Коллектив авторов - История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Советское руководство, естественно, приветствовало эту поддержку, тем более что согласно большевицкой логике и морали, демократический Запад вполне мог бы занять позицию выжидания, рассчитанную на взаимное истребление двух враждебных тоталитарных режимов – позицию, которую в 1939–1941 гг. занимал, и желал далее занимать сам Сталин в конфликте между Гитлером и западными демократиями.
8 марта 1943 г. американский посол в Москве адмирал Стэнли выразил разочарование, что американская помощь СССР по ленд-лизу и через Американско-русский комитет не может быть по достоинству оценена русским народом, поскольку правительство СССР очень слабо освещает ее истинные масштабы. После этого советское правительство стало давать намного более полную информацию о помощи союзников в прессе и по радио. Но вскоре после победы об этой помощи на официальном уровне в СССР перестали говорить вовсе, в лучшем случае отговариваясь: «мы за все втрое заплатили своей кровью». Но те, кто отговаривались так, расплатились с союзниками не своей кровью, а кровью народов России.
Свидетельство очевидца
Маршал Жуков в послевоенных беседах с писателем Симоновым объяснял: «Говоря о нашей подготовленности к войне с точки зрения хозяйства, экономики, нельзя замалчивать и такой фактор, как последующая помощь со стороны союзников. Прежде всего, конечно, со стороны американцев, потому что англичане в этом смысле помогали нам минимально. При анализе всех сторон войны это нельзя сбрасывать со счетов. Мы были бы в тяжелом положении без американских порохов, мы не могли бы выпускать такое количество боеприпасов, которое нам было необходимо. Без американских «студебеккеров» нам не на чем было бы таскать нашу артиллерию. Да они в значительной мере вообще обеспечивали наш фронтовой транспорт. Выпуск специальных сталей, необходимых для самых разных нужд войны, был тоже связан с рядом американских поставок». При этом Жуков подчеркивал, что «мы вступили в войну, еще продолжая быть отсталой в промышленном отношении страной по сравнению с Германией». – К.М. Симонов. Глазами человека моего поколения: Размышления об И.В. Сталине. М., 1989. С.354
Достоверность передачи К. Симоновым этих бесед с Жуковым, состоявшихся в 1965–1966 гг., подтверждается высказываниями Жукова, зафиксированными в результате прослушивания органами безопасности в 1963 г.: «Вот сейчас говорят, что союзники никогда нам не помогали… Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну… У нас не было взрывчатки, пороха. Не было, чем снаряжать винтовочные патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали! Разве мы могли бы быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью? А сейчас представляют дело так, что у нас все это было свое в изобилии». – Военные архивы России. М., 1993. Выпуск 1. С. 234.
Литература:А.В. Голубев, О.С. Поршнева. Образ союзника в сознании российского общества в контексте мировых войн. М.: Новый хронограф, 2011.
Б.В. Соколов. Роль ленд-лиза в советских военных усилиях, 1941–1945 // Тайны Второй мировой. М., 2001.
М.Н. Супрун. Ленд-лиз и северные конвои 1941–1945. М., 1997.
4.2.10. Прибалтика в годы войны
Когда 22 июня 1941 г. началась война между Германией и СССР, Финляндия, в надежде вернуть потерянные в результате советской агрессии территории, примкнула к Германии. Эстония, Латвия, Литва, лишившись государственности, выбора, подобного финскому, не имела. Красная армия была вынуждена уйти из Литвы и Латвии за неделю. Приблизительно полтора месяца длилась стабилизация фронта в Центральной Эстонии. Передышку НКВД использовал для претворения в жизнь доктрины «выжженной земли». На восток вывозилось все, что имело какую-то ценность: станки, сырье, транспортные средства, домашний скот. Выгнаны с насиженных мест были около 25 тыс. человек, еще 33 тыс. были мобилизованы в «строительные батальоны», из которых не менее трети погибли. «Истребительные батальоны» РККА жгли жилища и убили около 2 тыс. мирных жителей в Прибалтике.
23 июня началось восстание в Каунасе. Было создано временное правительство, о чем сообщило каунасское радио. Вдохновленное население стало восстанавливать органы власти в других городах Литвы – Вильнюсе и более мелких, провинциальных. В Латвии и Эстонии сопротивление носило менее организованный характер, однако противодействие Красной армии, акты саботажа и локальные нападения были повсеместными. Местами группы сопротивления захватывали власть в уездах и городах в свои руки.
