Коллектив авторов - История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Историческая справка
Брестская крепость, построенная в 1842 г. русскими военными инженерами, совершенствовалась вместе с развитием боевой техники и к началу войны представляла собой достаточно серьезный укрепрайон. В ее казематах и фортах свободно могли расположиться две дивизии. Первой мужественной защитой Брестской крепости от войск Вермахта в середине сентября 1939 г. руководил бригадный генерал Константин Плисовский – некогда храбрый ахтырский гусар, штабс-ротмистр и офицер Русской Императорской армии. 22 сентября Брестская крепость была передана Вермахтом Красной армии вместе со всеми пленными поляками. Генерал Плисовский был убит органами НКВД в 1940 г., как и тысячи других взятых в плен польских офицеров.
В начале 1941 г., в связи со сталинскими планами войны, основные боевые части были выведены из крепости для подготовки к наступлению. В составе гарнизона остались госпиталь для эвакуации в него раненых и дежурные части полков, ранее там дислоцированных. Полный разгром Красной армии в приграничных сражениях привел к тому, что крепость сразу оказалась окруженной противником, а малочисленность ее защитников предопределила очаговый характер обороны. Крепость штурмовала 45-я немецкая пехотная дивизия. Ее ударные части переправились через реки Буг и Мухавец, ворвались в Центральную цитадель и внезапным ударом овладели бывшей церковью, в которой размещался полковой клуб, завладев, таким образом, стратегическим ключом обороны. Перед атакой немецкой пехоты по Брестской крепости был нанесен мощный бомбовый и артиллерийский удар. После короткого замешательства гарнизон начал сражение с ворвавшимся противником. Оборону цитадели возглавили полковой комиссар Ефим Фомин и капитан Иван Зубачев. По их приказу бойцы 84-го стрелкового полка под командованием комсорга Самвела Матевосяна внезапной штыковой атакой выбили немцев из церкви. Матевосян в этом бою был ранен: немецкий офицер, заколотый им штыком, изрезал ему ножом спину. Самвел неделю участвовал в боях в крепости, получил еще два ранения, попал в плен, осенью 1941 г. бежал из него и партизанил в белорусских лесах. Войну закончил в Берлине, расписавшись на стене Рейхстага.
Упорный бой шел и у восточных, Кобринских ворот крепости. В районе этого укрепления стоял 98-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион под командованием майора Никитина. Под огнем противника большинство боевой техники было уничтожено, погиб и сам командир. Тогда руководство обороной приняли на себя заместитель Никитина по политической части, старший политрук Николай Нестерчук и начальник штаба лейтенант Иван Акимочкин. Выкатив оставшиеся пушки на валы, грамотно расположив пулеметчиков и стрелков, бойцы под руководством доблестных командиров остановили наступление немцев на этом участке обороны.
Ожесточенные бои шли у Холмских и Тереспольских ворот, храбро сражались пограничники 9-й погранзаставы лейтенанта Андрея Митрофановича Кижеватова. Отбивая атаки противника штыковыми ударами, они не давали вражеским автоматчикам прорваться через Тереспольские ворота в центр крепости. Лейтенант Кижеватов сражался со своими бойцами до 3 июля и погиб смертью героя при попытке взрыва моста через Буг. Пограничники отличались хорошей воинской подготовкой, были храбры и инициативны. Так, молодой боец 10-й погранзаставы, расположенной невдалеке от Бреста, Алексей Новиков после гибели своих боевых товарищей выбрал огневую позицию в дупле огромного дуба и три дня расстреливал из пулемета немецкую пехоту, уничтожив десятки врагов. Противник долго не мог понять, откуда ведется огонь. Через три дня у Алексея кончились патроны, на предложение сдаться он ответил отказом и погиб, как герой.
Гарнизон крепости жил надеждой на скорое освобождение из окружения. Несколько раз бойцы и командиры пытались прорваться с боями, но эти попытки заканчивались неудачами. Лишь 26 июня группе лейтенанта Анатолия Виноградова удалось переправиться через Мухавец, уничтожить на валах крепости пулеметные гнезда противника и выйти на южные окраины Бреста. Там его группа приняла свой последний бой, и немногие оставшиеся в живых, в том числе и Анатолий Виноградов, попали в плен. Крепость обстреливалась из крупнокалиберных орудий, авиация сбрасывала на нее 500-килограммовые и тонные бомбы, гарнизон изнывал от жажды, т. к. все подступы к рекам простреливались снайперами, но солдаты и командиры сражались геройски, несмотря на все испытания. Имена героев обороны Центральной цитадели – полкового комиссара Ефима Фомина, капитана Ивана Зубачева, лейтенанта Анатолия Виноградова, рядового Александра Филя и многих других навеки вписаны в славную историю русского оружия. Характерно то, что в составе гарнизона были представители более чем 30 народов, населявших Советский Союз, в том числе и немцы Поволжья. К 1 июля оборона Центральной цитадели была подавлена, но отдельные бойцы и командиры еще долго сражались с врагом. Полковой комиссар Фомин попал в плен и был расстрелян нацистами. Характерна судьба Александра Филя. После освобождения из немецкого концлагеря его допрашивал следователь СМЕРШ. После допроса он попросил Александра подписать протокол. Когда Филь попытался его прочитать, следователь спросил: «Ты что, советской власти не веришь»? «Конечно, верю», – простодушно ответил Филь и моментально оказался на Колыме с ярлыком «власовца».
