Лев Колодный - Хождение в Москву
А примерно там, где проходил танковый ров, стоит на пьедестале на четырех колесах зенитное орудие со стволом, направленным на запад. Такое же было сорок лет назад у дома Ивашенковой. Из него стрелял расчет Шадунца. На пьедестале надпись: "На этом рубеже 1-3 декабря 1941 года артиллеристы 13-й батареи 864-го зенитного артполка остановили фашистские танки, рвавшиеся к Москве".
Пройдешь от орудия метров двести, попадаешь в Нестериху, значит, уже в бывший тыл фашистов. Мне не пришлось долго искать очевидцев. У крайнего дома я повстречал пожилую женщину, которая рассказала:
- Девять дней сидели в укрытии, в фундаменте недостроенного дома. Над ним сделали накат из бревен. В семье нас было девять, двое детей грудных. Из-за них и не могли уйти, как другие. Коровы бродили по деревне. Я пробиралась к колодцу, чтобы их напоить. Стою, а за спиной пули свистят, бойцы ругали меня: "Уходи, убьют!" А сами погибали. Сколько их тут полегло у нашей деревни!
Потом вошли в Нестериху четыре фашистских танка. Танкисты увидели наших соседей и убили мать, бабушку, одного молодого парня, всех, кто попался на глаза. Когда отогнали немцев, ушла я на трудовой фронт, окопы рыла.
Помнит Нестериха и односельчан, не вернувшихся с фронта. Посреди улицы чернеет камень. На нем фамилии: Адуйских - 6, Трофимовых - 6, Воронинных 3... Всего 18 мужчин, не считая убитых в дни боев за деревню.
У жителей Киева, где стояло орудие Шадунца, по другую линию фронта, иные воспоминания. Тут помнят молодых зенитчиков и "катюши", озарившие ночное небо всполохами огня. 30 ноября пришли дети в школу, а занятия отменили - немцы в Горках...
Началось контрнаступление наших войск, и остались на снегу германские пушки, танки, автоматы и винтовки. Многим мальчишкам удалось тогда пострелять...
Все, что сохранилось от тех дней, что напоминает о них, несут теперь в музей, расположившийся на первом этаже пятиэтажного дома, в ожидании, пока станет музеем дом Ивашенковых.
В этом собрании я увидел винтовку старого образца, о которой сохранил наилучшие воспоминания заведующий этим народным музеем, бывший фронтовик сапер Прокопий Яковлевич Колычев. Он показал мне все экспонаты, орудие со штурмовика ИЛ-2, каску бойца, флягу, котелок - все, что нашли вокруг Красной Поляны.
Художник изобразил на ватмане хорошо мне знакомый сюжет - бой орудия Шадунца с танками. Бывший зенитчик сам нередко тут бывает, выступает перед народом. На его груди два Красных Знамени - боевое и трудовое. Шадунц стал москвичом, работает в институте.
Под стеклом оказался и кортик германского офицера. Из подбитого танка попал сюда фотоаппарат - не удалось фашистам поснимать в Москве.
Вижу в этом музее и наш полевой бинокль. Тут и вспомнил про свой. Спросил бывшего сапера, а верно ли, что отсюда можно увидеть московские дома. Он ответил:
- В Горках-Киевских есть холм, с него в ясную погоду я без бинокля видел Останкинскую башню и трубы ТЭЦ-21.
Это точно. В его словах можно не сомневаться.
ПАРАД ПОБЕДЫ
Отгремел салют из тысячи орудий в честь Победы 9 мая 1945 года. Ночи войны сменила первая ночь мира, полная света, огня и звуков. Вся Европа не спала. Это был праздник всей земли, исстрадавшейся за годы сражений. У нашего народа были особые права в те майские дни: никто не сделал столько для разгрома фашизма, как Советский Союз. Страна начала готовиться к тому, чтобы торжественно отметить конец войны. В Москве, на Красной площади, было решено провести Парад Победы, какого еще никто не видывал.
Для подготовки парада Генеральный штаб запросил два месяца. Ему был дан месяц. Казалось невозможным в столь сжатые сроки закончить все приготовления. Но в годы войны не раз бывало так: то, что выглядело невозможным, становилось реальностью. Предстояло перебросить в Москву десятки тысяч участников парада, множество боевой техники, требовалось пошить свыше 10 тысяч парадных мундиров.
Парад Победы был назначен на 24 июня 1945 года. Все командующие фронтами получили директиву, где предписывалось: "Для участия в параде в Москве в честь победы над Германией выделить от фронта сводный полк".
Он должен был состоять из 1059 солдат и офицеров и десяти человек запасных. Это особый полк. Впереди него должен был идти командующий фронтом - маршал или генерал армии.
