Александр Островский - Глупость или измена? Расследование гибели СССР
«Теперь, - писал Г.Х. Шахназаров, - уже Шахрай сам позвонил мне, и я предложил встретиться... Такая встреча состоялась у меня в кабинете... мы условились, что ельцинская команда подготовит свой вариант... Спустя неделю мы получили такой документ. Зачитав его, я понял, что никакого Союза в Белом доме оставлять не собирались. Это было примерно то, что потом получило название «Содружество Независимых государств» [3652].
Примерно так же характеризует этот документ и М.С. Горбачёв: «...когда по поручению Госсовета мы начали с Ельциным готовить обновлённый проект, его команда попыталась положить в основу свой текст. Достаточно было беглого прочтения, чтобы понять, что речь в нём идёт не о федеративном и даже не о конфедеративном государстве. Дело вели к образованию сообщества типа ЕЭС, но с ещё более ослабленными функциями центральных органов» [3653].
«Я без обиняков дал понять Ельцину, - отмечает М.С. Горбачёв, - что на такой базе ничего путного у нас не получится. Аналогичную позицию заняли республиканские лидеры, которым россияне в надежде на подмогу неофициально подкинули свою разработку» [3654].
«Но, - признаётся Г. Шахназаров, - выбора не было... Начался длительный торг, и после двух - трёх туров совместной работы мы более или менее сошлись на компромиссном проекте» [3655].
Рабочая группа, в которую от союзного центра «вошли Шахназаров, Кудрявцев, Топорнин, Батурин», а от российского правительства «Шахрай, Станкевич и Котенков» [3656], подготовила «обновлённый вариант Договора» к 1 октября. А «пока в Москве трудились над проектом нового Договора о Союзе, в Сочи с грифом «Сугубо конфиденциально» Ельцину был направлен документ - «Стратегия России в переходный период», в которой доказывалось, что республики заинтересованы в сохранении центра, чтобы эксплуатировать ресурсы России, а России никакой центр не нужен» [3657].
11 октября состоялось заседание Государственного Совета, на котором присутствовал Б.Н. Ельцин. Он одобрил работу над Экономическим соглашением, Продовольственным соглашением и Союзным договором. Но Кравчук заявил, что до 1 декабря, когда на Украине должен был пройти референдум, он ничего сказать не может [3658].
Российское руководство тоже саботировало работу над новым вариантом Союзного договора. «Я, - пишет М.С. Горбачёв, - встретился с Ельциным 2 ноября, считая, что назрел, как говорится, мужской разговор. Ты меняешь политику, уходишь от всех договорённостей. А раз так, теряют смысл и Госсовет, и Экономическое соглашение. Тебе не терпится взять вожжи в свои руки. Раз этого хочется - правь в одиночку... Ельцин доказывал, что менять политику не собирается... На Госсовете 4 ноября я решил продолжить разговор на эти же темы... Ельцин вынужден был дать формальное согласие на то, чтобы завершить доработку текста Союзного договора и парафировать договор на следующем заседании... 14 ноября» [3659].
Однако разногласия не удалось преодолеть ни на заседании Государственного Совета 14 ноября, ни 25 - го. [3660].
«У Бориса Николаевича и его окружения, - утверждает Г.А. Явлинский, - были чёткие политические установки, которые они считали приоритетными и хотели реализовать в любом случае. Прежде всего одномоментный (в прямом смысле - в один день), не только политический, но и экономический развал Союза, ликвидация всех мыслимых координирующих экономических органов, включая финансовую, кредитную и денежную сферу. Далее, всесторонний отрыв России от всех республик, включая и такие, которые в то время не ставили подобного вопроса, например, Белоруссия, Казахстан» [3661].
Выступая на Втором съезде Демократической России, Г.Х. Попов заявил: «Сегодня всерьёз говорить о конфедерации уже не приходится», «за основу надо брать Российскую федерацию». Более того, московский мэр предложил предоставить «всем автономиям, которые на референдуме за это выскажутся», возможность «выйти из России» [3662].
Финансовый крах
В конце сентября президент России неожиданно для многих исчез из Москвы. И только потом стало известно, что «Б. Ельцин вскоре после «победы» уехал отдыхать в Сочи и на две недели выпал из всех видов государственной работы» [3663].
Сюда к нему приехал Г. Бурбулис и предложил подобрать новую команду. Особенно Г. Бурбулис выдвигал Егора Тимуровича Гайдара [3664].
