Александр Дюков - «Пакт Молотова-Риббентропа» в вопросах и ответах
«Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР… Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
Нота правительства СССР, врученная послу Польши в Москве утром 17 сентября 1939 г. Поверженный пограничный столб на польской границеОднако конвенция об определении агрессора так и не стала действующим международным документом. Текст этой конвенции, принятый в мае 1933 года Комитетом по безопасности европейской конференции по вопросу разоружения, должен был составить приложения к Конвенции о сокращении и ограничении вооружения, которая так никогда и не была подписана. «Со времени Рима правовой аксиомой определяется тот факт, что в случае недействительности основного договора, не вступает в силу и акцессорный, — поясняет ситуацию профессор Владимир Макарчук. — Исполнения правительствами заинтересованных стран (включая, конечно, и СССР) условий этого „акцессорного“ договора было актом доброй воли».[96] Отказ в новых международных условиях выполнять некогда взятые на себя односторонние обязательства нарушением международного права не был, поскольку в международном праве существует норма о сохранении силы договора лишь при неизмененном положении вещей. Сентябрь 1939 года не располагал к благонамеренным иллюзиям, уместным в 1933 году.
Нарушил ли Советский Союз т.н. «пакт Бриана — Келлога» 1928 года? Участники этого пакта осудили «обращение к войне для урегулирования международных споров» и отказались от войны «в роли орудия национальной политики». Однако после вступления советский войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии ни Польша, ни Франция, ни Великобритания не объявили войну Советскому Союзу.[97] Более того: 17 сентября польские войска даже получили приказ не вступать в боевые действия с частями Красной Армии.[98]
«Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей».
Приказ Верховного главнокомандующего польской армии Э. Рыдз-Смиглы, 17 сентября 1939 г.Таким образом, ни Польша, ни Франция, ни Великобритания действия Советского Союза как войну не квалифицировали. Как справедливо замечает Владимир Макарчук, «с правовой точки зрения, норм de lege lata — действующего в 1939 г. международного права, ввод советских войск на территорию Второй Речи Посполитой не мог быть трактован как начало войны — и не был»[100]. А коль скоро войны не было — не было и нарушения «пакта Бриана — Келлога».
Советская военная техника проходит по улицам г. ЛьвоваПерейдем, наконец, к самой серьезной части обвинения. Действительно ли Советский Союз нарушил подписанные им мирные договоры с Польшей 1931 и 1932 годов? В договоре 1932 года прямо говорилось о том, что действием, противоречащими договору «будет признан любой акт насилия, который нарушает целостность и неприкосновенность территории или политическую независимость другой стороны, которая договаривается, даже если эти действия без объявления войны и исключения всех ее возможных проявлений». Кроме того, в этом договоре Польша и СССР обязались не принимать участия в каких-либо договорах, враждебных другой стороне, и не оказывать поддержку, прямую или посредническую, нападающей стороне.[101] Получается, что действия Советского Союза все-таки были незаконными?
Для ответа на этот вопрос процитируем мнение юриста: «В международном праве действует доктрина rebus sicstantibus — предостережение о сохранении силы договора лишь при неизмененном положении вещей. Советские договоры с Польшей подписывались из расчета на то, что Польское государство сбережет свой суверенитет и сыграет роль своеобразного щита между СССР и агрессивными государствами».[102] К середине сентября 1939 года по сравнению с 1932 годом ситуация изменилась самым принципиальным образом. Польша потерпела сокрушительное поражение в войне с Германией, польские войска были разгромлены. Продвижение войск вермахта на территорию Западной Украины и недвусмысленные угрозы Берлина создать там марионеточное «Украинское государство» (об этом мы подробно расскажем чуть позже) создавали реальную угрозу безопасности СССР. В этой ситуации ранее подписанные советско-польские договоры теряли свою силу, о чем советское правительство и уведомило 17 сентября польского посла в Москве. Требуемые нормы международного права Кремлем были соблюдены.
Как видим, введение советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии не нарушало принятых на себя Советским Союзом международных обязательств. Однако этим дело не ограничивается. В действовавшем по состоянию на сентябрь 1939 года международном праве существовала норма, отсутствующая в праве современном — «право на самопомощь». В рамках права на самопомощь «государство, которое считало, что действие другого субъекта международного права представляют угрозу для ее жизненно-необходимых интересов (а последние трактовались весьма обширно), могло в соответствии с действующим международным правом прибегнуть к силовым действиям для устранения этой угрозы».[103]
Население г. Львова приветствует войска Красной Армии на парадеПоражение польских войск создавало более чем реальную угрозу безопасности СССР. Германские войска вступили на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. Конечно, согласно достигнутой 23 августа договоренности, эти территории находились в советской сфере влияния, однако Гитлер к этому времени нарушил слишком много международных договоренностей. Не на рушит ли он и эту? Действия Берлина показывали, что это вполне возможно. 15 сентября германский посол в Москве получил инструкции передать советской стороне, что «в случае отсутствия русского вмешательства, политический вакуум на землях, лежащих на запад от немецкой сферы влияния, может и не образоваться. Без вмешательства Советского правительства тут могут быть сформированы новые государства».[104]
Угроза создания марионеточных «Украинского» и «Белорусского» государств была более чем недвусмысленной. А ведь реализацию именно этого сценария Москва пыталась столь упорно предотвратить.
Угрозами, кстати говоря, дело не ограничилось: примерно в это время начальник «Абвера» адмирал Канарис и начальник диверсионного отдела «Абвер-2» полковник Лахузен встретились с главой «Организации украинских националистов» Андреем Мельником. Канарис сообщил Мельнику о возможности создания «независимой» Западной Украины. И Мельник даже начал формировать «коалиционное правительство».[105] Заметки о возможности создания «независимой Украины» мы находим и в дневнике начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерала Гальдера.
Как видим, угроза безопасности Советскому Союзу была объективной. И именно для устранения этой угрозы советские войска были введены на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. Характерно, что информацию о введении в Польшу советских войск Москва передала Берлину в самый последний момент — в ночь на 17 сентября. Таким образом, Берлин был поставлен в ситуацию цейтнота и был лишен возможности протестовать против мотивировки советской акции. А мотивировка имела несомненный антигерманский подтекст. Кремль заявлял, что вводит войска для предотвращения угрозы своей безопасности и защиты украинского и белорусского населения. Защиты от кого, в официальном заявлении советского правительства не говорилось, но выбор был не особо велик.
Неудивительно поэтому, что когда о вступлении советских войск на территорию Польши сообщили начальнику оперативного отдела Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии генералу Йодлю, тот с беспокойством спросил: «Против кого?» Вопрос был уместным. Только 19 августа, спустя два дня после начала советских действий, Берлин подтвердил готовность выполнить соглашения, подписанные 23 августа.[106]
Таким образом, введение советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии проводилось в полном соответствии с правом на «самопомощь». Необходимо отметить, что этим правом во время второй мировой войны более чем активно пользовались Великобритания, Франция и США.