"Сводному полку, - значилось в директиве, - прибыть в Москву 10 июня с.г., имея при себе тридцать шесть боевых знамен наиболее отличившихся в боях соединений и частей фронта и все захваченные в боях войсками фронта боевые знамена соединений и частей противника, независимо от количества".
Те самые знамена, которые фашистские головорезы хотели пронести по Красной площади, в бесчисленном количестве везли в Москву как трофеи. Их оказалось так много, что выносить все не имело смысла. Отобрали 200 знамен и среди них штандарт Адольфа Гитлера.
С особыми почестями доставили в Москву знамя Победы. Его сопровождали из Берлина те, кто водрузил знамя над рейхстагом.
"Личный состав для участия в параде отобрать из числа бойцов и офицеров, наиболее отличившихся в боях и имеющих боевые ордена", указывалось в директиве. Выполнить это условие оказалось трудно, так как на каждом фронте таких воинов была не одна, а много тысяч.
Вся грудь сержанта разведчика-артиллериста Ивана Лядова к концу войны была в орденах. Приехавший из штаба дивизии генерал, взглянув на него, сказал: "По наградам хорош, а ростом, боюсь, маловат". Иван решил пойти на военную хитрость и перед тем, как подойти к планке ростомера, просунул в сапоги под пятки подвернувшуюся бумагу. Планка, установленная на высоте 173 сантиметра, оказалась ниже лба... Годен!
Вскоре вместе с полком 1-го Белорусского фронта Иван Лядов, водрузивший красный флаг на стене рейхстага, мчался к Москве. На каждой большой станции ждал оркестр. Первыми возвращались домой с победой участники парада.
Эшелоны стремились к столице с севера, юга, запада - со всех десяти фронтов, протянувшихся от Ледовитого океана до Черного моря. С Балтики, из Одессы, Севастополя, Новороссийска, Мурманска ехали моряки. Они должны были пройти по Красной площади отдельным сводным полком. Тремя эшелонами прибыли на Киевский вокзал воины 4-го Украинского фронта. Быстро выгрузились из вагонов, построились и двинулись на Красную Пресню. Полк шел через Бородинский мост и пел любимую песню фронта:
Мы солдаты Сталинграда,
Мы карпатские орлы,
Наша честь и наша слава
В жарких битвах рождены.
В строю полка шли 77 Героев Советского Союза, но каждый в его шеренгах был герой.
Не такой ликующей запомнил Москву командующий фронтом генерал армии Андрей Иванович Еременко, увидевший ее в октябре 1941 года через окно санитарной машины, когда тяжело раненного его везли в московский госпиталь. Москву предстояло отстоять в смертельном бою. Боль за судьбу столицы была сильнее физической боли.
Каждый полк, прибывший в Москву, в каком бы районе он ни располагался, чувствовал постоянную заботу москвичей. Заводы и фабрики, институты и школы согрели бойцов теплом своих сердец. Не было на улицах в те дни желаннее человека, чем человек в военной гимнастерке.
За две недели до начала парада предстояло тренироваться в хождении строем. Солдаты отвыкли от церемониального шага - в атаку они бросались бегом.
Подготовка к параду шла полным ходом на поле Центрального аэродрома, где в первые годы революции проходили смотры Красной Армии. Не было лишь окончательно решено, кто будет принимать парад, а кто командовать парадом.
Маршал Советского Союза Жуков вспоминал, что числа 18-19 июня его вызвал Верховный Главнокомандующий Сталин. Он спросил, не разучился ли маршал ездить на коне. Тот ответил:
- Нет, не разучился.
- Вот что, вам придется принимать парад Победы. Командовать будет Рокоссовский.
С именами этих маршалов в памяти народа были связаны самые грандиозные сражения войны: оборона Москвы и Сталинградская битва, освобождение Украины, Белоруссии, штурм Берлина... Оба они когда-то служили в одной кавалерийской дивизии. Рокоссовский - командиром дивизии, а Жуков командиром полка. Для командующего парадом подобрали вороного коня, для принимающего парад - белого.
Ночь накануне парада - коротка. В 4 утра трубачи протрубили подъем. Из ворот казарм по направлению к центру города двинулись сводные полки. От проходных заводов, фабрик, учреждений устремились к центру города праздничные колонны москвичей. Улицу Горького заполнили сотни танков. На примыкающих к ней площадях замерли орудия разных калибров, "катюши".
На Красной площади перед Мавзолеем выстроились сводные полки. Они заняли места в таком же порядке, в каком держали линию фронта. На правом фланге - полк самого северного, Карельского фронта, на левом, напротив Спасской башни, застыл полк самого южного, 3-го Украинского фронта.
Солнце так и не взошло в то утро над Москвой. Над головой низко проплывали тучи, и дождь напоминал бойцам о фронтовой непогоде. Но даже без солнца горели на груди звезды Героев, ордена и медали.
