Ганнибал: борьба за власть в Средиземноморье - Бир Гейвин
Карфаген потерял Сицилию, Сардинию и господство на море; но у него еще оставалась Испания. Богатая строевым лесом, полезными ископаемыми, многочисленным населением, она стала надеждой Гамилькара на возрождение его родины. Именно там он хотел создать новую державу под самым носом у римлян. Испания должна была возместить все издержки войны. Эта страна поставляла в карфагенскую армию отличных бойцов, и, что было очень важно, Испания находилась на материке Европы, как и Италия. Даже не имея флота, можно было прийти из Испании в Италию по суше. И, наконец, Испания являлась базой, достаточно удаленной и от Карфагена, и от Рима. Поэтому, как считал Гамилькар, никто не будет знать в точности, что он там делает. С учетом всех этих факторов Гамилькар и принял решение создать в Испании нечто вроде личной империи. И в этом деле ему должен был помочь влиятельный карфагенянин, живущий в Испании, Гасдрубал, по прозвищу Красивый, который был мужем дочери Гамилькара.
У карфагенян не было флота, и они боялись начинать его строительство, потому что римляне могли расценить это как повод для начала новой войны. Таким образом, Гамилькар не мог доставить свою армию из Карфагена в Испанию морем. Он решил эту проблему, двигаясь по суше на запад вдоль северного побережья Нумибии. Несколько транспортных кораблей с грузом провианта и фуража сопровождали его по морю. Добравшись до Гибралтара и переплыв его на подручных средствах в 236 г. до н. э. Гамилькар достиг города Гадеса, который сделал своей базой. Оттуда он двинулся на восток, воюя с местными племенами. После победы над ними он превращал их в своих союзников. Вскоре под его контролем оказалась вся южная часть Иберийского полуострова. На восточном побережье Испании недалеко от Аликанте он создал свой передовой форпост в городе Луценте. Но в 228 г. до н. э. Гамилькар неожиданно умер, или скорее погиб — похоже, он утонул при переправе через одну из рек. Руководство перешло к его зятю Гасдрубалу, который весьма успешно продолжал осуществление планов Гамилькара и расширил сферу влияния карфагенян до реки Эбро на севере. Он также основал Новый Карфаген (Картахена), гавань которого считалась лучшей на средиземноморском побережье Испании. Со временем небольшое поселение превратилось в цветущий город с сильной крепостью, дворцами, храмами, верфями и арсеналом.
Быстрое продвижение карфагенян до самой Эбро вызвало озабоченность греческих колоний, расположенных на побережье, в частности Массалии, а также Рима, который был союзником последней. В то время римляне не имели земель в Испании и Галлии, и карфагенская экспансия вызывала озабоченность Рима скорее по экономическим, чем военным соображениям. Дело в том, что в древности олово являлось стратегическим материалом: не добавив к девяти частям меди одну часть олова, нельзя получить бронзу — сплав, из которого изготавливали орудия труда и оружие. Медь была довольно доступна, но олово ценилось высоко. Главным источником олова для Массалин и Рима был Корнуолл в Британии. Из мест добычи олово на телегах везли в порт Иктин, где местные купцы загружали оловом свои суда и плыли к западным берегам Галлии. Оттуда по суше олово доставляли в Массалию. Диодор Сицилийский сообщает, что путь по суше занимал до Массалин тридцать дней. Сначала «оловянные» караваны шли на юг вдоль побережья Бискайского залива, затем достигли долины Гаронны и в районе нынешнего Каркасона делали поворот к побережью Средиземного моря, вдоль которого и доходили до Массалин. Этот путь пролегал недалеко от северных отрогов Пиренеев, которые вроде бы защищали караваны от нападений с юга, однако существовала опасность, что если карфагеняне продолжат свою экспансию за Эбро, то они смогут установить контроль над «оловянным» путем. Это напрямую угрожало интересам Массалин и Рима.
В 226 г. до н. э. к Гасдрубалу прибыло римское посольство для заключения соглашения по этому вопросу. Стороны договорились о том, что земли к северу от Эбро являются сферой интересов Рима, а к югу — сферой влияния Карфагена. Но южнее этой реки, на берегу моря, находился греческий город Заканфа, он же — Сагунт, который уже после заключения соглашения между Римом и Гасдрубалом попросил у Рима покровительства и защиты, и это событие имело весьма значительные последствия.
