Пётр Кошель - История сыска в России, кн.1
Этот период работы социал-демократов известен под именем «кружковщины» и продолжался он в среднем лишь до 1894 года. То был период подготовительной работы социал-демократии, период выбора пропагандистов и агитаторов, период, когда социал-демократия ещё оставалась в стороне от рабочего движения и влиять на него не могла, она лишь готовилась к тому, чтобы начать руководить им.
Увлечение кружковщиной продолжалось недолго.
В то время, как молодые социал-демократы довольно энергично занимались самообразованием и выработкой социал-демократов из отдельных городских рабочих, русское рабочее движение приняло беспокойные формы.
Неурожай 1891 – 1892 годов подорвал благосостояние крестьян, тем самым лишив временно рынок главного его покупателя, а это привело к осложнениям в фабричной промышленности.
Начались увольнения рабочих с фабрик и понижения расценок, что вызвало рабочие беспорядки, которые, возникнув в 1892 году в Юзовке и Лодзи, произошли в следующем году в С-Петербурге, Харькове, Ростове-на-Дону, а в.1894 году охватили почти все крупные промышленные центры России.
Это возникшее стихийно, обусловленное исключительно экономическим кризисом страны, рабочее движение, обратило на рабочий класс внимание общественных кругов. Капитализм, его развитие и значение для России делаются предметом изучения легальной печати. Впервые появляются крупные легальные труды марксистов, доказывающие, что для рабочего движения правильный путь развития – путь, совершаемый под флагом марксизма. Иными словами, что русское рабочее движение должно стать социал-демократическим движением.
И как раньше русская, так называемая передовая интеллигенция, и революционная молодёжь сильно увлекались народничеством, так теперь они стали заполнять ряды марксистов.
Перед марксистами, занимавшимися кружковщиной и видевшими проявление происходившего без всякого их участия рабочего движения, стал вопрос – правильно ли такое положение дел, правильна ли позиция, которую они занимают. Ответ получался отрицательный – нет, не правильно, а это порождало новый вопрос: что же им надо делать, как им подойти к рабочему движению, как овладеть им и направить его согласно видам социал-демократии.
И социал-демократы разных мастей ответили на эти вопросы тем, что пошли в массу рабочих и присоединились к их борьбе с хозяевами; они пристроились к рабочему движению, присосались к нему.
Они начали вмешиваться в недоразумения рабочих с хозяевами, стали направлять их действия, руководить их поведением при столкновениях с хозяевами и, таким образом, от пропаганды в кружках перешли к агитации среди масс рабочих на почве их повседневных нужд и требований.
Эта новая тактика получила своё теоретическое обоснование в брошюре «Об агитации», появившейся в рукописи в 1894 году в Вильно, которая была составлена на основании опыта революционной работы социал-демократов-евреев, работавших в Вильно и в Москве.
Основная идея брошюры заключается в том, что политические задачи рабочего движения пролетариат может понять лишь в процессе экономической борьбы, почему прежде всего и необходимо вести именно борьбу экономическую.
"Достижение политической власти, – говорилось в ней, – является главной задачей борющегося пролетариата, но стать перед лицом рабочего класса эта задача можег лишь тогда, когда экономическая борьба выставит перед ним явную невозможность добиться улучшения своей участи при данных политических условиях. Только тогда стремление пролетариата столкнуться лицом к лицу с данными политическими формами, когда поток рабочего движения встретится с политической силой, только тогда настанет момент перехода классовой борьбы в фазисы борьбы сознательно-политической…
Задачей социал-демократов является постоянная агитация среди фабричных рабочих на почве существующих мелких нужд и требований. Вызванная такой агитацией борьба приучит рабочих отстаивать свои интересы, поднимет их мужество, даст им уверенность в своих силах, сознание необходимости единения и в конце концов поставит перед ними более важные вопросы, требующие разрешения.
Подготовленный таким образом к более серьёзной борьбе, рабочий класс приступит к решению своих насущных вопросов, и агитация на почве этих вопросов должна иметь целью выработку классового самосознания. Классовая борьба в этом более сознательном виде создаст почву для политической агитации, целью которой будет изменение существующих политических условий в пользу рабочего класса".
Брошюра «Об агитации» имела большой успех в кружках. Правда, с точки зрения революционной социал-демократии она отдаляла несколько момент политической борьбы, ибо ставила на первую очередь борьбу экономическую, но в этой-то борьбе она звала социал-демократию быть руководителем все более и более развивающегося рабочего движения. Уже начавшаяся и до появления этой брошюры агитация по некоторым пунктам, как, например, в Вильно, Москве, начала применяться затем в Петербурге, Киеве и по другим пунктам движения. Велась она и устно, и путём прокламаций, которые стали появляться с 1894 года и имели большой успех среди рабочих, так как касались их будничных дел, их ближайших насущных интересов.
Выдающаяся по своим размерам (более 30 тысяч забастовщиков) стачка ткачей и прядильников в 1896 году в Петербурге, стачка, во время которой социал-демократы выпустили до 25 видов разных прокламаций, и на которые правительство отозвалось «Правительственным сообщением», в котором констатировало наличность социал-демократов в России и их подстрекательскую роль в стачке, ещё более уверила рабочих и их руководителей в целесообразности агитации и имела следствием то, что новую тактику признали почти все действующие в России социал-демократические кружки. Однако, перейдя к агитации, кружки не отказались совершенно от пропаганды, они продолжали заниматься ею, но лишь как делом второстепенным, подсобным; и только в пунктах с неразвитой промышленностью, где не было почвы для агитации, кружковщина продолжала существовать, как единственная форма социал-демократического движения.
Оживление революционной деятельности социал-демократов и изменение тактики повело к увеличению числа кружков, к образованию из них более сложных организаций, к нарождению нелегальной периодической прессы.
В 1895 году из Петербургской социал-демократической группы возник «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», который в следующем году выпустил за своей подписью ряд агитационных листков.
В том же 1895 году в Ивано-Вознесенске образовался «Ивано-Вознесенский рабочий союз», устроивший кассу и библиотеку со значительным количеством легальных и нелегальных изданий.
В 1896 году московские группы объединились в «Московский рабочий союз», который владел и библиотекой, и общей для Москвы кассой.
В 1897 году в Петербурге возникли ещё две самостоятельные организации: «Рабочая мысль», поставившая себе задачей удовлетворение запросов широких слоёв рабочих, сумевшая хорошо оборудовать свою техническую часть, и издавшая 16 номеров газеты того же названия, и группа «Рабочее знамя», издавшая в последующие годы три номера газеты того же наименования.
В том же 1897 году Киевские социал-демократы объединились в «Киевский союз борьбы за освобождение рабочего класса», который продолжил издание газеты «Вперёд» и выделил, кроме того, самостоятельную литературную группу «Рабочая газета», издавшую газету того же названия (2 номера), и там же независимо от Союза образовался Рабочий комитет.
В Екатеринославе образовался местный «Союз борьбы за освобождение рабочего класса»; в Николаеве возник «Южно-Русский рабочий союз», издавший затем гектографированный журнал «Наше дело» (2 номера); все же работавшие по городам Северо-Западного и Привислянского края еврейские социал-демократические группы объединились в 1897 году в сильную, хорошо законспирированную организацию – Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России, или Бунд, во главе которого стоял Центральный Комитет и официальным органом которого был принят «Рабочий голос».
Такой быстрый организационный рост социал-демократических организаций и увеличение числа их к 1897 году повели к объединению их в партию.
Уже в 1894 году у Московских социал-демократов возникла мысль об объединении работавших во всей России социал-демократических кружков в партию и об устройстве в этих целях съезда, а в 1896 году эта мысль явилась и у петербуржцев, где «Группа 4-го листка» завязала по этому поводу сношения с Вильно, Киевом и Москвой и даже предлагала будущей партии свою типографию, однако аресты помешали осуществлению этих планов.
В конце того же 1896 года Виленская группа начала переговоры о съезде с Петербургской и Киевской организациями, после чего были отправлены два делегата в Швейцарию для переговоров по этому вопросу с заграничным Союзом русских социал-демократов, и летом 1897 года в Цюрихе представителями названных организаций был выработан проект объединения их в одну партию.
