Потезы». Несколько советских бомбардировщиков было сбито. Мельдерс лично вылетел на «Шторхе» на место падения нового советского самолета. Он оценил изящество линий и двухкилевое оперение, из-за которых незнакомую машину поначалу назвали «Потезом», еще в воздухе. В груде обломков с трудом можно было узнать тот красивый самолет, но снятые с деталей шильдики опровергали французское или американское происхождение машины.
Впрочем, удары бомбардировщиков из 17-й авиадивизии в районе Бреста не причиняют большого ущерба танковым соединениям 2-й танковой группы. Сброшенные с горизонтального полета бомбы далеко не всегда находили себе цель. Однако скоростные самолеты новых типов становятся «глазами» штаба фронта. Они видят на дорогах к северу и югу от Бреста крупные массы танков. Задержка XXXXVII и XXIV танковых корпусов на переправах через Буг и в труднопроходимой местности в первый день войны становится почти роковой. Лично Павлов со всевозрастающим беспокойством опрашивает вернувшиеся из ада под Брестом экипажи «пешек». Они рассказывают про длинные колонны из танков и грузовиков, растянувшиеся по лесным дорогам к югу от Бреста. Авиаторы показывали на карте длину колонн, и Павлов мрачнел. Ему как танкисту не нужно было объяснять, что означают эти длинные колонны. Такое количество техники могло принадлежать только крупным механизированным соединениям.
Вечернее совещание в штабе Западного фронта с участием прибывшего в Минск маршала Б. М. Шапошникова было коротким. Он лично санкционировал передачу Западному фронту 9-го механизированного корпуса. Рокоссовский получил приказ на сосредоточение корпуса в лесах между Кобрином и Пинском. Этот приказ не застал его врасплох. По распоряжению командира 9-го мехкорпуса за последние три недели были тщательно отрекогносцированы возможные маршруты выдвижения дивизий для контрударов. Рокоссовский осознавал трудности маршей в бедных дорогами лесах и подошел к вопросу планирования маршей со всей возможной скрупулезностью. Отдельно были продуманы маршруты выдвижения тяжелых танков КВ. Их выдерживали далеко не все мосты, и, несмотря на усиление ряда мостов и подготовку бродов, маршруты тяжелых танков были весьма замысловатыми.
Шапошников заверил Павлова, что прорыв в полосе соседнего округа (ставшего Северо-Западным фронтом) будет парироваться прибывающими из глубины страны войсками. В их числе был 7-й механизированный корпус из Московского военного округа. Шапошников уверенно сказал, что на рубеже Западной Двины и Днепра еще до начала войны было сосредоточено несколько армий из внутренних округов. Одна из них, 20-я армия, будет подтянута к Минску и в ближайшие дни займет Минский УР.
Таким образом, Западный фронт должен был сосредоточить усилия на парировании прорыва крупных механизированных соединений противника на Слоним и Барановичи. С фланга на рубеже Нарева фланг контрудара должна была прикрывать 10-я армия. Ее подвижным резервом был 13-й механизированный корпус. В свою очередь, 6-й мехкорпус должен был атаковать на юг, нанося удар в направлении шоссе Брест — Минск. Прикрытие с воздуха обеспечивали сохранившиеся «миги» 9-й авиадивизии. Острия ударов двух механизированных корпусов — 6-го мехкорпуса Хацкилевича и 9-го мехкорпуса Рокоссовского — должны были сойтись на шоссе Брест — Минск к востоку от Бреста.
Если обстановку в полосе ЗапОВО, ставшего Западным фронтом, можно было характеризовать как положение неустойчивого равновесия, то на Юго-Западном фронте первый день боевых действий стал настоящим триумфом советской обороны. За счет выдвижения к границе «глубинных корпусов» и 5-й армии Потапова, и 6-й армии Музыченко удалось образовать плотный фронт обороны. Первый удар встретили УРы линии Молотова, заполненные частями дивизий приграничных корпусов. Вскоре к ним присоединились дивизии «глубинных» корпусов, подошедшие на линию границы во второй половине дня. Ни под Сокалем, ни под Владимиром-Волынским немецким войскам не удалось образовать плацдарма достаточной глубины для ввода в бой танковых дивизий 1-й танковой группы. Пехотные дивизии с трудом прокладывали себе путь через ДОТы. Они оказались неожиданно прочными и стойкими. Шаровые установки орудий ДОТов выдерживали пламя огнеметов. С большим трудом немецким частям удалось блокировать несколько бункеров и создать предпосылки для взлома обороны 5-й армии. Тем временем были подняты по тревоге и выведены в выжидательные районы дивизии 8-го механизированного корпуса. Они были замаскированы в лесах в районе Лешнева.
Однако триумф Юго-Западного фронта в глазах Верховного командования оттенялся неудачами в Прибалтике. Несмотря на то что оборона на границе была существенно усилена за счет выдвинутых из глубины корпусов и дивизий, двум немецким танковым группам все же удалось пробиться через приграничные укрепления. Лидером наступления стал LVI корпус Манштейна, прорвавшийся почти на 30-километровую глубину и уверенно двигавшийся к Двинску (Даугавпилсу). Тем не менее глубокого прорыва по всему фронту у немцев все же не получилось. Когда 3-я танковая группа во второй половине дня 22 июня 1941 г. вышла к Неману, все мосты через него были уже взорваны. С другого берега Немана несколько зазевавшихся немецких танков были расстреляны 76-мм орудиями новых советских танков. Это было первое столкновение немецких танкистов с новой советской бронетехникой.
Второй день боев принес новые разочарования командующему 2-й танковой группой Гейнцу Гудериану. Дивизиям его XXXXVII корпуса удалось преодолеть оборону 4-й армии к северу от Бреста. Однако вместо быстрого прорыва на оперативный простор они столкнулись с занявшей оборону на рубеже реки Яссельда 100-й стрелковой дивизией Руссиянова. Опорой советской обороны стал болотистый участок шириной почти 5 км, через который на протяжении 50 км проходило всего одно шоссе с мостом через Яссельду. Попытки атаковать вдоль этого шоссе потерпели неудачу. Немецкие танки, двигавшиеся гуськом по одной дороге, расстреливались метким огнем советских дивизионных пушек. Попытки съехать с дороги приводили к завязанию танков и их последующему расстрелу. Дым от горящих «панцеров» был виден издалека и вызвал неудовольствие не только у Гудериана, но и у командующего группой армий «Центр» фон Бока.
