Александр Маныкин - Всеобщая история
На первых порах Куба добилась значительных успехов в модернизации практически всех аспектов жизни общества. В сложившейся здесь системе революционной диктатуры в 60-е годы весьма ощутимо присутствовали черты «прямого народовластия», степень вовлеченности масс в общественную жизнь была очень высокой. Радикально изменилась и социально-экономическая структура общества. Место латифундий заняли «народные имения». Был взят курс на форсированное превращение Кубы из сугубо аграрной страны в аграрно-индустриальное государство. Правда, уже в середине 60-х годов от непродуманного форсажа этих процессов пришлось отказаться. Тем не менее прогресс в этой области несомненно был. Большое внимание уделялось решению социальных проблем: была ликвидирована безработица, Куба стала первой в Латинской Америке страной всеобщей грамотности, велось активное жилищное строительство, быстрыми темпами развивалось здравоохранение.
Однако к 80-м годам стали проявляться и определенные издержки кубинского варианта модернизации общества. Они были порождены как внешними, так и внутренними условиями. Начали снижаться темпы роста экономики. Все больше давали о себе знать хозяйственные диспропорции. Неблагоприятно складывалась внешнеполитическая конъюнктура, что больно ударило по всей финансовой системе страны и лишило Кубу тех средств, которые планировалось инвестировать в экономику. Большие средства отвлекались на поддержание на высоком уровне боеспособности вооруженных сил Кубы. Если в 60-е годы наблюдался подъем общественной активности населения, то к 80-м годам наметились негативные тенденции и в развитии политических механизмов: бюрократизация и коррупция. И, наконец, тяжелейшим ударом для Кубы стал распад СССР.
На рубеже 80-х – 90-х годов многие предрекали крах Кастро. Однако Куба выстояла и, несмотря на весьма серьезные трудности, продолжает отстаивать собственный вариант общественного прогресса, интенсивно ищет самобытные пути развития, пытается придать новый импульс начатому на рубеже 50-х – 60-х годов процессу модернизации.
Чили – неоконсервативный вариант модернизации
На протяжении всего послевоенного периода страны Латинской Америки интенсивно искали оптимальную модель модернизации своего общества. Если в 60-е годы латиноамериканское общество с напряженным вниманием следило за развитием социального эксперимента, начатого революционной Кубой, то в 70-е годы в центре внимания оказалось Чили. Это государство традиционно и по праву считалось одной из наиболее устойчивых демократий в Латинской Америке, страной со сравнительно развитой рыночной экономикой и сложившимся гражданским обществом. Были, конечно, и проблемы.
Еще в 60-е годы правительство, возглавляемое лидером христианских демократов Э. Фреем, предпринимало усилия для осуществления модернизации страны. При этом оно опиралось на классические реформистские схемы, апробированные ранее в Старом Свете. Однако начатые им реформы вызвали все более усиливавшуюся поляризацию общества, резко обострили все аспекты социально-политической жизни страны. В преддверии очередных президентских выборов был создан блок Народное единство, куда вошли коммунисты, социалисты, радикалы и Движение единого народного действия. Кандидат этого блока, социалист С. Альенде и был избран очередным президентом Чили. Произошло это 4 сентября 1970 года.
Как и большинство западных социалистов, Альенде полагал, что построение общества, основанного на началах социальной справедливости, возможно только эволюционным путем, за счет постепенного усовершенствования существующих социально-экономических отношений. Придя к власти конституционным путем, он рассчитывал апробировать свои теоретические установки на практике. Его правительство действительно сразу же приступило к осуществлению глубоких преобразований. Летом 1971 года были национализированы предприятия добывающей промышленности, банковская система. Под контроль государства была поставлена внешняя торговля. В сельском хозяйстве интенсивно создавались производственные кооперативы. Была повышена в среднем на 18 % заработная плата, увеличились ассигнования на социальное обеспечение, жилищное строительство, здравоохранение, образование.
Однако, как и любые мероприятия, серьезно затрагивающие интересы общества, ломающие привычный жизненный уклад, традиционные общественные связи, реформы правительства Альенде вызвали неоднозначную реакцию в стране. Политическая борьба резко обострилась. Усилилась поляризация общества. Поначалу оппоненты Альенде рассчитывали отстранить его от власти легальным путем. Однако выборы 1973 года не принесли правым необходимого большинства в парламенте. Тогда ставка была сделана на военный переворот. Правые использовали растущее недовольство средних слоев для дестабилизации ситуации. В июле 1973 года вспыхнула забастовка владельцев транспорта, парализовавшая снабжение население товарами первой необходимости, а в более широком смысле – всю экономику. У большинства населения возникла масса бытовых проблем, в которых они винили правительство. Еще недавно весьма популярное, оно быстро теряло контроль над ситуацией.