Но были латыши и эстонцы, которые самоотверженно сражались против немцев на стороне РККА. Так, первым эстонцем, получившим звание Героя Советского Союза, стал политрук Арнольд Мери, возглавивший оборону штаба своего корпуса при отражении немецкого десанта на остров Саарему в июле 1941 г. Немецкие парашютисты после 5-часового боя так и не смогли сломить упорство солдат под его командованием.
Кое-где группы вооруженных литовцев и латышей (бывшие военные, полицейские, избежавшие депортации) кинулись убивать евреев, которых соединяли с большевицкой властью. Избиение евреев началось еще до прихода немецких айнзацкоманд.
Немецкий оккупационный режим не предусматривал восстановления государственной независимости или хотя бы автономии для Прибалтики. Литовское временное правительство было распущено, все вооруженные отряды ликвидированы и разоружены, политическая деятельность – запрещена. Все же большая политическая и военная организованность литовцев помогла им избежать призыва в войска «Ваффен СС» в конце войны, в отличие от Латвии и Эстонии. Был создан «Рейхскомиссариат Остланд», под власть которого подпадала Прибалтика и Белоруссия. На территории бывших государств были созданы органы гражданского управления, напоминавшие марионеточные правительства. В экономике ставилась задача обеспечения немецких войск. Национализированные большевиками предприятия возвращены владельцам не были. Их провозгласили военной добычей Германии, и они были включены в германские государственные монополии. Советская земельная реформа была аннулирована, однако землю их владельцам не вернули. Старые хозяева имели право только ее арендовать. В области культурной политики был введен в качестве государственного языка немецкий, однако пользоваться местным языком не запрещалось.
Мнение ученого:
«Народы Балтии, особенно эстонцы и латыши, переживали вторую германскую оккупацию в 1941–1944 годах еще с большей горечью, чем первую 1915–1918 гг. Они так надеялись на этот раз, что им позволено будет восстановить свою независимость, и они, безусловно, удовлетворились бы какой-то формой ограниченного суверенитета под германским протекторатом, как единственно разумной в тех обстоятельствах возможностью, но Гитлер полностью разрушил все их надежды, отказав им даже в тени (vestige) свободы». – Von Rauch. P. 229.
Советские репрессии сменились немецкими. В оккупированных территориях была развернута деятельность полиции безопасности (зихерхайтсдинст) – СД. Первыми жертвами СД стали активисты-коммунисты. За ними следовали те, кто оказывал сопротивление оккупационным властям. Нередки были случаи, когда, желая наказать красных партизан, сжигали целые деревни, вблизи которых они действовали. В годы оккупации погибло 73 тыс. местного населения, из них больше всего литовцев – 50 тыс.
Особенно жестокие репрессии были направлены против евреев. Многие в Прибалтике полагали, что за ужасы недавней советской оккупации 1940–1941 гг. ответственность несут евреи, которых немало было в руководящем составе большевицкой власти. Евреи в глазах населения ассоциировались с советской властью и НКВД. Люди помнили, что немало евреев начало сотрудничать с советской властью в 1939 г. Так удалось сколотить немногочисленные отряды, участвовавшие вместе с нацистами в расправах над евреями. Евреев укрывали главным образом русские староверы и богобоязненные католические и лютеранские священники. Например, отец одного из авторов книги всю войну кормил еврея, прятавшегося в потаенной комнате кирхи.
В Прибалтике долго не возникало сопротивление немецкой оккупационной власти, так как это считалось бессмысленным. С поражением Германии возрастал шанс победы еще более жестокого коммунистического режима. Прибалтийские народы оказались под колесами двух соперничающих гигантов и ни один не вызывал у большинства ни симпатий, ни сочувствия.
Когда Гитлеру стало ясно, что Вермахт оставит вскоре территорию Эстонии, Латвии и Литвы, он решил преподнести Сталину «подарок». 23 июня 1944 г. главному неофициальному представителю эстонцев при военном германском командовании проф. Я. Улотсу было разрешено создать Национальный эстонский комитет. 20 сентября, с уходом из Таллинна германских войск Улотс был назначен Комитетом временным президентом Эстонский республики. Премьер-министром Улотс назначил в тот же день Отто Тиефа – министра юстиции в последнем докоммунистическом правительстве республики. Но 22 сентября в Таллинн вошли передовые части Красной армии. Улотс и Национальный комитет успели бежать в Швецию, а Тиеф принципиально отказался покинуть родину и исчез в недрах НКВД в ноябре 1944 г. Из лагерей он вышел в 1956 г. без права проживания в Эстонии.