В 221 г. до н. э. Гасдрубал был убит, и мантия Гамилькара легла на плечи его старшего сына — Ганнибала.
В игру вступает Ганнибал
Ганнибал, что на пуническом означает «милость Ваала», старший сын Гамилькара Барки, родился в 247 г. до н. э. Со своими тремя братьями — Гасдрубалом, Ганноном и Магоном — он представлял то, что их отец называл «львиным выводком». И действительно, позднее братья оправдали это прозвание, данное им Гамилькаром. Ганнибал детские годы провел в Карфагене — как раз те годы, которые в период Первой Пунической войны стали для его родины самыми трудными. В 237 г. до н. э., когда Гамилькар с войском готовился отправиться в Испанию, чтобы осуществить свой великий замысел, Ганнибал, которому было всего девять лет, попросил отца взять его с собой. Гамилькар как раз готовился принести жертвы богам, чтобы обеспечить успех похода; он заставил сына возложить руку на жертвенных животных и поклясться, что, когда Ганнибал вырастет, он никогда не забудет о том, что Рим — смертельный враг. Этот эпизод, хотя и дошедший до нас из римского источника, а именно из труда Ливия, скорее всего не является выдумкой, так как сам Барка и его дети воспринимали силовую политику Рима и наглое попрание римлянами договоров как личное оскорбление. Поэтому не только Ганнибал, но и его братья принесли клятву, которую потребовал от них отец.
В Испании, в условиях походной жизни и непрерывных стычек, Ганнибал чувствовал себя как рыба в воде. Он рано обнаружил дарование военного тактика, умение управлять людьми, командовать и вести за собой подчиненных. Он был превосходным наездником и хорошо разбирался в лошадях, личное оружие и снаряжение были предметом его постоянной заботы. Красивых и дорогих одежд он не носил, предпочитая вещи, удобные в походе и солдатском быте. Равнодушный к вину и женщинам, неутомимый умом и телом, он мог переносить жару и холод, голод и жажду, и часто в походе его можно было видеть спящим не в шатре на кровати, а среди воинов, на земле, завернувшегося в плащ. Он сам был отличным бойцом, презирал опасности, и неудивительно, что все эти качества в конце концов сделали его кумиром солдат. Его воины были фанатично преданы своему полководцу. Обо всем этом рассказывает нам Ливий, римлянин.
Однажды в Испании отряд конников оказался отрезан от своего начальника — между солдатами и Ганнибалом находилась река. Тем временем приближался противник, и воины растерялись; тогда Ганнибал бросился в реку, переплыл ее, ободрил солдат и увлек их за собой в атаку. Он умел вдохнуть в солдат уверенность в победе и мужество, ради него они были готовы на все, и, как показало время, это были не пустые слова. Необходимо учитывать личные качества Ганнибала, когда мы разбираем задачи, которые он ставил перед своими воинами, и анализируем то, как они выполнялись. Ведь войско Ганнибала не являлось национальной патриотически настроенной армией — это была пестрая масса наемников, набранных из карфагенян, нумидийцев, испанцев, балеарцев, галлов и других, сражавшихся не за родину, а из личной преданности своему вождю.
Кое-что известно из личных качеств Ганнибала как человека. Корнелий Непот сообщает, что он был высокообразованным человеком для своего времени, и это мнение подтверждается деятельностью Ганнибала в качестве государственного деятеля. Он говорил и писал по-гречески; сообщают, что он оставил несколько книг на греческом языке — одна из них содержит описание деятельности Гая Манлия Вулсона в Азии.
Большинство карфагенян не любило греков, но некоторые — и к ним относились Ганнибал и его семья — высоко оценивали вклад греков в развитие человеческой мысли. Интересно отметить, что в семье Барки имелся собственный пантеон богов, неидентичный карфагенскому. Историк Жильбер Шарль Пикар считает, что именно этим объясняется тот факт, что при подписании договора между Ганнибалом и царем Македонии Филиппом V в качестве свидетелей призывались не только боги Карфагена и Рима, но и Ваал-Шалим, который был аналогом Зевса, Мелькарт-Геракл и Решеф-Аполлон. Следы греческого влияния прослеживаются и в монетах, которые Гамилькар и Ганнибал чеканили в Испании, и здесь мы перейдем к вопросу о внешности Ганнибала.