Этим и решили воспользоваться противники правительства в армейской среде. 11 сентября 1973 года заговорщики, возглавляемые генералом Пиночетом, подняли мятеж против законных властей. Альенде был убит. Власть в стране захватила военная хунта во главе с Пиночетом. В Чили было объявлено осадное положение. Было отменено действие Конституции, ликвидированы практически все демократические свободы, распущен конгресс, запрещены все партии, входившие в блок Народное единство. Деятельность остальных партий объявлялась «приостановленной». Профсоюзы были поставлены под контроль властей. Против сторонников прежнего правительства был развязан террор.
Все это оправдывалось необходимостью остановить сползание страны к хаосу и анархии. В марте 1974 года Хунта опубликовала «Декларацию принципов», в которой обосновывалась необходимость переворота (угроза установления марксистской диктатуры, неэффективность демократии в решении проблем модернизации страны). Намечались перспективы дальнейшей эволюции Чили, пути модернизации общества по консервативному образцу. Хунта высказалась за построение «органической» или «социальной демократии», основанной на корпоративных началах, под эгидой авторитарной власти. Морально-этической основой этого государства должно было стать христианство и испанские духовные традиции. В построениях Пиночета национализм теснейшим образом переплетался с модернистскими рецептами экономистов «Чикагской школы». Именно в соответствии с их идеями чилийский диктатор собирался осуществлять структурную перестройку экономики Чили, с тем чтобы вывести страну на передовые рубежи прогресса.
В соответствии с этими наметками частному капиталу была передана подавляющая часть государственных предприятий, причем под частным капиталом подразумевался и национальный, и иностранный. Вообще Пиночет был большим поклонником идеи о транснационализации экономики, полагая, что, влившись в общий поток модернизации мирового хозяйства, Чили автоматически выйдет на передовые рубежи. Действительно, Пиночет сделал Чили привлекательным для иностранных инвесторов. В аграрной сфере опять-таки наблюдалась ярко выраженная тенденция к отказу от коллективистских форм ведения хозяйства, при перенесении акцента на поощрение фермерских хозяйств. Правда, почти 1/3 претендентов на статус фермера разорились в течение пяти лет.
Модернизация «ala Пиночет», широко обсуждаемая на страницах ведущих мировых изданий, принесла чилийскому обществу противоречивые результаты. С одной стороны, в ряде отраслей промышленности (туда, куда устремился основной поток инвестиций) действительно был осуществлен значительный скачок вперед. Удалось стабилизировать валютно-финансовый механизм Чили, инфляция была взята под контроль. Однако вряд ли можно представлять эти факты как свидетельство того, что рецепты «Чикагской школы» обеспечили ускорение модернизации. Ведь, наряду с определенными достижениями в сфере экономики, у Хунты были очень серьезные проблемы. Так, по производству промышленной продукции на душу населения Чили было отброшено далеко назад. Консервативный вариант модернизации обернулся огромными социальными издержками. Прежде всего, заметно упала заработная плата, особенно в первые годы проведения консервативных реформ, в 10 раз увеличилась безработица. Правда, по многим параметрам социальная структура Чили стала к 80-м годам больше соответствовать стандартам развитых стран – сократилась доля занятых в аграрном секторе, выросло количество людей, работающих в непроизводственных отраслях, увеличилось число ИТР и т. д.
Столь противоречивые итоги консервативной модернизации не могли не сказаться на общей политической атмосфере в стране. Если в 1973 году значительная часть средних слоев, мелкой буржуазии, государственных служащих, уставших от нестабильности, поддержала Хунту, олицетворявшую порядок, стабильность и твердую власть, то, ощутив на себе «плоды» модернизации по рецептам «Чикагской школы», они стали испытывать все большее недовольство сложившимся порядком вещей. Несмотря на то, что возможности для легальной оппозиционной деятельности в Чили в те годы были предельно ограничены, на рубеже 70-х – 80-х годов наблюдается оживление всего оппозиционного спектра.
