Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых
Ювелирная мастерская Гохрана
В результате этой бюрократической переписки Николай II еще в августе 1912 г. стал обладателем «Романовской серии», которая поступила в продажу только с 1 января 1913 г.1009 Так что в собирании филателистической коллекции у Николая II отсутствовала очень важная психологическая составляющая, поскольку коллекция формировалась в результате «бюрократических телодвижений», а не искреннего собирательского интереса. Николай II, в отличие от своего двоюродного брата Георга V, типичного «чокнутого коллекционера» (все настоящие коллекционеры по определению «чокнуты» на предмете своего увлечения), который мог буквально «сорваться» и инкогнито уехать в Европу на филателистический аукцион, таких эскапад себе не позволял. Примечательно, что эти 4 «царских» альбома с марками из Зимнего дворца нелегально вывез в 1927 г. через Эстонское посольство Агафон Фаберже.
Возвращаясь к распродажам, можно отметить, что в конце 1920-х гг. «камни пошли». Поэтому надо было замотивировать дальнейшие распродажи с научной и искусствоведческой точки зрения. Для этого создали новую комиссию, которая работала в Гохране в 1928 г. В ее состав входили все те же лица: академик Ферсман, снятый к этому времени с поста директора Эрмитажа Тройницкий и еще ряд специалистов. Драгоценности короны на сей раз разделили уже на четыре категории, соответственно их историческому и художественному значению, причем к первой категории – самой ценной – относились императорские регалии.1010 На языке документов это означало, что к уже упоминавшимся категориям «X» и «Y» (1923 г.) ввели еще две категории под литерой «М» (малоценные), что позволило еще больше нивелировать вещи с точки зрения их ценности.
В декабре 1931 г. из Гохрана изъяли ценности, проходившие по четвертой категории – так называемые «малоценные предметы», всего 145 номеров. Их перечень, по сегодняшним временам, удивителен. Это семь «малоценных» драгоценных яиц работы мастеров К. Фаберже из знаменитой «императорской пасхальной серии». «Товар» был отправлен в Ленинград, а затем вывезен из СССР и реализован за границей. Продан, вероятнее всего, на январском аукционе в Берлине в 1932 г. По другим сведениям, распродажа состоялась в феврале 1932 г. в Нью-Йорке. В итоге к началу 1932 г. значительная часть Алмазного фонда была продана.1011
В результате распродаж 1929 и 1934 гг. английская королева приобрела два яйца Фаберже: «Колоннада» и «Мозаичное». Об уровне цен говорит то, что пасхальное яйцо «Колоннада» королева купила за 500 ф. ст.
Весной 1932 г. состоялась очередная переоценка предметов Алмазного фонда. Самыми видными специалистами новой экспертной комиссии были все те же Ферсман и Тройницкий. Комиссия отметила, что коллекция Алмазного фонда уменьшилась на 200 предметов и к 1932 г. коллекция Алмазного фонда насчитывала всего 71 драгоценность. И тем не менее эксперты, выполняя указания «вышестоящих товарищей», вновь делят ювелирную коллекцию на 4 категории. К первой категории они отнесли предметы, «имеющие большое историческое значение», – императорские регалии: Большую Императорскую корону, скипетр, державу и еще 14 предметов. Вторая категория – это предметы, представляющие «большую материальную ценность и историческое значение». К ней отнесли 38 предметов. Третья категория – предметы, «не имеющие ни исторического, ни художественного значения». Таких осталось только 12. Была еще и четвертая категория – «не антикварные и не имеющие большой цены изделия» – 7 предметов. В заключении Комиссии безропотно и обреченно признавала, что продавать можно все, кроме «первой», «особо ценной». Тогда, в 1932 г., предполагалась продажа 37 предметов. В результате «снижения процентных надбавок и коэффициента на историческое и художественное значение», весь Алмазный фонд в 1932 г. оценили в 21,9 млн руб. При этом отдельные предметы оказались оценены гораздо ниже, чем в 1923 г.1012
Рубежной датой, после которой перечень экспонатов, хранимых в Оружейной палате Московского Кремля, уже не менялся – стал 1939 г. До этого года в судьбе императорских драгоценностей были возможны варианты… К этому времени заработали лагеря ГУЛАГА, обеспечивая СССР колымским золотом. Распродажи национальных сокровищ стали неактуальны, но памятью о них являются ценности, ранее хранившиеся в Камеральном отделении Министерства Императорского двора и по сей день периодически всплывающие на различных аукционах.1013
На сегодняшний день в Алмазном фонде РФ хранятся семь всемирно известных камней, «уцелевших» в ходе распродаж 1920–1930 гг. Это: алмаз «Орлов» (188,62 карата), вставленный в скипетр; алмаз «Шах» (88,7 карата); крупнейший в мире граненый сапфир (258,8 карата), украшающий брошь; изумруд редкой чистоты (136,25 карата) – брошь; самый крупный плоский (портретный) алмаз (площадью 7,5 см2), вмонтированный в золотой браслет; самый крупный в мире хризолит (192,2 карата) и темно-красная шпинель (398,72 карата), украшающая Большую Императорскую корону.1014
Говорить об этих распродажах, конечно, тяжело. Тяжело видеть утраченные шедевры в музеях Европы и США. Конечно, хочется клеймить большевиков, распродававших за бесценок историческо-художественное наследие России.
