Борис Черток - Книга 3. Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны
Постановлением ЦК КПСС объявлялся строгий выговор Каманину, выговор маршалу Руденко и взыскание другим, не повинным генералам.
Однозначного ответа, что случилось 27 марта 1968 года, нет до сих пор. Версии о причинах катастрофы уже после окончания работы правительственной комиссии разрабатывали ученые, опытные летчики и даже экстрасенсы.
Большую исследовательскую работу, включая динамическое моделирование возможных условий катастрофы, выполнил руководитель дипломного проекта Гагарина – профессор Сергей Белоцерковский. В 1992 году в издательстве «Машиностроение» вышла книга С.М. Белоцерковского «Гибель Гагарина: Факты и домыслы». По моему суждению, это самое серьезное исследование, опубликованное спустя 24 года после окончания работы правительственной комиссии.{6.3}
Белоцерковский приводит в своем труде коллективное заключение 1988 года, которое подписала группа специалистов спустя 20 лет после гибели Гагарина. В числе подписавших:
С.А. Микоян – Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР, кандидат технических наук, генерал-лейтенант авиации в отставке;
А.И. Пушкин – Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР, генерал-лейтенант авиации в отставке;
С.В. Петров – заслуженный летчик-испытатель СССР, лауреат Ленинской премии, кандидат технических наук, полковник в отставке;
Г.С. Титов – Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР, военный летчик 1 класса, кандидат военных наук, генерал-полковник авиации;
А.А. Леонов – дважды Герой Советского Союза, лауреат Государственной премии СССР, летчик-космонавт СССР, кандидат технических наук, генерал-майор авиации;
С.М. Белоцерковский – лауреат Государственных премии СССР, доктор технических наук, профессор, генерал-лейтенант авиации в отставке;
А.В. Майоров – лауреат Государственной премии СССР, доктор технических наук, профессор, полковник-инженер в отставке;
П.Г. Сигов – лауреат Государственной премии СССР, генерал-майор-инженер в отставке;
A.M. Сосунов – лауреат Государственной премии СССР, кандидат технических наук, полковник-инженер в отставке.
В объективности и компетентности подписавших «Заключение» 20 лет спустя после авиакатастрофы сомнений нет. Приведу короткий отрывок из этого документа.
«… Как и 20 лет тому назад, мы высказываем твердое убеждение в том, что версия о неправильных действиях или недисциплинированности летчиков должна быть отвергнута… Серегин не мог пойти на прямое и бессмысленное нарушение авиационных порядков, разрешив Гагарину вместо выполнения запрошенной и выданной команды руководителя полетов на возвращение начать сложный пилотаж… мы все пришли к твердому убеждению, что только какое-то неожиданное обстоятельство могло привести к такому неблагоприятному развитию событий… Плюрализм мнений в этом вопросе остался…»
Уже после первой публикации текста заявления в журнале «Гражданская авиация» (№ 7 за 1989 год) С.М. Белоцерковский приводит результаты дополнительного исследования версии опасного сближения в облаках самолета-истребителя, вылетевшего с аэродрома Раменское, с самолетом Гагарина. Под руководством Белоцерковского группой ученых были разработаны методы моделирования на ЭВМ процессов поведения самолета УТИ МиГ-15, на котором находился Гагарин, для случая сваливания в штопор из-за маневра на уклонение или из-за воздействия вихревого следа впереди идущего самолета, или от того и другого вместе. Исследователям удалось с высокой достоверностью восстановить конечный этап полета – от последнего радиообмена до удара о землю. Этот этап занимал во времени всего 1 минуту.
Результаты очень добросовестного, научно организованного исследования в сопоставлении с другими материалами и свидетельствами, которые, к сожалению, в 1968 году не были с необходимой тщательностью проверены Государственной комиссией, показывают, что из всех возможных версий это самая вероятная.
Экипаж сделал все возможное для спасения после неожиданного сваливания самолета в штопор. Но им не хватило одной – двух секунд и 150 – 200 метров высоты. Уже в 1996 году повторно эту версию с большой убедительностью излагал мне при встрече и Алексей Леонов. Должен признать, что он очень эмоционально и доказательно говорил о фактах, каждый из которых показался в 1968 году незначительным и по разным причинам отбрасывался. Однако сумма их могла вызвать трагические последствия. Прежние наши размышления во время полета в Евпаторию в 1968 году, о которых я упомянул выше, теперь представляются мне наивными. Однако уже после публикации коллективного заключения 1988 года и после выхода книги «Гибель Гагарина» в 1992 году продолжают появляться версии причастных к военной авиации специалистов. Авторов этих публикаций нельзя считать наивными или некомпетентными.
