Евгений Тарле - Европа в эпоху империализма 1871-1919 гг.
Представитель Австрии в Сен-Жермене, канцлер Австрийской республики Карл Реннер, попробовал было протестовать против жестокого договора, но его протест был отвергнут победителями, и 10 сентября 1919 г., после категорически подтвержденного требования со стороны Антанты, договор был подписан.
За Австрией наступил черед Венгрии. Ожидать пощады от победителей она не могла ни в коем случае, и это испытал прежде всех других граф Карольи в ноябре 1918 г., когда он явился к генералу Франше д'Эспре просить о перемирии. Хотя Карольи считался врагом германского влияния в Венгрии (и получил власть только при отделении Венгрии от Австрии), но французский генерал принял его грубейшим образом. Союзники считали венгерских магнатов-землевладельцев в числе главных виновников войны. Всем было известно, что если промышленники австрийской части монархии Габсбургов старались помешать свободному сбыту сербских продуктов, чтобы в качестве фактически монопольных скупщиков получить эти продукты по низкой цене, то землевладельцы Венгрии были заинтересованы в том, чтобы не допускать сербское сырье и сербские продукты ни в Австрию, ни в Венгрию, так как для них это была конкуренция. Известно было, что именно венгерские магнаты, во главе с графом Тиссой, давно толкали монархию Габсбургов к войне.
Ненависть сербов против Венгрии была очень велика, а защитников, которые были бы заинтересованы в ее существовании, у нее между победителями не находилось. По Трианонскому миру Венгрия потеряла из своей довоенной территории 232 900 кв. километров, а осталось у нее всего 92 500 кв. километров. Из всего населения она потеряла 12 655 тысяч человек, а осталось у нее 8,2 миллиона. Из потерянных Венгрией земель больше всего получили: Чехословакия (62 320 кв. километров с 3572 тысячами жителей), Югославия (67 950 кв. километров с 4198 тысячами жителей), Румыния (98 289 кв. километров с 4,5 миллиона жителей). Маленький прирезок — Бургенланд — отошел к Австрии (4340 кв. километров с 345 тысячами жителей): союзники решили этим путем отчасти помешать новым соглашениям между Австрией и Венгрией. Подобно Германии и Австрии, Венгрия лишилась права содержать армию больше 35 тысяч человек (без тяжелой артиллерии, воздухоплавательных парков и т. д.). Так же, как и другие побежденные вместе с ней державы, Венгрия обязалась уплатить то, что с нее потребуют союзники. Подобно Австрии, она оказалась в полнейшей финансовой зависимости от Антанты, больше всего от французского и английского капитала.
Больше всех выиграла Румыния, захватившая венгерские, русские и болгарские земли. До войны Румыния имела территорию в 140 тысяч кв. километров; теперь она имеет 294 тысячи кв. километров. До войны ее население было равно 7,6 миллиона душ; теперь — 16 миллионам душ.
Австрийская республика и Венгерская республика представляли собой все, что осталось от былой обширной империи, и притом обе они были разделены и осуждены влачить жалкое существование среди усилившихся за их счет и ненавидящих их соседей, нисколько притом в них с экономической точки зрения не нуждающихся.
Что касается Болгарии, то ее потери оказались сравнительно меньшими, чем потери ее союзниц. После балканских войн Болгария обладала территорией в 114 тысяч кв. километров с 4767 тысячами жителей. По мирному трактату, подписанному в Нейи (близ Парижа), Болгария должна была уступить Сербии 2500 кв. километров с 113 тысячами жителей, а в пользу Греции — 6400 кв. километров с 320 тысячами жителей. Конечно, все приобретения Румынии за счет Болгарии по Бухарестскому миру 1913 г., временно отнятые болгарами у Румынии в 1916 г., теперь, по миру в Нейи, были возвращены Румынии (Добруджа и еще некоторые округа). Полностью была потеряна та часть Фракии, которая принадлежала болгарам. Болгария утратила доступ к Эгейскому морю. Фракия оставалась некоторое время в руках союзников и была впоследствии передана Греции. Кроме взноса и платежей натурой в пользу сербов (50 тысяч тонн угля ежегодно, возвращение угнанного скота или возмещение за него и за перебитый скот), Болгария обязалась уплатить контрибуцию в 2 1/4 миллиарда франков золотом, что оставляло страну в полной финансовой власти победителей. Войско должно быть исключительно наемное и не превышать 20 тысяч человек.
Дольше всего работали победители над мирным трактатом с Турцией. По цитированным выше документам, опубликованным в 1924 и 1925 гг. Наркоминделом («Раздел азиатской Турции» и «Константинополь и проливы»), можно очень легко проследить ту скрытую борьбу хищнических стремлений, которая в течение всей войны, вплоть до русской революции, шла между великими державами по вопросу о разделе Турции. Англия и Франция принуждены были в свое время согласиться на занятие Константинополя с проливами, а также Армении и отдельных частей Анатолии Россией, хотя это сильно не нравилось обеим союзницам России. Выход России из войны очень облегчал с этой точки зрения положение Франции и Англии, но трудный вопрос о Турции все же разрешен этим не был. Претендентов было четверо: Англия, Франция, Италия и Греция, и самый подход к решению турецкого вопроса у них был неодинаков.
В интересах Англии было захватить как можно больше турецких земель не только вследствие их значительной экономической ценности, но и затем, чтобы соединить непрерывными британскими владениями находящуюся под английским владычеством Восточную Африку с Индией и вместе с тем надежно укрепиться на случай русской угрозы. Как уже было в своем месте сказано, Англия не останавливалась ни перед какими трудностями, чтобы уже в течение войны занять турецкую территорию, которую ей желательно было оставить за собой. Таким образом, в 1917–1918 гг. были завоеваны англичанами Месопотамия, Моссул, Палестина, доступные части и оазисы Аравии, была даже завоевана Сирия, которую заведомо приходилось после войны отдать французам.
В руки Англии попали, таким образом, лучшие земли бывшей Турецкой империи, богатые нефтью и другим сырьем. Конечно, великобританское правительство нисколько и не скрывало, что оно решительно ничего из завоеванных и прочно занятых английскими войсками земель не намерено туркам возвращать. А чтобы обезопасить все эти владения от возможных в будущем турецких посягательств, англичане ничего не имели против того, чтобы на западе Малой Азии утвердились греки и даже итальянцы, которые, таким образом, как бы играли роль постоянной стены, сдерживающей турок. Что касается французов, то они брали себе Сирию. Но нужно заметить, что их интересы, а потому и основные воззрения резко расходились с английскими.
Около 63 % всего иностранного капитала, работавшего в Турции, принадлежало французам, и они вовсе не хотели низведения Турции к небольшому бедному клочку земли между Таврийскими горами и Черным морем. Притом слишком уж велики были части турецкой территории, полученные Англией при разделе добычи, сравнительно с Сирией, доставшейся французам. Поэтому французы, не имея никакой возможности (да и не осмеливаясь) противиться английским захватам, старались по крайней мере поменьше отдавать турецкой территории итальянцам и грекам.
Что касается самих турок, укрывшихся в Анатолии, то они в тот момент не могли и думать о сопротивлении. Те области, которые еще могли у них остаться, были либо бедны от природы, либо испытали непоправимый удар от варварского, совсем небывалого в новые времена планомерного истребления армянского народа в 1915 и отчасти 1916 г. по приказу Талаат-паши и Энвер-паши, пожелавших таким путем «разрешить» армянский вопрос. По самым скромным подсчетам, как сказано, до 1 миллиона армян (с женщинами и детьми) было вырезано и истреблено в эти годы; оставшиеся (около 600 тысяч) либо разбежались в Россию и в Персию, либо были безнадежно разорены. Теперь в 1919–1920 гг., злодеяние Талаат-паши и Энвер-паши давало свои плоды и оказывалось, конечно, вреднейшим и нелепейшим из всех возможных преступлений, прежде всего с точки зрения интересов турецкого народа. Нищие, обессилевшие турки в это время (в 1919–1920 гг.) должны были беспрекословно подчиниться своей участи. Французам трудно было тогда что-нибудь отстоять в их пользу, хотя они и пробовали это сделать. Но и англичане при обсуждении этого (Севрского) трактата вели себя совсем не так, как при обсуждении Версальского договора с немцами: тут, при обсуждении договора с турками, в самом деле затрагивались интересы Великобритании, и Ллойд-Джордж совсем был непохож на того сравнительно уступчивого дипломата, который прежде, когда речь шла о немцах, так охотно почти во всем уступал желаниям Клемансо.
10 августа 1920 г., повинуясь приказу победителей, турки подписали в г. Севре (близ Парижа) мирный трактат.
Аравия, Месопотамия, Палестина остались за англичанами или за их местными ставленниками, что все равно; англичанами же был оккупирован Моссул, нефтеносная территория на северо-восток от Месопотамии. В этих землях англичанами заблаговременно были посажены вассальные арабские царьки, являвшиеся покорными исполнителями воли английских комиссаров и военных властей. Сирия отошла к французам, Смирна с областью, за ней лежащей, — грекам, часть малоазиатского побережья — итальянцам. Что касается Константинополя, то он номинально оставался за турками, но проливы были заняты британским флотом, а в самом городе распоряжался английский гарнизон (точнее, его начальник, генерал Гаррингтон) и начальник английской же полицейской охраны Максуэлл. Особой статьей проливы объявлялись свободными для прохода всех как торговых, так и военных судов. Иными словами, Англия получала в полнейшее свое распоряжение не только проливы, но и Черное море[195].