Однако, на наш взгляд, пришло время, когда к этому, безусловно, очень сложному вопросу следует относиться без той оголтелой политизации и посыпания головы пеплом, которая присутствовала в 1990-х гг.
Во-первых, исторические изломы эпох всегда характеризовались перетеканием ценностей из рук в руки, из страны в страну. Например, так происходило в эпоху Великой французской революции, когда разграбили хранилище ювелирных сокровищ французских королей, или в период «цивилизованных» Наполеоновских войн.
Во-вторых, «добрые соседи» всегда пользовались проблемами союзников, скупая по дешевке уникальные вещи. Так, во времена Екатерины II при создании ее Эрмитажа, в Европе, на аукционах на корню скупались целые собрания и кораблями вывозились в Россию.
В-третьих, в истории Императорского Эрмитажа также были периоды, когда «чистили запасники» и до 1917 г. Это особенно характерно для последнего десятилетия царствования Николая I. Аукционы по распродаже живописи из Императорского Эрмитажа проводились в 1854 г. Можно напомнить и эпизод, связанный с уничтожением дворцового серебра эпохи Екатерины II. Знаменитые многопудовые екатерининские сервизы: наместнические, жалованные «для повседневного употребления» безжалостно шли в переплавку. По воспоминаниям современников, «безжалостен был император и к семейным драгоценностям, наследованным от нелюбимой им бабки. Все, что было сделано Екатериной II, осуждалось государем, и он старался смести всякие следы этого, на его взгляд, недостойного прошлого. Бесценное сокровище, заказанное императрицей серебро, не пощадилось ее внуком».1015 В апреле 1847 г. «государь император, осматривая лично в Концертном зале… все вообще хранящиеся в сервизной должности серебряные сервизы, по одному образцу от каждого, изволил назначить некоторые обратить в сплавку на сделание из слиточного серебра других вещей, некоторые переделать».1016 Так, в период правления Николая I переплавляется свыше 90 пудов редчайшего серебра времен Екатерины II, в том числе более 14 пудов знаменитого Орловского сервиза, а также ряда наместнических.
Говоря о распродажах 1920-1930-х гг., естественно, возникает вопрос – а сколько все это великолепие могло стоить сегодня? Задавая экскурсоводу «дурацкий вопрос» в Бриллиантовой комнате Государственного Эрмитажа или Алмазном фонде Московского Кремля: «А сколько это стоит сегодня?» Получаешь совершенно справедливый ответ: «Эти экспонаты бесценны». Да, бесценны, но только для искусствоведов и людей науки…
Для политиков и антикваров все имеет свою цену. Поэтому на этот вопрос дают западные аукционы, на которых регулярно проводятся «русские торги». Для того чтобы «привязать» сегодняшние деньги к тем суммам, которые указывались в счетах в конце XIX – начала XX в., сошлемся на оценки двух авторитетных исследователей. Это, во-первых, американский исследователь Уильям Кларк, который «в миру» длительное время работал в различных солидных западных банках. По его оценкам, в 1897 г. 10 руб. золотом приравнивались к 1 ф. ст. В последующие годы, в связи с инфляционными процессами, это соотношение, естественно, менялось (табл. 62).
Таблица 62
Российский исследователь В. Скурлов в своих подсчетах приравнивает один доллар к двум царским рублям (на 1912 г.). Исходя из этого он переводит 2300 руб., уплаченные Николаем II в декабре 1913 г. за фигурку камер-казака Кудинова, в 1150 долл. в ценах 1912 г. При этом Скурлов подчеркивает, что это «очень большие деньги, если учесть, что газета «Нью-Йорк Тайме» стоила 2 цента, а зарплата полицейского офицера 40 долл. в неделю. 1150 долл. 1912 г. в 2007 г. соответствуют 23 000 долл. Если бы фигурка Кудинова была выставлена на аукцион, ее предварительная оценка составила бы 2–2,5 млн долл. За 95 лет цена выросла почти в 100 раз. В принципе, это нормальная степень возвышения цены по большинству ассортиментных групп Фаберже (умножаем в 100–200 раз)».1017 Правда, необходимо учитывать, что за последние 30 лет «бренд Фаберже» усилиями того же В. Скурлова обрел второе дыхание, и «к 2007 г. по отношению к 1985 г. цены на Фаберже повысились минимум в 8-10 раз».1018