В марте 1995 года исполнилось 27 лет со дня гибели Гагарина. Совершенно неожиданно, перелистывая вынутую из почтового ящика газету «Аргументы и факты», № 12(753), я обнаружил короткую заметку «Гагарин рискнул в последний раз». Автор материала Анатолий Григорьевич Колосов, как следует из текста, в конце пятидесятых годов был летчиком-инструктором, учившим летать в числе прочих и молодого Гагарина, в то время курсанта Чкаловского военного авиационного училища летчиков. «Аргументы и факты» со слов Колосова пишут, что в тот роковой день 27 марта 1968 года на аэродроме «Чкаловский» он встретился с Гагариным.
Версия Колосова, опубликованная им спустя 27 лет, настолько близка к мыслям, которые мы высказывали в самолете 12 апреля 1968 года, что я привожу отрывок из публикации, чтобы не отсылать читателя к поискам старой газеты.
«… Созданная для расследования происшествия большая комиссия подтвердила, что самолет и его оборудование были в порядке; до самого конца летчики сохраняли работоспособность; столкновения с другими самолетами, шаром-зондом, птицами не было. А что же было?
Доложив о выполнении задания и получив разрешение на вход в коридор района полетов для возвращения, Гагарин и Серегин вошли под нижнюю кромку облаков и уклонились в сторону – это подтверждается местом падения самолета.
Таким образом, они ушли с экрана радиолокатора и перестали выходить на связь. Полетать на вертикалях хотелось, а в пилотажной зоне была облачность. Поэтому Гагарин и Серегин отлетели подальше, нашли, по их мнению, безопасное место и начали «кувыркаться».
Фигуры пилотажа – переворот, петля Нестерова, полупетля – выполняются, как правило, в комплексе. При этом самолет УТИ МиГ-15 теряет примерно 1200м высоты. Высота же облачности была в пределах 1100 – 1300м. Выполнять петлю Нестерова в таких условиях крайне рискованно. Но летчики рискнули и проиграли.
Когда самолет выскочил из облаков, угол с землей при этом почти наверняка составлял более 90 градусов, стало ясно: высота мала и обоим летчикам надо бороться за жизнь свою и самолета: катапультироваться было уже поздно. Летчикам не хватило совсем немного высоты, чтобы вытянуть машину из пикирования и перевести в горизонтальный полет…
… Как это ни печально, причиной гибели Юрия Гагарина стали бесшабашность и неоправданный риск».
Почти через год, в феврале 1996 года, «Московские новости» (№ 4) опубликовали интервью с бывшим начальником службы безопасности полетов ВВС генерал-майором авиации Юрием Куликовым. Куликов категорически не согласен с версией о возможности опасного сближения с другим самолетом и о попадании самолета Гагарина в его вихревой поток.
Эта версия бросает тень на наземные службы руководства полетами и контроля за тем, что творится в воздушном пространстве. Естественно, что начальник службы безопасности полетов не допускает и мысли о беспорядках, возникавших в воздухе по вине наземных служб.
Корреспондент «МН» задает прямой вопрос:
«– То есть погибшие сами во всем виноваты?
–Я так не считаю, – отвечает Куликов, – скорее, они стали жертвой существовавших тогда порядков. Всем было известно, что Юрий Гагарин загружен разного рода общественной работой, всяческими протокольными мероприятиями и т.п. Однако никто из начальников не посмел поставить вопрос либо об отстранении его от полетов, либо об улучшении его летной выучки. То же самое можно сказать и о Владимире Серегине, который, не секрет, имел мощное покровительство со стороны первого космонавта».
Всего через месяц после этого интервью «Известия» (№ 58 от 28 марта 1996 года) под броским заголовком «Тайну гибели Гагарина схоронили по горячим следам» публикует статью Сергея Лескова – обозревателя этой газеты.
Лесков приводит мнения тоже авторитетных и компетентных специалистов, один из которых посоветовал не лезть в расследование, «где до истины не докопаешься».
Тем не менее в конце статьи Лесков приводит замечание одного из наших авторитетных летчиков-испытателей и космонавтов Героя Советского Союза Игоря Волка:
