Ирина Карацуба - Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рюриковичей до олигархов
Другим неожиданным для советских властей последствием демократизации общественной жизни оказались взрывной рост национализма, обострение межнациональных отношений и, наконец, образование мощных сепаратистских движений. Разочарование в коммунистических идеалах вело к оживлению националистических идеологий — наиболее простого и универсального выхода «широких масс» из состояния социального разочарования. Восстановления своих попранных прав потребовали народы, подвергшиеся принудительным переселениям в сталинское время. Ленинско-сталинский Союз, «нерушимость» которого обеспечивалась механизмом репрессий, затрещал по швам немедленно вслед за ослаблением партийной «вертикали». Как только страх тотального насилия ушел (а это произошло в первый же год «перестройки»), национальная мина, заложенная создателями Союза, взорвалась.
Видимость благополучия по части «нерушимой дружбы народов» была нарушена уже в марте 1986 года, когда произошли массовые драки между русскими и якутами — студентами Якутского государственного университета. Инцидент «спустили на тормозах», в результате чего националы удостоверились в отсутствии у союзного центра решимости и далее применять жестокие репрессии. Национальные движения начали расти как грибы после дождя.
Одна из первых организаций такого рода — патриотическое движение «Память» — возникло в 1985 году как объединение культурно-просветительных, историко-краеведческих и трезвеннических организаций. Но уже в конце года у руля там оказались радикальные националисты. 21 мая 1986 года новый лидер движения Дмитрий Васильев опубликовал «Обращение патриотического общества „Память“ к русскому народу, ко всем народам нашей великой державы», в котором, ссылаясь на «Протоколы сионских мудрецов», трактовал экономический кризис как результат еврейских происков и призывал превратить перестройку в борьбу с «сионистской агентурой».
Национальные отношения портились, часть консервативной номенклатуры готовилась отстаивать свои господствующие позиции под националистическими знаменами. Генеральный секретарь ЦК КПСС продолжал произносить ритуальные заклинания, вроде того что «в СССР в принципе решен национальный вопрос», но их магическая сила иссякла.
Летом 1988 года начинается формирование республиканских «народных фронтов». Требования фронтов были поначалу в высшей степени умеренными. Хартия народного фронта Эстонии, опубликованная 9 сентября, главной целью организации провозглашала «поддержку курса КПСС на перестройку», и лишь в конце списка значилась защита республики от «диктата и засилья союзных ведомств». Но постепенно руководящие позиции во всех фронтах занимают радикалы, все громче начинают звучать голоса о «советской оккупации» Прибалтики в 1939–1940 годах и необходимости восстановления государственной независимости.
Наиболее губительные последствия для союзного руководства имел конфликт Азербайджана и Армении из-за Нагорного Карабаха (армянское название — Арцах) — области, заселенной преимущественно армянами и «прирезанной» в 1920-е годы к Азербайджану, ради умиротворения Турции. В советские времена автономная область была «падчерицей» республиканского руководства, обделявшего ее разного рода централизованно распределяемыми ресурсами, и среди армянского населения росло желание перейти под юрисдикцию Армении.
Первые митинги с такими требованиями прошли в области в октябре 1987 года и вызвали ответные манифестации в Баку. Обстановка накалялась. Вялая реакция руководства СССР приводила к тому, что верх на обеих сторонах конфликта брали экстремисты, подталкивавшие к «силовому решению вопроса». 26 февраля 1988 года Горбачев в очередной раз призвал «трудящихся» Армении и Азербайджана «сосредоточиться на решении конкретных экономических, социальных, экологических и других проблем». 27 февраля в Сумгаите началась резня армян. Милиция бездействовала, и для прекращения погромов с большим запозданием были двинуты безоружные курсанты военных училищ, падавшие в обморок при виде обезображенных трупов.
Набирающий силу экономический кризис усиливал стремление республик и даже отдельных регионов к обособлению. Начинают создаваться таможенные барьеры, на дорогах выставляются заставы, не допускающие вывоза из области дефицитной продукции. Повсеместно вводятся «талоны» — аналог «карточек» сталинской эпохи, воспользоваться которыми мог только местный житель. Помимо водки и табака вскоре начинает нормироваться и «раздача» основных продовольственных товаров — мяса, колбасы, масла… В Казани вдобавок к 17 видам повсеместно принятых талонов вводятся карточки на гробы. Единое экономическое пространство начинает распадаться.