Е.Т. Гайдар был внуком знаменитого писателя и сыном контр - адмирала, который заведовал в газете «Правда» военным отделом. Егор Тимурович учился на экономическом факультете МГУ, деканом которого был Г.Х. Попов, закончил его в 1978 г. В рассматриваемое время возглавлял Институт экономической политики Академии народного хозяйства СССР [3665].
«Осенью 1991 года, - пишет Е.Т. Гайдар, - Г. Бурбулис, в то время госсекретарь РСФСР, предложил мне сформировать и возглавить рабочую группу по подготовке предложений о стратегии и тактике российской экономической политики... В группу первоначально вошли В. Машиц, А. Нечаев, А. Головков, К. Кагаловский, А. Вавилов. Позднее она расширилась. Дни и ночи мы безвыездно находились на даче подмосковного посёлка Архангельское» [3666].
«В рабочей группе в Архангельском, - вспоминал Егор Тимурович, - в то время появились практически все, кто потом вошёл в правительство: А. Чубайс, В. Данилов - Данильян, П. Авен, Б. Салтыков, С. Глазьев и многие другие. Заходили и те, кто работал в российских структурах власти: Г. Бурбулис, М. Полторанин, В. Махарадзе (в то время начальник контрольного управления), А. Козырев, Н. Фёдоров, С. Шахрай... Министр труда А. Шохин оставался с нами постоянно» [3667].
Из воспоминаний Е.Т. Гайдара явствует, что в разработке этой программы участвовали иностранные специалисты: профессор У. Нортхауз (William D. Nordhaus, p. 1941) из Йельского университета и профессор Рудигер Дорнбуш (Ruediger (Rudi) Dornbusch, 1942–2002) из Массачусетского технологического института [3668].
Работа над составлением программы началась в сентябре 1991 г. [3669] и продолжалась до возвращения Б.Е. Ельцина из отпуска (он отдыхал с 25 сентября [3670] до 10 октября [3671]).
Сразу же после того, как Б.Н. Ельцин вернулся в Москву, 15 октября состоялось заседание Госсовета, по итогам которого он заявил прессе, что прежде чем начать реформы собирается «доразрушить» центр: «Через месяц мы закрываем счета всех союзных министерств, услугами которых не пользуемся» [3672]. 18 октября 1991 г. Борис Николаевич уже рапортовал: «Россия прекратила финансирование союзных министерств, кроме Министерства обороны, Министерства путей сообщения и Министерства атомной энергетики» [3673].
То, что происходило в СССР, вызвало некоторую тревогу за рубежом. Дело в том, что чётко обозначившаяся перспектива распада СССР ребром поставила вопрос о судьбе советского внешнего долга.
«К моменту формирования правительства, - писал Е.Т. Гайдар, - задолженность Союза в свободно конвертируемой валюте составляла более 83 млрд руб. При том что платежи страны в конвертируемой валюте только на 1992 год оценивались в 29,4 млрд долл., что было за пределами возможностей. Кроме того, так замечательно вели дело, что умудрились задолжать почти 30 млрд долл. бывшим партнёрам по социалистическому лагерю, иными словами - Союз оказался банкротом» [3674].
Как уже отмечалось, на 1991 г. доходы союзного бюджета были запланированы в размере 250,2 млрд руб., расходы в размере 276,8 млрд, дефицит в пределах 26,7 млрд, или же 9,6 процента. Однако на 1 сентября в казну поступило только 75,3 млрд руб. До конца года ожидалось поступление ещё 37,1 млрд. Следовательно, доходы не могли превысить 112,1 млрд руб., а расходы, составившие к 1 сентября 147,4 млрд, правительство собиралось сократить лишь до 256,7 млрд.
8 результате вместо запланированных 10 процентов дефицит союзного бюджета к концу года должен был достигнуть 144,6 млрд руб. и приблизиться к 60 процентам [3675].
Это означало, что осенью 1991 г. союзное правительство оказалось на грани финансового банкротства.
В Верховный Совет СССР поступила справка Контрольной палаты СССР «О привлечённых средствах для финансирования дефицита Союзного бюджета и внебюджетных фондов в 1991 г.». Из этого документа явствовало, что «за девять месяцев текущего года дефицит Союзного бюджета и двух общесоюзных внебюджетных фондов составил 114,4 млрд руб. Для покрытия дефицита Президент СССР в феврале и июне разрешил Госбанку СССР выдать Минфину СССР кредитов на 73 млрд руб., из которых законно оформлено, т.е. утверждено Верховным Советом СССР, только 5 млрд руб.» [3676]. А откуда были взяты остальные 68 млрд руб.?