Геройски сражались в крепости 15-летние мальчики – воспитанники полков – Петр Клыпа и Николай Новиков. Они ходили в разведки, обнаруживали склады боеприпасов, доставляя их бойцам, пробирались за водой под пулями немецких снайперов и даже ходили в штыковые атаки.
Дольше всего продолжалась оборона Восточного форта, которую возглавил командир 44-го стрелкового полка, майор Петр Михайлович Гаврилов. Его начальником штаба стал командир батальона 42-й дивизии капитан Константин Касаткин. Жестокие бои на укреплении велись до начала июля, но после применения тяжелых авиационных бомб немцам удалось захватить и его. Майор Гаврилов в одиночку вел бои с противником до 23 июля, когда совершенно изможденный был захвачен в плен. По приказу немецкого генерала ему были отданы воинские почести, когда Петра Михайловича несли на носилках мимо строя солдат. Майор Гаврилов открыто говорил о возможности превентивного удара со стороны немцев и готовил своих солдат к обороне. На него был написан донос, и разбор его персонального дела должен был состояться 27 июня 1941 г. в Минске. Именно в этот день туда вошла германская армия.
Уже в первые дни войны стала проявляться бессмысленная жестокость нацистов. Взбешенные упорством защитников Кобринских ворот, они расстреляли захваченного в плен лейтенанта Акимочкина, а через несколько дней – его жену и двух маленьких детей. В 1942 г. нацистами была расстреляна семья лейтенанта Кижеватова. Естественно, что очень многих колеблющихся в выборе дальнейшего пути на военных дорогах подобные факты навсегда отталкивали даже от мысли компромисса с гитлеровским режимом. Бои в крепости не утихали еще очень долго. Последний ее безвестный защитник был захвачен в плен в апреле 1942 г.
Символом обороны крепости стали надписи на ее стенах, оставленные сражающимися бойцами. «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина»! Эта фраза достойна героев обороны Севастополя в годы Крымской войны, Баязета в 1877 г., Порт-Артура в 1904-м, Прасныша и Осовца в годы Великой войны, с которыми защитники Брестской крепости, бесспорно, стоят в одном ряду, являясь их прямыми духовными наследниками.
Отражена была атака на Мурманск из Норвегии, памятны оборона Киева в июле-сентябре, оборона Ленинграда начиная с августа, оборона Одессы в августе-октябре, оборона Севастополя с ноября 1941 по июль 1942 г. Но, несмотря на яркие примеры самоотверженно-мужественной обороны, невероятное количество пленных подчеркивало глубокие нравственно-политические пороки не русских воинов, а режима, пославшего их в бой. Из 11,3 млн бойцов и командиров действующей армии в 1941 г. 3,8 млн оказались в плену, 1,2 млн дезертировали и осели на оккупированных территориях. С 22 июня по 10 октября Особыми отделами и заградотрядами НКВД были задержаны 657 364 военнослужащих, «отставших от частей» – эквивалент численности пяти-шести армий. Из них расстреляли дивизию – 10 201 человека.
Убогость сталинской военной машины оплачивалась бессчетными жизнями бойцов и командиров. Как и во время войны с Финляндией, ответственными за преступления и бездарность руководителей Коммунистической партии и советского государства, становились не только рядовые, но и представители старшего и высшего командно-начальствующего состава. Так, например, по настоянию сталинского любимца армейского комиссара 1-го ранга Л.З. Мехлиса в сентябре 1941 г. на Северо-Западном фронте в воспитательно-назидательных целях перед строем подчиненных были расстреляны генерал-майор артиллерии В.С. Гончаров и командующий 34-й армией генерал-майор К.М. Качанов, несмотря на то, что 34-я армия своими активными действиями 12–25 августа заставила немцев снизить темпы наступления на Ленинград и позволила оборонявшейся стороне выиграть некоторое время. По приказу командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова 22 октября 1941 г. были арестованы и расстреляны перед строем своих бойцов командир 17-й стрелковой дивизии полковник П.С. Козлов и бригадный комиссар С.И. Яковлев. Жуков приказал расстрелять и командира 53-й стрелковой дивизии полковника Н.П. Краснорецкого, но полковник в тот день успел погибнуть в бою, избежав ареста и расстрела. И далее Мехлис и Жуков продолжали воевать привычными методами. 4 ноября 1941 г. в приказе по фронту Жуков объявил о расстреле перед строем подчиненных командира 133-й стрелковой дивизии подполковника А.Г. Герасимова и комиссара Г.Ф. Шабалова.