В тех республиках, где внутренние национальные отношения были осложнены сепаратизмом автономий, использование силы союзным центром во всех случаях приводило лишь к укреплению «националов» и ожесточению конфликтов. 4 апреля 1989 года в Тбилиси начался массовый митинг, организованный лидером «неформального объединения» национальной оппозиции Звиадом Гамсахурдиа (сыном классика грузинской литературы Константина Гамсахурдиа), с требованиями не допустить выхода Абхазии из состава Грузии. 9 апреля войска по распоряжению командующего Закавказским военным округом генерал-полковника Н. Н. Родионова разогнали митингующих «саперными лопатками». Сотни людей были ранены, 19 — погибли, в том числе и беременные женщины. Арестованный Гамсахурдиа сделался национальным героем.
Существование СССР в прежнем унитарном виде оказалось под вопросом. Для преодоления экономического кризиса и радикальной перестройки «советской федерации» необходимы были решительные действия союзных властей. Но Горбачев избрал уклончивую и потому обреченную на неудачу политику «центризма».
Самоубийство «центра»На исходе 1987 года Михаил Горбачев предпринял попытку обновить партийный идеологический арсенал доктриной «общечеловеческих ценностей». Первоначально это средство предназначалось «для наружного употребления». К числу «общечеловеческих» были отнесены задачи поддержания мира, разоружение и предотвращение экологической катастрофы.
Однако постепенно под давлением журнальной публицистики и более радикальных соратников в ЦК Горбачев начал включать в число «общечеловеческих ценностей» права человека, идеал правового государства и даже основные элементы «западной» модели политической демократии, например, разделение властей.
В связи с этим у Горбачева обнаружились критики как «слева», так и «справа». Причем термины эти приобрели совершенно несвойственное им прежде и ныне утраченное значение. «Левыми» назывались противники Горбачева, упрекавшие его в непоследовательности и медлительности. Лидером этого направления осенью 1987 года стал Борис Ельцин, выступивший в октябре на пленуме ЦК с резкой критикой консерваторов в ЦК.
«Справа» на Горбачева вели наступление ортодоксальные коммунисты. Манифестом этого направления стала статья Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами», опубликованная 13 марта 1988 в газете «Советская Россия». Автор — дотоле никому не известный преподаватель одного из ленинградских институтов — осуждала руководство партии за отказ от принципов классовой борьбы и сталинских методов «социалистического строительства». Статья была воспринята как «установка» ЦК и перепечатана во всех областных партийных газетах, что вызвало немалое смущение умов. Публикация случилась в момент отъезда Горбачева в очередное зарубежное турне. На заседании политбюро сразу после его возвращения Лигачев, поддержанный Громыко и Воротниковым, защищал сочинение Андреевой как «образец партийной публицистики». Большинство политбюро вслед за Горбачевым осудило «антиперестроечный манифест» и поручил А. Н. Яковлеву подготовить ответ. 5 апреля в «Правде» была опубликована редакционная статья «Принципы перестройки: революционность мышления и действия», где Андреевой была дана резкая отповедь. «Демократы» вздохнули с облегчением. Сам же Горбачев заговорил, что перестройке угрожают две опасности: ельцинский «авангардизм» слева и сталинистский консерватизм — справа. Между этими Сциллой и Харибдой Горбачев пытался проводить линию «центризма».
Основные контуры политической реформы были намечены на XIX Всесоюзной партконференции, проходившей в Москве с 28 июня по
1 июля 1988 года. Горбачев не позволил консерваторам свернуть разговор на частные усовершенствования хозяйственного механизма. Конференция провозгласила целью политических реформ построение в СССР «правового государства», для чего предполагалось прежде всего лишить партийные органы хозяйственно-распорядительных функций, передав их советам, обновленным в соответствии с принципами парламентаризма. Согласие партийной номенклатуры на передачу власти советам было куплено оговоркой о совмещении постов председателя совета и партийного комитета соответствующего уровня. Планировалась и реформа «советского федерализма», «расширение прав союзных республик и автономных образований путем разграничения компетенции Союза СССР и советских республик, децентрализации, передачи на места ряда управленческих функций». В качестве ближайшего конкретного шага в реализации этой программы предстояло собрать Съезд народных депутатов СССР в составе 2250 человек. Причем две трети его состава должны были избираться непосредственно гражданами «на альтернативной основе», а треть — «общественными организациями».
